Щёки Акиры немного покраснели, а глаза всё так же были смущённо отведены куда-то в сторону. Всё это выглядело так мило и странно одновременно, что Элисия не знала плакать ей или смеяться. За все годы, что она была знакома с Акирой такой она её видела, кажется, впервые.

— Мне попало за опоздание, твоя грубость по отношению к Терамаю на фоне этого — мелочь, — Элисия улыбнулась, кое-как сдерживая смех. Если она рассмеётся сейчас, Акира будет дуться на неё всю жизнь. — Но я рада, что ты сожалеешь.

— Я не!.. — Акира издала какой-то нечленораздельный вздох и подняла глаза к небу. Щёки ещё сильнее покраснели. — Тогда я просто разозлилась. Очень. На самом деле я не виню Терамая. И не ненавижу клириков. И… и как мне извиниться перед Фукудой, я не знаю. А я должна… я хочу… — она ещё раз недовольно фыркнула и резко сцепила пальцы в замок. — В общем, мне надо перед ним извиниться.

— Так извинись, — не смеяться Элисии становилось сложнее. — Фукуда отходчивый парень, думаю, он тебя просит.

— О, значит, ты думаешь? — ядовито переспросила Акира и, развернувшись, пошла обратно в сторону дома. — Всё. Можешь смеяться, я сделаю вид, что не слышу.

И Элисия расхохоталась в голос.

***

Небо угасло, и это очень удивило Элриона. Ему-то казалось, что он пробыл внутри Древа Жизни не больше получаса, но, видимо, прошло намного больше времени.

После слепящего синего света ночной мрак казался родным и уютным. Привычным. Элрион ведь действительно привык жить во мраке. Раньше ему не очень хотелось выходить на свет. Теперь же, как бы ему ни было неприятно это осознавать, он не мог нормально жить без света. Элриону хотелось стать тенью. Её тенью. А тень не может существовать без света.

Одной проблемой стало меньше — теперь он не должен будет уходить из-за желания Ювенисэля. Одной проблемой стало больше — теперь ему нужно придумать предлог, чтобы остаться.

Конечно, он мог бы просто поставить всех перед фактом — я остаюсь. Он всегда приходил, когда захочет, и, когда захочет, уходил. Так почему он должен менять что-то теперь? В конце концов Куруми сама во всём виновата. Незачем было помогать ему, незачем было просить помощи в ответ. Конечно, можно было бы просто поставить её перед фактом, что он теперь будет рядом.

Конечно, нет.

— Я думала, ты там навеки застрял.

От звука знакомого голоса Элрион чуть не вздрогнул. Надо же было, настолько задуматься, чтобы ничего не услышать. Куруми стояла перед ним, кажется, улыбаясь, может быть, даже весело. Из-за полумрака сложно было что-то сказать наверняка, а за время общения с людьми и эльфами Элрион хорошо понял, что улыбаться можно с сотнями разных интонаций.

— О чём вы говорили? — спросила Куруми, будто действительно надеясь, что ей ответят.

— Подрастёшь — узнаешь, — ответил Элрион первое, что пришло ему в голову. Давно, ещё ребёнком, так он отвечал всем, кто был младше него, сейчас тоже почему-то всплыло из памяти.

— Вообще-то, я старше тебя, — Куруми нахмурилась, или Элриону это только показалось.

— Если даже долгих лет жизни тебе не хватило, чтобы набраться ума — этим не стоит гордиться.

Теперь Куруми точно нахмурилась, Элрион увидел это отчётливо, ведь его глаза привыкли к темноте. А ещё он увидел, что, когда Куруми хмурится, она выглядит очень забавно и даже мило. Но эти мысли показались Элриону слишком глупыми, и он отогнал их.

— На сама деле я ждала тебя, чтобы кое-что спросить, — Куруми зябко поёжилась, и Элрион пожалел, что у него нет чего-то тёплого, что можно было бы на неё накинуть. Эта мысль тоже показалась ему глупой.

— Ты уже спросила.

— Да не это! — Куруми всплеснула руками. Злить её было забавно. — Не перебивай, пожалуйста. Просто Конклав закончился…

— Правда что ли? — Элрион усмехнулся, сам не зная чему.

— Я же просила не перебивать! — Куруми глубоко вздохнула, укоризненно посмотрела на него и продолжила: — Я хотела спросить, что ты будешь делать… ну… дальше?

Элрион бы тоже хотел это у себя спросить. Более того, он хотел бы сам себе на это ответить. Если быть честным (а Элрион иногда бывал честным по крайней мере с самим собой), то он до сих пор думал, что ему здесь не место. А ещё он думал, что соваться к Монолиту очень опасно, и всё это вообще не проблема тёмных эльфов — им своих хватает. Он думал, что должен играть на другой стороне или не играть вовсе. Он думал, что сможет всё это ей сказать. Он вообще много чего думал.

— А если я скажу, что останусь? — Элрион сказал это с вызовом, как и всё, что боялся говорить.

Зажёгся свет. На ветвях деревьев десятки маленьких фонариков вдруг решили вспыхнуть и залить всё вокруг мягким медовым сиянием. Элрион, не ожидая такого, сощурился, после темноты свет больно резанул по глазам. Но уже через мгновение он ощутил, что света больше нет, точнее он есть, но уже не такой яркий. Открыв глаза Элрион увидел, что Куруми, встав напротив ближайшего фонаря, пытается его заслонить. Попытка была жалкая. Но на душе отчего-то стало до странного приятно.

— Если ты останешься, я буду очень рада, — теперь Элрион отлично видел, что Куруми действительно улыбается, светло и радостно. И Элрион подумал, что ему ещё никто так не улыбался.

Это была глупая мысль, но он не стал её отгонять.

***

Солнце ещё не успело высоко подняться над линией горизонта и своими яркими лучами било прямо в глаза. Элисия сощурилась и потянулась, громко зевнув. Утро было далеко не самым любимым временем суток, но с ранним подъёмом пришлось просто смириться.

По-мнению Элисии, было слишком рано, чтобы выползать из постели, а тем более слишком рано для того, чтобы кого-то встречать и что-то важное с ним обсуждать, но её мнения никто не спрашивал.

Казалось, что даже эльфийский лес ещё спал. Вокруг стояла необычная даже для этого места тишина и некое оцепенение. Элисии казалось, что она, Куруми и Аллен — единственные не спящие существа, но это, конечно же, было не так. При их приближении эльфийки-стражницы встрепенулись, сделав свои стойки ещё прямее, словно они сами были не живыми, а каменными изваяниями — частью местной архитектуры. Но вскоре площадка около портала грозила стать куда более оживлённой.

Элисия напряжённо всматривалась вглубь портала, словно боялась проглядеть появление из него целой делегации. Аллен и Куруми о чём-то тихо переговаривались, но Элисия их не слушала, не могла сосредоточится на их речи.

— Ты выглядишь, как зомби-баскербуль, — Куруми потянула Элисию за рукав, чтобы та точно услышала.

— А?.. Да, хорошо, — отмахнулась Элисия, так и не уловив суть сказанного.

— Элис, тебе правда стоило отдохнуть, мы бы и сами справились, — продолжил Аллен.

Элисия кивнула.

— Ты ведь меня не слушаешь? — сокрушённо спросил он.

Элисия снова кивнула, не отрывая взгляда от портала. Где-то рядом с её плечом тяжело вздохнули, но она так и не поняла почему.

А потом портал пошёл рябью, заискрился, выпуская из себя их — гильдию Фрихет во главе с лидером. Гензаи чуть улыбнулся, в знак приветствия махнув рукой, но сразу подходить не стал. Он остановился около портала, наблюдая за тем, как его люди выходят на площадь. Элисия силилась посчитать сколько же их, но всё время сбивалась, теряя концентрацию. Через какое-то время из портала показалась ещё и Соранико, за ней, видимо, шёл её отряд, состоящий преимущественно из волшебниц. Когда все наконец вышли, белокаменная площадь оказалась почти переполненной. При виде всех этих людей в душе Элисии зарождалось приятное чувство облегчения — её гильдии теперь не придётся нести весь груз ответственности в одиночку.

Гензаи и Соранико возникли перед Элисией неожиданно, хотя, скорее всего, она просто не успела заметить, когда они подошли.

— Мне удалось выторговать у дворца, — Элисия знала, когда Гензаи говорит «дворец» он имеет в виду всех королевских советников, — чуть меньше, чем хотелось бы.

— Но тем не менее, мы пришли помочь, — добавила Соранико, сдержанно, но тепло улыбнувшись.