Элисия почувствовала, как её затрясло. Внутри снова начало закипать нечто тёмное и страшное, не злость, не ярость и даже не ненависть — это было что-то темнее и страшнее всех этих чувств месте взятых.

Всего один рывок телепортации и Элисия уже приставляла посох к горлу Розалинды. В алых глазах удивление промелькнуло лишь на мгновенье, быстро сменившись неким злорадством.

— Давно не виделись, — губы Розалинды растянулись в коварной усмешке.

— На твоё счастье, — холодно отрезала Элисия, — что ты ищешь у неё? Это ты её убила?

Последнее Элисии было почти безразлично. Ведь какие могут быть сомнения, если враг и предатель стоит прямо перед ней?

— Как много вопросов, — усмехнулась Розалинда. — Не хочу на них отвечать. Я сыта этим по горло.

— Будто хоть когда-то ты отвечала на вопросы, ты только и делала, что убегала, Роузи, — в это имя Элисия вложила столько яда и презрения, что маска невозмутимости Розалинды треснула.

— Не зови меня так! — истерично воскликнула она, делая шаг назад. — Меня зовут…

— Роузи, — перебила её Элисия. — Кем бы ты ни стала, как бы ни назвалась, для меня ты навсегда останешься Роузи — трусливой девчонкой, бегущей от проблем, по вине которой погибло столько людей.

Чувство, что темнее самого чёрного мрака, захватило Элисию с головой, захлестнуло, как штормовая волна. И потащило на дно. Оно кричало ей:

«Ты можешь её убить. Прямо сейчас. Пока она не совершила ещё чего-то ужасного. Ты должна её убить. Если у тебя не хватает на это сил, то у меня хватит. У нас хватит»

Но Элисия гнала эти мысли прочь, хоть с каждой секундой это становилось всё тяжелее.

— Ты ничего не понимаешь! — выкрикнула Розалинда. — На тебя не взваливали судьбу всего мира!

— О, правда? — ядовито спросила Элисия, мысленно прикидывая, какое бы заклинание пустить в ход первым.

«Мы убьём её сейчас»

— Хватит!

Элисия точно не знала, что испугало её больше, резкий окрик Аллена или реликвия упавшая прямо между ней и Розалиндой.

— В любом случае, я не могу тратить время на детей вроде вас, — наигранно холодным тоном бросила Розалинда и в ту же секунду исчезла.

А Элисия так и осталась стоять, ошарашенно смотря на место, где ещё пару секунд назад стоял её враг. Буря внутри медленно затихала, но Элисию до сих пор колотила дрожь.

— Зачем? — Элисия резко развернулась к Аллену и заглянула в его глаза. — Из-за тебя мы её упустили. Мы могли бы…

«Убить её» — услужливо подсказал голос внутри, но Элисия его не послушала.

Аллен обхватил Элисию за плечи и с неожиданной резкостью встряхнул.

— Приди в себя! Одна из кандидаток на эльфийский престол убита. Куруми может быть в опасности. А ты хочешь тратить время на сведение старых счётов?

Слова Аллена словно бы оглушали. Ярость и злоба внутри Элисии потухли так же быстро, как тухнет костёр, на который выплёскивают ведро воды. Она ведь действительно поддалась, пошла на поводу у старых обид и даже не подумала о том, что её другу может грозить опасность.

— Что-то случилось? — взволнованный восклик Эдем раздался откуда-то сзади, но Элисия даже не сразу поняла, кто, что и где кричал.

— Мы сейчас же отправляемся в Ану Арендель! — Элисия ещё никогда не слышала в тоне Аллена столько холодной решительности. — Её нужно вернуть домой, — добавил он уже тише, закрывая эльфийке глаза и аккуратно стирая рукавом струйку крови с её лица.

***

Куруми обернулась, услышав звук быстро приближающихся шагов. Элисия ворвалась на площадь перед Древом Жизни словно вспышка и затормозила лишь увидев Советника. Лицо волшебницы было бледно, а в глазах отражалась паника.

— Мы нашли тело одной из кандидаток в лесу, — выдавила с трудом Элисия. — Нам уже сказали, что она была последней, кроме…

Тут Элисия перевела взгляд, и Куруми поймала его на себе. Такой отчаянный и безнадёжный. На пару мгновений показалось, что Элисия сейчас заплачет, но этого не произошло.

Куруми видела и как изменился в лице Элрион, и как Советник всего на пару секунд прикрыл глаза, стараясь сохранить самообладание. Но ей было это не важно. Ей казалось, что земля под её ногами провалилась, и она падает прямо во тьму. Падает, падает, падает…

— Тогда в Конклаве больше нет смысла, — наконец произнёс Советник непривычно нетвёрдым голосом. — Куруми ты…

И разбивается на тысячи осколков.

— Я не могу быть Королевой! — выкрикнула Куруми, делая шаг назад, а потом ещё один и ещё. — Я хочу! Я не смогу! Я…

Она смотрела на всех присутствующих с ужасом, этот же ужас, отразившийся в её глазах, сейчас сковывал ей горло, не давая произнести хоть слово. Но ни говорить, ни слушать ничего Куруми больше не желала. Ещё пара судорожных шагов и она бросилась бежать, сама не зная куда.

Элрион провожал её взглядом, он хотел было бросится за ней, но одна мысль сковала ему ноги точно цепь.

А что он ей скажет? Он знал, что действительно хочет сказать: «Тебе не нужно становиться Королевой, не нужно приковывать себя к Древу Жизни. Давай просто убежим. Убежим и всё». Он всегда так делал — убегал, если не мог чего-то изменить. Так было и с Еленой — он просто сбежал, бросив её в момент, когда она больше всего нуждалась в союзниках. Для тёмного эльфа это было нормальным, но лишь для тёмного эльфа. А Куруми? Сможет ли она отвергнуть свою судьбу и сбежать? И какие последствия повлечёт за собой побег единственной кандидатки на эльфийский трон?

Что он вообще может со всем этим сделать? Может ли он сделать хоть что-то?

Элрион перевёл взгляд на Советника, ища то ли помощи, то ли ещё чего-то, чего он и сам не знал, но увидел нечто иное. Сострадание и понимание. Советник смотрел на Элриона не с жалостью, как должен бы смотреть на несчастного мальчишку, чьи планы только что рассыпались прахом, а именно с состраданием, как смотрят на равного, как смотрят на того, чью боль понимают.

Именно в этот момент Элрион осознал, что всё пропало, что Советник ему не поможет, но в этот же момент в голове родилась безумная идея, а вместе с ней и надежда. Элрион и сам прекрасно понимал, что цепляется за соломинку, но это было хоть что-то. И он тоже бросился бежать прочь от Древа Жизни, но не за Куруми. Ему нужен был кое-кто другой.

***

Элрион нашёл его достаточно быстро, даже быстрее, чем хотелось бы. Он был совсем недалеко от Древа Жизни, даже, скорее всего, слышал весь их разговор. Нет, Элрион был уверен, что он слышал. Он не могу не слышать.

— Помоги ей! — выкрикнул он вместо приветствия. — Если она действительно так дорога тебе, как ты говоришь, то помоги ей!

Ювенисэль удивлённо слегка приподнял брови. Его холодный, чуть надменный взгляд скользнул по Элриону.

— Думаешь, я могу?

— Знаю, что можешь, — ответил Элрион, хотя ничего толком не знал.

— Я хочу уточнить кое-что, — Ювенисэль усмехнулся, и от этой усмешки холодок прошёлся по спине Элриона. — Ты просишь ради неё или ради себя?

Да какая разница! Хотел выкрикнуть Элрион, но сдержался, задавив в себе эти слова.

— Я прошу ради неё, — ответил он, заставив голос не дрожать. — Если ты ей поможешь, я сделаю всё, что ты захочешь. Я могу исчезнуть из её жизни так, что она больше никогда даже не услышит обо мне. Я могу заставить её меня возненавидеть. Мне не важно. Просто помоги ей.

Элрион действительно был готов на всё, только бы Куруми не становилась заложницей Древа Жизни. Она не принцесса в башне из сказки, а он не прекрасный принц. Он должен спасти её раньше, чем она попадёт в заточение. И он спасёт, чего бы это не стоило. Даже если они больше никогда не увидятся, осознания того, что Куруми свободна ему будет достаточно. Элрион убеждал себя в этом.

Он даже толком не знал, откуда взялось это маниакальное желание. Он почти впервые в жизни хотел кого-то спасти. В этот раз всё должно было получиться.

***

У Куруми дрожали ноги, и что-то внутри неё тоже дрожало, трепетало, как один из медных листьев на сильном ветру. Но она шла к Древу Жизни, как иная Королева восходила бы не на престол, на на эшафот. С гордо поднятой головой, обречённой покорностью и затаённым где-то очень глубоко внутри страхом.