— Только не отговаривай меня, я уже всё решил, — Иона вновь серьёзен, и Элисия почти с болью вспоминает, что он всё же дракон, а не обычный ребёнок. — Не грусти, Элис. Я ещё смогу возродится. В Хафлинге. Когда всё закончится, давай встретимся там?

Элисия кивает и шепчет «конечно», чувствуя, как горло словно сдавливает, а под кожу начинает пробираться приятный, чуть покалывающий холодок. Тело Ионы становится всё прозрачнее, распадаясь белёсыми, словно льдинки, искрами.

Ей всё ещё хочется кричать. И плакать. И чтобы Иона остался. И…

— Расскажи мне что-нибудь, — просит Иона совсем тихо, так что шёпот его почти неотличим от шелеста ветра.

— Когда всё закончится, я обязательно отвезу тебя в Колдрок, — начинает Элисия, удивляясь тому, что её голос почти не дрожит. — Зимой там так красиво. Всё белое-белое, будто нет ни земли, ни неба, есть только снег бесконечный и бескрайний. Тебе там понравится. Там огромные ели, и если неловко качнуть еловую лапу, тебе на голову свалится целый сугроб. Там холодно так, что при каждом выдохе изо рта вырывается облако пара. Знаешь, я там выросла, и иногда так скучаю…

Слёзы накатывают новой волной, а у Элисии совсем перехватывает дыхание. Она обхватывает себя руками, зажмуривается и на выдохе шепчет:

— И по тебе я тоже буду очень скучать.

А потом открывает глаза.

***

Стоило только Элисии открыть глаза, как взгляд её уткнулся в досчатый потолок. На щеках чувствовался неприятный холодок, и не разобравшись до конца что вообще происходит, и как она здесь оказалась, Элисия начала старательно вытирать ещё не высохшие дорожки от слёз.

Она едва успела закончить, как дверь комнаты распахнулась, и на пороге показался Аллен. Очень встревоженный и какой-то совсем бледный.

— Уже проснулась, — вздохнул он. — Могла бы и подольше отдохнуть.

Пока он говорил, Элисия успела обвести взглядом комнату и сделать одно важное открытие — она находится в каком-то совершенно незнакомом помещении. У стены напротив кровати уютно горел камин, а в окнах почти таким же красным полыхало закатное небо, заливая всю комнату мягким светом.

— Как себя чувствуешь? — Аллен присел рядом с Элисией на край кровати и потрогал её лоб, поверяя нет ли температуры. Руки у клирика были приятно холодными.

— Нормально, — неуверенно ответила Элисия. — Но что вообще случилось? Где мы?

— Ты упала в обморок посреди улицы, — тон Аллена вдруг стал очень виноватым, будто он был причиной этому происшествию. — Ну я и отнёс тебя в самый ближайший известный мне дом. Это дом брата, его самого сейчас нет.

Элисии потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, о ком вообще идёт речь. Ей казалось, что она впервые слышит, как Аллен называет Лайта не по имени, а просто братом, но вышло это так естественно, без нажима, словно он всегда звал его только так.

— А сам Лайт, он сейчас?..

— В эльфийском лесу. И не спрашивай. Даже я не знаю, на чьей стороне он сейчас играет, — Аллен попытался улыбнуться, но вышло у него совсем неубедительно.

Элисия чуть подалась вперёд и положила голову на плечо Аллена, почему-то ей вдруг очень захотелось это сделать. Почему-то ей, как в детстве, захотелось поплакать у Аллена на плече, не боясь показаться слабой, вообще ничего не боясь. Но она сдержала подкатывающие слёзы.

— Мне страшно, — эти слова вырвались против воли. — Я так не хочу ещё кого-то терять. Ты ведь никуда не уйдёшь? Ты ведь всегда будешь рядом?

— Конечно.

***

Куруми спрятала руки за спину, чтобы не видно было, как они дрожат. Её руки почти никогда не дрожали. Её руки не дрожали тогда, когда она целилась в живую мишень, когда сражалась с Элрионом на турнире, и тогда, когда перетягивала бинтами его раны. Куруми не позволяла своим рукам дрожать. Но сейчас, когда она видела перед собой того, чью жизнь, как ей казалось, сломала, пальцы выламывало мучительной судорогой.

Ювенисэль, прикованный к трону лозами, был лишь тенью себя прошлого. Он был эльфийским королём, и Куруми до сих пор казалось, что на его месте должна была быть она. Но в душе её теплился маленький огонёк радости оттого, что не она сейчас сидит на троне, не она сейчас привязана к лесу лозами, что крепче любых верёвок. Не она…

И за эту радость Куруми себя почти ненавидела.

Она стояла перед Ювенисэлем и не знала, что ему сказать. В голове крутилось лишь «прости меня, прости, прости, прости…», но это было совсем не то, что нужно сейчас сказать. А что нужно говорить Куруми не знала, она даже подойти ближе боялась, стояла у входа и пыталась унять дрожь.

Рука Элриона коснулась её сцепленных в замок за спиной пальцев всего на мгновение. Он будто бы просто подтолкнул её вперёд, но выламывающая мышцы дрожь вдруг отступила, и Куруми, повинуясь заданному импульсу, сделала шаг вперёд, а за ним ещё один и ещё.

— Здравствуй, я рад, что ты здесь. Как видишь, с момента нашей встречи я немного… изменился, — Ювенисэль улыбнулся слабо и бледно, но Куруми заставила себя улыбнуться в ответ.

Элрион смотрел куда-то в сторону. Куруми казалось, что он тоже нервничает, хоть и старается этого не показывать.

— Не думаю, что это сейчас действительно важно, — холодный и грубый голос Аргенты словно вывел всех из оцепенения, и Куруми чуть ли не впервые была благодарна ей за грубость. — Важнее то, что у нас появились рабы, способные подойти к Монолиту.

— Я не соглашался быть чьим-то рабом, — Элрион снова стал обычным собой и зло зыркнул на Аргенту.

— Тебя вообще никто не спрашивал. Сам пошёл к этой эльфийке в подчинение, а раб моего раба мой раб, — видя как Элрион давится воздухом от возмущения, Аргента растянула губы в насмешливой улыбке. — А будешь много выступать, отправлю тебя в те подземелья, из которых ты вылез.

Элрион скрестил руки на груди и демонстративно закатил глаза, всем своим видом показывая, что выше всего этого. Но Куруми видела, что он кое-как контролирует гнев.

— В письме от Элисии говорилось, что люди согласны оказать нам помощь в защите Монолита, — вставила Куруми, надеясь хоть как-то разрядить обстановку. Хотя по правде письмо пришло не от Элисии, а от Аллена, но Куруми посчитала, что его имя лучше не упоминать.

— Неужели люди наконец поняли, что проблема Монолита — это и их проблема тоже?! Невероятно, — Аргента изобразила на своём лице крайнюю степень удивления.

— За это стоит поблагодарить Элисию и всю гильдию, — заметил Советник, до этого тихо стоявший в стороне.

— Эта девчонка до сих пор пытается играть в героя? — Аргента вдруг нахмурилась. — А люди верят и идут за ней…

От грустной усмешки Аргенты Куруми стало не по себе, но Аргента не была бы собой, если бы быстро не вернула своему лицу привычное холодное и чуть надменное выражение.

— Я устала от всех этих разговоров, — она решительно развернулась и направилась к выходу из зала, но перед самым порталом остановилась. — Пусть заглянет ко мне, когда вернётся.

Куруми только хотела спросить, что же Аргенте понадобилось от Элисии, но та уже исчезла в портале.

— Мы тогда тоже пойдём, — пробормотала Куруми, оборачиваясь к Элриону.

— Ты иди, а я… — Элрион замялся, по его лицу было слишком хорошо видно, как сложно ему подобрать слова. — Мне нужно ещё кое-что обсудить с Королём.

Куруми бросило в холод от неясного дурного предчувствия, но в глазах Элриона читалась мольба «не спрашивай». И она, так ничего и не спросив, шагнула в портал.

***

Когда Элисия и Аллен вернулись в эльфийский лес, закат уже почти угас. Небо из ярко-красного превратилось в синевато-серое, и уже угадывались очертания звёзд.

Аллен настаивал на том, чтобы Элисия пошла и ещё отдохнула, но она сама была уверена в том, что не может позволить себе подобной роскоши. И, не взирая на все возражения Аллена, Элисия, только выйдя из портала, сразу направилась в сторону Древа Жизни.

Но пройти далеко ей не удалось. К ней, преграждая дорогу, метнулась красная вспышка. Уже через секунду Элисию с силой встряхнули за плечи, а голос Аргенты строго сказал: