В оформлении обложки использована фотография без названия, автора Atlantios с https://pixabay.com
Пролог
Шумная компания молодых людей, впервые выбравшаяся из племени, буквально распугала всю мелкую живность вокруг себя. Так они думали. Грозный Филин же думал иначе. Они лишь привлекают к себе внимание крупных хищников. Однако, тихий, но пробирающий до костей окрик заставил всю компанию замолкнуть, отчего на поляне зазвенела тишина.
– Сядьте, – взгляд Филина пригвоздил молодых парней к бревну, – завтра у вас первая Охота[1]. Вы должны быть тихими, как рысь, преследующая добычу, и незаметными, как мышь, прячущаяся от охотницы. Сейчас вы ведете себя, как дети. Я ведь могу еще передумать, и Охота начнется следующей весной.
Их проняло, и никто больше не проронил и слова. Только самый молодой из них перед сном задал вопрос:
– А как будет проходить Охота? – огонь от костра мелькнул в зеленых глазах мальчишки. Несмотря на то, что вопрос задал только он, все остальные тоже с любопытством уставились на Грозного Филина. Тот лишь понимающе ухмыльнулся. Первая Охота… Она всегда вызывала у Филина улыбку на лице.
– Хорошо, – он чуть подождал, пока эти дети по удобнее улягутся в свои походные мешки, и начал свой рассказ, – все знают, что первая Охота нужна, что бы доказать молодым крейхо[2] свою зрелость. – Все сразу закивали с умным видом головой, – Этой весной среди нас есть совсем молодой мальчик, – быстрый взгляд Филина и пренебрежительные взгляды остальных. Еще бы, этот сопливый мальчишка еще не дорос, но уже пошел на Охоту. Хитрый, подлый сын вождя всем уже настолько надоел, что его отправили на Охоту в столь раннем возрасте. После Охоты они уже сами за себя и их отцы уже не имеют права заступаться за них, чем до Охоты и пользовался этот мальчишка, – Завтра, на рассвете, я уйду. И вы останетесь на весь день одни в Вешнем лесу. К закату вы должны будете уже быть в поселке с добычей. Ей может стать что угодно, главное, чем богаче она, тем лучше…
– А что будет, если кто-то не вернется с Охоты? – перебил Филина один из его лучших учеников.
Филин лишь зыркнул на него темным глазом.
– Постарайтесь все вернуться, но, если так… – Грозный Филин все же не только грозен, но и мудр. Да и вообще, если вождем станет именно этот зеленоглазый юнец, то племени конец. Другие парни, да, собственно, и сам сын вождя, это понимали и ухмыльнулись. – Знаете, что? Всем спать. Яркого вам Таша[3] завтра и удачной… охоты.
Мужчина развернулся к костру спиной и мгновенно уснул. Он не увидел, как сын вождя спрятал нож под голову со злобной гримасой, а остальные переглянулись. Где-то над ним пропел свою триаду Черный Корь. Не к добру это, ой, не к добру… Что ж, завтра будет сложная Охота.
***
– Он в кустах! – над головой парнишки просвистела стрела. Вы попляшете, сучьи дети! Четверо на одного… Но никто их не осудит за это. Тот, кого они догоняли, ни капли не заслуживает прощения.
Десяток убитых, столько же замученных и ни за одного из них он не отвечал. Для каждого из этих четырех мальчишек, этот трус был личным врагом. Возлюбленную одного из них утопили за то, что она отказала одному из его дружков. А вождь, как «правильный» отец лишь пригрозил своему сыну пальцем, а вот его друзьям не повезло, они были изгнаны из деревни. Младшего брата другого он затоптал лошадью, из-за того, что трехзимний мальчик не успел убежать с дороги. Родителей третьего были сожжены в сарае из-за того, что они смели пожаловаться отцу этого убийцы, из-за этого он был впервые выпорот. Ну а сестренку четвертого избил до смерти и бросил труп девчонки на виду у всех…
Либо этого парня сегодня убьют, либо никогда у их племени не будет мирной жизни. Сегодня идет охота на сына вождя… Сегодня он – самая главная добыча…
Охотники загоняли его, как волки оленя, и с каждой пролетавшей стрелой «добыча» понимала, что её жизнь измеряется даже не в минутах, в секундах, в мгновениях и сантиметрах, которые отмеряют расстояние от пролетавших мимо стрел и его собственной жизнью… Он из последних сил рванул в сторону реки Чомы. Она не быстрая и широкая, но все равно, при желании, можно переплыть. Сейчас сыну вождя показалась эта идея наилучшей, хоть в данный момент он и не мог спокойно мыслить.
Еще одна стрела пролетела в опасной близости от уха, а когда до реки оставалось не больше пятидесяти метров, лихая попала в плечо, да так сильно, что пробила ключицу. От удара крейхо запнулся и упал. Крик боли разнесся по округе. Тот, кто всегда причинял боль другим, был ошеломлен тем, что на него, в действительности, подняли руку. Он боится боли… Куда приятнее ее причинять, нежели получать. Мальчишка из последних сил вскинулся и бросился в реку. Кровь кругами расползалась вокруг него, привлекая ненужное внимание.
«Добыча» не заметила, в отличии от «охотников», как на расползающиеся по воде круги крови с другого берега поднялся водный бугор. Он очень быстро приближался к окровавленному парню, который все дальше и дальше отдалялся от берега, не замечая опасности. Вдруг речной зверь резко сменил траекторию своего пути и на полной скорости уплывал от убийцы. Охотники разочарованно выдохнули. Еще бы чуть-чуть и во врага уже не нужно было стрелять, но уж на кого-кого, а на него стрел жалеть не хочется.
Луки вновь были вскинуты. У всех была одна, особо не торопливая, мишень.
– Что его спугнуло?! – вопросил один из четверки. Другие переглянулись, но не прекращали обстрел. Парень уже был похож на лесного ежа, утыканного иглами. Одна стрела пробила ногу, две были воткнуты в спину и одна в плечо.
С каждым гребком было видно, как сын вождя слабеет. Его руки все медленнее и тяжелее поднимались из воды. Ему повезло, что его отец не поскупился и дал ему прекрасную кожаную куртку, которая и помогла ему выжить после первых трех стрел.
Вдруг вода рядом с ним резко вспучилась, и тот пронзительно, как свинья, завизжал. От его высокого голоса охотники передернулись и опустили луки. Но не этот голос заставил их прекратить обстрел, вовсе нет. Их поглотило другое зрелище, ведь сейчас они смотрели на воду. С ней происходило НЕЧТО.
Вода вспенилась и начала вытягиваться в бугор. Внутри этого кокона начались метаморфозы. Сначала он начал менять цвет, от темно-синего в ярко-небесный цвет, все белее и белее к сердцевине. Неожиданно, бугор вытянулся и затрясся в воздухе, будто его бьет ветром со всех сторон. Сияющий голубым светом изнутри, водяной отросток резко вытянулся к небу, отчего парни очнулись от шока и отскочили подальше от берега. Ну а сыну вождя уже ничего не помогло, он не справился с волнами, которые появились от движений водяного бугра. Сейчас его тело всплыло спиной вверх и прибило к берегу. Самый кончик водяного отростка дрожал все быстрее и быстрее, отчего казалось, что сейчас воздух зазвенит. Вдруг резко бугор сплющился распластался по воде, окатывая брызгами наблюдателей. Они уже забыли про недавнюю ненависть и желание убивать, сейчас же их молодые головы были забиты первобытным страхом. Что это?
Вода вновь вспучилась и теперь начала приобретать очертания фигуры человека. Она засверкала ярким светом изнутри, где должно быть сердце у этой фигуры и вдруг произошел хлопок, причем не звука, а света. Молодых людей ослепило яркой белой вспышкой. Те зажмурились и быстро отвернулись от реки. Четверку «охотников» начало потряхивать от страха. Почему они не убегают? Почему стоят на месте, не прячутся? Они не знали ответов на эти вопросы, но ноги отказывались бежать – это факт.
Через еще одно мгновение на реке вообще вымерли все звуки, даже птицы перестали клокотать на своем языке. Только их тяжелое дыхание раздавалось в округе. Один из парней рискнул повернуться, и был ошеломлен увиденной картиной. Убийцу, которого они недавно преследовали, там больше не было, зато посередине этой большой реки стоял человек. В отличие от ребят, стоящих на берегу, он был белым. Очень маленьким, даже несмотря на то, что был в локтях двенадцати от берега, он все равно выглядел слишком мелким. Светлая шевелюра горела огнем в рассветных лучах Таша. Остальные парни тоже повернулись и так же встали столбом, не понимая происходящего. Вдруг этот человек зашагал в их сторону, чего они даже не сразу поняли. Он шел по воде, спокойным, но тяжелым шагом. Глаза его смотрели строго на компанию мальчишек, а серый, яркий холодный цвет этих глаз заставил дрожать их поджилки. Тот самый водный бугор, который направлялся изначально за окровавленным сыном вождя до появления этого человека, сейчас шел за ним как собачка. Рядом, близко к левой ноге и даже не старался его обогнать, признавая его безоговорочное лидерство.
