— И это ещё не всё, что я не знала, как тебе объяснить, — тяжело вздохнули у Элисии над ухом.

***

Элисия сидела под раскидистым деревом и смотрела как лёгкий ветер гоняет по водной глади небольшого озерца золотые и медные листочки. Шёл уже второй день после её возвращения, а у неё до сих пор голова шла кругом. Ей не верилось, что столько событий могло произойти всего за пару дней её отсутствия. Воскрешение Геранта и… Куруми. Элисия знала, что она одна из возможных кандидаток на эльфийский престол, но не думала, что смена королевы произойдёт так скоро. Куруми не должна стать королевой, подумала Элисия.

Ни за что.

— Что-то нехорошее случилось, — вдруг произнесла Эдем, неотрывно смотря на воду.

Несколько листиков отчего-то пошли ко дну.

— Что-то очень плохое, — повторила Эдем, — я это чувствую.

От её голоса встрепенулась и Элисия, и Акира, сидевшие рядом. Акира вообще, как показалось Элисии, успела задремать и теперь смотрела сонно, недовольно и немного встревоженно.

— Да в этом лесу вечно что-то случается! — всплеснула руками она. — Вот когда случится что-то хорошее — сообщите мне, а все эти ваши ужасные вещи распутывайте как-нибудь без меня.

В конце своей гневной тирады Акира фыркнула и гордо вздёрнула подбородок, Элисия на это слабо усмехнулась. Она отлично знала, что эти безразличие и циничность фальшивы, так же как знала, что на самом деле Акира всегда волнуется за других, но сейчас просто не может чем-то помочь. Как рассказала Куруми, во время вчерашнего рейда по зачистке монстров, Акира подвернула ногу, но с обоими клириками гильдии она демонстративно рассорилась и наотрез отказалась принимать их помощь, а эльфийские лекарства действовали не так быстро.

Элисия прикрыла глаза. Ей тоже очень хотелось, чтобы случилось что-нибудь хорошее. Она устала от трагедий.

— Элис! Эдем! Акира! — голос Куруми разрушил звенящую тишину. — Есть дело!

— Дело, дело, — забормотала себе под нос Акира, поудобнее устраиваясь под деревом и снова прикрывая глаза. — Разбудите меня тогда, когда сможете сообщить что-то действительно важное.

***

— Ты мне объясни, — в голос Элриона вернулись привычные недовольные интонации, — у вас каждый раз поднимается такой переполох, когда кто-то задерживается на прогулке?

Золотой луг словно замер, затих в испуге и нервном ожидании чего-то и Куруми это совсем не нравилось. Даже ветер стих, и тишина, не оттененная шёпотом крон, казалась более оглушительной, чем истошный крик ужаса.

— Нет, — бросила Куруми. — Сразу три кандидатки исчезли и не появлялись уже почти сутки. Это, по-твоему, не повод насторожиться? К тому же, что-то не так, ты разве не чувствуешь?

Куруми настороженно огляделась. Бабочек не было, и монстров не было тоже. Все будто-то попрятались. Может, их рейды по зачистке не проходят зря, и монстров действительно стало меньше? Куруми очень хотелось верить, что это действительно так.

— Ничего я не чувствую, — Элрион демонстративно закатил глаза. — Я тёмный эльф, если ты ещё не забыла, вся эта связь с природой не про нас. Даже наоборот, у нас с ней взаимная нелюбовь.

Эльф сощурился, глянув на солнце, как на злейшего врага, и Куруми, несмотря на всю свою тревожность, увидев это, улыбнулась.

Безмолвный Золотой Луг нагонял тоску, а в воздухе звенело предчувствие беды. Сердце Куруми билось чуть быстрее обычного, а сама она была напряжена, словно ожидала удара в спину в любую секунду. Когда неожиданный порыв ветра вдруг ударил её в спину, она чуть не схватилась за лук.

Когда же рядом с зарослями терновника, под деревом с раскидистой красной кроной Куруми увидела чьё-то лежащее тело, она рванула к нему со всех ног, обогнав даже ветер. Элрион что-то крикнул ей вслед, бросаясь вдогонку, она не услышала. Куруми уже ничего не слышала, кроме стука собственного сердца, ведь на земле под деревом лежала Алариэн. Она упала прямо на опавшие алые листья, её мертвенно-бледная кожа ярко контрастировала с ними.

Куруми присела около Алариэн, в нос ударил неприятный, но очень знакомый запах. Присмотревшись, Куруми поняла, что рядом с Алариэн нет ни одного опавшего листа, она лежала на одной лишь траве. Буровато-алой от пропитавшей её крови траве.

И всё заполнилось алым.

Куруми не знала, сколько она просидела, глядя в застывшее словно маска лицо Алариэн, ей казалось, что прошли месяцы и годы, что вся вечность успела сомкнуться в этом моменте, свернуться в кольцо, как змея, пожирающая себя за хвост. Но в один из моментов вечности — она точно не знала, когда именно это случилось — она ощутила прикосновение рук, а в следующие мгновенье её ноги оторвались от земли. Под ногами мелькнули алые, а за ними золотые травы. Алая крона дерева. Ветер, срывающий алые листья. Куруми больше не могла на это смотреть, поэтому закрыла глаза.

Когда она вновь их открыла, мир пришёл в норму. Точнее, Куруми заставила себя поверить, что мир стал таким, как раньше, но это, конечно, было не так, ведь Алариэн мертва.

Нет.

Алариэн убита.

Эти слова звенели у Куруми в ушах, отдавались в бое сердца. Она должна была знать, кто это сделал, она должна была отомстить.

Собрав все силы, что у неё ещё остались, Куруми поднялась, опираясь на ствол дерева, под которое её перенёс Элрион, она только сейчас поняла, что он это сделал. Сам тёмный эльф аккуратно, словно боясь сделать Алариэн больно, осматривал тело.

— Нашёл что-нибудь? — спросила Куруми, так и замерев под деревом, не решаясь подойти ближе.

— Ничего, что указывало бы на убийцу, — ответил эльф, не оборачиваясь. — Но, скорее всего, это адепты. Больше, в общем-то некому.

Куруми перевела дыхание. Она знала своего врага. У её врага не было лица — вместо него маска. У её врага не было тела — вместо него алая ряса. У её врага не было души — вместо неё тьма, что чернее самой бездны.

Элрион всё так же аккуратно поднял Алариэн на руки, и Куруми подумалось, что она похожа на спящую, видящую дурной сон. Куруми бы хотелось разбудить Алариэн, но нет того, кто мог бы пробудить от вечного сна.

Подняв глаза на Элриона, Куруми посмотрела на него удивлённо и вопросительно. Уж от кого, а от него она не ожидала такой бережности, словно он начисто позабыл обо всей своей нелюбви к светлым эльфам.

— Даже у нас не в правилах бросать мёртвых на растерзание монстрам, — ответил Элрион на её взгляд.

Куруми виновато потупила глаза и, развернувшись, побрела в сторону Древа Жизни. Она ещё не знала, как расскажет об этом советнику. Хотя, есть ли смысл хоть что-то говорить, когда у тебя на руках тело мёртвого друга?

— И ещё кое-что, — Куруми резко развернулась на голос Элриона. В его глазах было то, чего она раньше в них никогда не видела — беспокойство. Беспокойство за неё. — Не отходи от меня далеко, тут может быть опасно.

***

Куруми делала шаг за шагом, и вроде бы в этом действии не было ничего сложного, но так только казалось. На самом же деле ноги будто налились свинцом, и Куруми казалось, что каждый шаг её сопровождает гулкий глухой удар. Она шла чуть впереди, Элрион сзади, неся на руках безжизненное тело Алариэн. Куруми до сих пор казалось, что Алариэн всё ещё может очнуться, со стоном открыть глаза и удивлённо посмотреть на тёмного эльфа, несущего её. Но этого, конечно же, не будет.

Куруми плохо помнила в какой именно момент к ним подоспели стражнцы, не слышала, что им сказал Элрион, так же как не слышала, что они ему ответили. Она шла к Древу Жизни, неся за собой смерть.

Когда они добрались до Советника, он уже всё знал. Куруми прочла это в его глазах. Печаль, что таилась в них стала глубже и полнее, а запрятанная в самую глубину боль словно выползла наружу. Тогда Куруми задумалась, всего на секунду, а как же выглядят её глаза. Наверное, ужасно.

— Как это произошло? — голос Советника донёсся до Куруми откуда-то из глубины или с высоты, как если бы она сидела на дне колодца.

— Не могу сказать точно, — последовал ответ Элриона, Куруми ещё никогда не слышала, чтобы он говорил настолько серьёзно. — Мы нашли её уже… такой. Но, скорее всего, это были адепты, на простых монстров не похоже.