«Ты всегда была умной девочкой, — стягивая с себя мокрую одежду, она продолжала всхлипывать, — но сегодня ты поступила, как последняя идиотка!»

Даже если бы она не получила другого заказа в скором времени, Гермиона всегда могла попросить помощи у бывшего мужа. Они не ненавидели друг друга, как большинство разведенных супругов, но все же встреч старались избегать настолько, насколько это возможно. Оба не могли смириться с мыслью, что все, что они сделали в браке за десять лет, — это сделали друг друга несчастными. И если Рон хотел о чем-то ей сообщить или забрать детей на недельку в Нору, он просто присылал сову и всегда спрашивал, не нужна ли Гермионе помощь.

Если бы она не была слишком горда, чтобы просто принять эту помощь, ей не пришлось бы сегодня так отчаянно бороться за свои деньги. И выслушивать оскорбления тоже не пришлось бы.

Миссис Гермиона Грейнджер уснула, едва добравшись до постели. И даже свирепый ветер, грозящий порывами выбить хрупкие стекла в доме, не разбудил ее.

***

— Мам, там дерево в саду упало! Можно мы сделаем палатку? — кто-то настойчиво тряс ее за плечо. — Ну можно? Можно?

— Можно, — не открывая глаз, проворчала она. — Только не вздумайте брать для этого чистое белье.

Голова ужасно болела, а в горле пересохло настолько, что Гермиона всерьез задалась вопросом, не приснилось ли ей это свидание с Малфоем после самой отвязной попойки в ее жизни? Но мокрая одежда все еще валялась перед креслом, а мешок с золотыми галеонами — в прихожей, так что такую возможность пришлось исключить. Со вздохом она поднялась с постели, подобрала одежду и включила телевизор в гостиной. Вчерашний шторм оказался довольно серьезным, и, наливая себе кофе, она слушала о поваленных деревьях, выбитых стеклах, оборванных проводах, разбившихся лодках и…

— …был обнаружен неизвестный белый мужчина тридцати-тридцати пяти лет, — вещал телевизор.

Гермиона глотнула кофе и подняла глаза на экран. На экране потрепанный Драко Малфой в больничной пижаме орал на врачей и грозно размахивал руками, но его, кажется, никто не слушал. Гермиона закашлялась, кофе хлынул через нос, но диктор в телевизоре оставался невозмутим:

— …диагностировали полную амнезию. Просьба всем, кто знает что-либо о личности пострадавшего, откликнуться как можно скорее.

— Бедняжка! — злобно прокашляла она, утирая слезы. — Совсем один в жестоком мире магглов! Держу пари, он даже не знает, как телефоном пользоваться…

Стоп.

Знает ли она что-нибудь о личности пострадавшего? О, еще как знает! Гораздо больше, чем он сам на данный момент…

И если он не знает, кто он такой, почему бы кому-нибудь не просветить его в этом плане?

— Дети! — высунувшись в окно, крикнула она. Роуз и Хьюго тут же попытались спрятать новый пододеяльник, испачканный в земле, за своими спинами, но у них ничего не вышло.

— Ма, там ничего другого не было в шкафу, честное слово!

— Бросьте это и идите сюда, — отмахнулась она от оправданий. — У меня для вас есть игра поинтереснее…

========== Глава 2 ==========

Глава психиатрического отделения местной больницы оказалась миловидной женщиной лет пятидесяти, она вежливо поприветствовала Гермиону и не стала скрывать вздох облегчения, когда та сказала ей, за кем пришла.

— Слава Богу, мадам! — воскликнула она, и круглые очки на ее носу подпрыгнули от восторга. — Не поймите меня неправильно, но ваш муж оказался… очень требовательным пациентом. Додумался до того, что приказал перевести его в отдельную палату! И, представляете, нам все-таки пришлось это сделать! Потому что иначе другие пациенты рано или поздно вышвырнули бы его в окно.

— Я их совершенно в этом не виню, — мягко улыбнулась Гермиона.

Психиатр наскоро собрала необходимые документы и буквально потащила ее за собой по узким больничным коридорам.

— Пару раз он швырнул поднос с едой в медсестру, заявив, что он слишком важная персона, чтобы есть эти помои, — врач закатила глаза, — но спустя пару дней голод взял свое, и если подносы и долетали до персонала, то только пустые. Скажите, у него раньше наблюдались признаки мании величия?

— Ну, — закинула удочку миссис Грейнджер, — как-то раз он так набрался, что бегал по дому с ножкой от стула, воображая, что он маг, а это его волшебная палочка.

— «Волшебная палочка!» — фыркнула женщина и поправила съезжающие на нос очки. – Герр Фрейд был бы счастлив иметь такого пациента!

— Несомненно, мадам, — кивнула Гермиона и широко улыбнулась.

Все складывалось просто прекрасно: у Драко не было при себе палочки, и он не помнил о том, что он волшебник, иначе весь персонал больницы был бы уже знаком с этой разновидностью бреда.

Наконец, женщины остановились перед одной из больничных дверей, из палаты доносились звуки настолько красноречивые, что Гермиона невольно заслушалась.

— Как вы смеете?! Да вы знаете, кто я такой?!

— Да ты сам не знаешь, кто ты такой!

— Это совершенно не меняет сути! Уберите эту дрянь немедленно, я скорее умру от голода, чем попробую что-то похожее на смесь желе и навоза!

Психиатр страдальчески вздохнула и открыла дверь, кивком она дала понять медбрату, что его мучения окончены. Парень вытер пот со лба и тут же исчез за дверью.

— Забирайте, — махнула она рукой в сторону бледного от бешенства Малфоя, стоящего босиком напротив больничного окна. — Найденные при нем вещи и одежду получите в регистратуре на выходе.

Огромная поношенная больничная пижама свисала с него, как с пугала, но на лице каким-то чудом сохранилось выражение брезгливого высокомерия. Впрочем, оно сменилось гневом, как только врач представила ему Гермиону.

— Я не знаю эту женщину и никуда с ней не пойду, — прорычал пациент и злобно уставился на свою так называемую супругу.

— Если возникнут проблемы, — скрываясь за дверью, проговорила психиатр, — я выделю вам смирительную рубашку, кляп и четырех крепких парней в помощь.

— Нам это не понадобится, — сладко улыбнулась Гермиона. — Правда, дорогой?

— Я вас не знаю.

— Это совершенно нормально, — успокаивающе промурлыкала она. — У тебя амнезия, и некоторое время ты ничего не будешь помнить о себе. Врачи обещают, что скоро память вернется, а пока… Меня зовут Гермиона и я твоя жена.

— А как зовут меня?

— Дик.

— А фамилия?

— МакФакер.

Повисла продолжительная пауза. Судя по всему, Гермиона нанесла серьезный удар по его системе представлений о себе. Ничего, это только начало…

— Ты шутишь, что ли? — от неожиданности маска высокомерия слетела с его лица, обнажив растерянность и удивление.

Гермиона весело рассмеялась и продолжила:

— Расслабься, дорогой, при заключении брака ты взял мою фамилию — Грейнджер, так что вот уже десять лет никто не называет тебя МакФак, — она ностальгически вздохнула. — А жаль, ты так забавно краснел, когда слышал это…

— Напомни послать моим родителям письмо с требованием подробных объяснений этой нелепой ситуации. Я уверен, что уже тридцать лет назад называть сына Диком было совершенно безответственно, не говоря уже о том, что смена фамилии не представляет абсолютно никакой проблемы. Неужели они не могли просто…

— Не знаю, возможно, они просто очень гордились древностью рода Мак…

— Хватит! — вскипел он и действительно покраснел. — Это возмутительно! Я не хочу, чтобы ты когда-либо еще упоминала эту фамилию.

— Как скажешь, дорогой, — пожала плечами она и вытащила из сумки рубашку, брюки и обувь. — Я принесла твою одежду.

Некоторое время он задумчиво рассматривал потертые джинсы и футболку, порванную в нескольких местах, затем растерянно оглядел комнату в поисках ширмы или чего-то подобного и только потом поинтересовался:

— Ты не собираешься отвернуться?

— Отвернуться? — вскинула брови она. — Дорогой, мы женаты десять лет, у нас двое детей. Поверь мне, на данный момент я помню как выглядят твои гениталии лучше, чем ты сам.

Мистер Дик Грейнджер окинул свою супругу долгим взглядом, но все же снял пижамную рубашку и не без отвращения залез в футболку, которая оказалась ему катастрофически велика.