Снова тяжело перевалившись с одной ноги на другую — толчковую — монстр сделал быстрый рывок вперёд. Лайт не двинулся с места, и лишь блеск в его глазах становился всё лихорадочнее с каждой секундой.

«Конечно же, он захочет убить тебя, — думал Аллен, — даже если это всего-лишь иллюзия, отпечаток чужого сознания на изнанке мира. Призраки хорошо помнят лица тех, кто их убил».

Призрак Игнасия замахнулся огромным, но таким же полупрозрачным жезлом. Секунда. Ещё секунда. Вот жезл, больше похожий на булаву несётся к Лайту. Такой удар сломает ему все кости в считанные мгновения. Нужно выждать момент. Очень точно рассчитать. Второго шанса не будет.

Ужасный план. Отвратительный просто.

Тело и оружие призрака стало чуть-чуть плотнее. От смертельного удара Лайта отделяли считанные сантиметры.

Воздух разрезал оглушительный треск и белые вспышки. Тело призрака в секунду наполнилось электричеством, молнии рвали его на части, летя со всех сторон. Он попытался снова стать прозрачным, но было уже поздно. Он таял сизой дымкой, глядя пустыми белёсыми глазами на Аллена, спрятавшегося за забором из реликвий.

— Ни за что бы подобного не повторил, — выдохнул он, обходя реликвии.

— А я бы с удовольствием хоть каждый день, — усмехнулся Лайт, — ощущение приближающейся смерти так бодрит.

«Ну раз он может нести такой бред, то с ним всё в порядке» — решил Аллен.

— Давай тогда вер… Лайт?!

Лицо его скривилось от боли, он со стоном осел на землю, держась одной рукой за рёбра, другой за шрам. Он что-то тихо пробормотал, но Аллен не разобрал слов.

— Он всё-таки тебя задел? — взволнованно спросил Аллен, опускаясь на колени рядом с Лайтом и доставая жезл. Нужно было как можно скорее залечить раны. Правда вот Аллен был не самым лучшим целителем, да и лечебная магия здесь работала хуже. — Прости, это всё я, я должен был раньше ударить…

— Нет… — выдохнул Лайт сквозь плотно сжатые зубы. — Он меня… не достал… не здесь…

Он тихо заскулил, сгибаясь так низко, что его голова почти коснулась земли. Аллен в панике призвал реликвию исцеления, применил лечебное заклинание. Лайт лишь хрипло усмехнулся через боль:

— Не поможет. Это… у меня в голове. Ты ведь не слышишь?

Аллен напряг слух, вокруг стояла почти оглушительная, неприятно давящая на уши тишина. Даже зверей или птиц было не слышно.

— Нет.

— А я слышу, — хриплый смех перешёл в надрывный кашель.

Это Мистланд. Его влияние. Глупо было думать, что с Лайтом всё нормально, если внешне это никак не проявлялось. Мозг Лайта действительно очень тонкий инструмент. Идеально настроенный и расстроенный одновременно.

Аллен прекрасно знал, что в понятия «нормального» ни Лайт, ни его мышление не укладывается. Сам Лайт это тоже прекрасно знал. Поэтому он легко балансировал над пропастью, находил точку покоя в сердце бури. «Ненормальность» для него — как прирученный хищный зверь, которого ты заставил служить себе и можешь спустить на врагов, если захочешь. Но сейчас этот зверь явно вышел из-под контроля.

Схватив Лайта за плечи, Аллен рывком поднял его на ноги. У него уже бывали приступы, пару раз и не такие сильные. Подобное Аллен видел только один раз, примерно через неделю после похорон родителей. Тогда Игнасий снова за что-то запер его в комнате. Дверь не открывали почти стуки. А когда одна из горничных, нарушив приказ, открыла дверь, услышав тихий плач, то увидела Лайта истекающего кровью. Аллен тоже был там, прокрался за горничной незаметно. Лайт разодрал себе вены на запястьях. Ногтями.

Потом он говорил, что кто-то смотрел на него из темноты, шептал что-то. Ему было так страшно, что умереть казалось лучшим решением. Наверно, именно в тот момент Аллен и понял, что его брат «ненормальный». Впрочем, что вечно больной мальчик-альбинос мог знать о нормальности?

— Куда ты меня тащишь? — спросил Лайт еле слышно.

— Подальше отсюда.

— Думаешь, это поможет? — его губы дрогнули в улыбке, но это вызвало лишь приступ новой боли, и он плотнее прижал руку к шраму.

— Если нет, дотащу тебя хоть до самой Альтеры, может, там тебя отпустит.

— Там меня точно отпустит, — голос Лайта звучал глухо и тихо, почти как шелест бумаги, — они прикажут меня убить, а у мёртвых уже ничего не болит.

Три могилы, три серых пятна на фоне белого снега. Одно пустое место, почти идеальная композиция. Да он ни за что не позволит её завершить!

— Хочешь умереть на радость им? — переспросил Аллен раздражённо. — Хочешь, чтобы Стюарт довольно улыбался докладывая королю о твоей смерти? А потом пошёл и выпил за это в каком-нибудь дорогом ресторане?

— Надеюсь, он подавится, — пробормотал Лайт почти мечтательно.

— Не подавится, будь уверен, — продолжал Аллен. — Будет жить долго и счастливо, каждый день радостно вспоминая, как он тебя победил.

Лайт не ответил. Но взгляд его стал чуть более осмысленным. Он задышал ровнее, а не рваными неглубокими рывками.

— Ты просто спасуешь? Серьёзно? — Аллен уже видел границу зоны искажения, он наивно надеялся, что за ней станет лучше. — Ты решил проиграть ему?

Это была единственная возможность. Бледная, призрачная, но стоило попытаться. Стоило хотя бы попытаться разжечь в Лайте азарт.

— Разве ты не хочешь увидеть, как совет, сжимая зубы от злости, объявит о твоём помиловании? — Аллен перевёл взгляд на Лайта.

Его губы едва дрогнули, но это было похоже на улыбку. Нормальную. Человеческую.

В глубине его глаз зажёгся тусклый огонёк того самого азартного блеска. Зона искажения осталась позади. Аллен облегчённо вздохнул.

Но рано. Слишком рано.

В следующее мгновение Лайт со стоном закрыл глаза, проваливаясь в небытие.

***

Ветки хлестали по лицу, ногам мешали корни и камни, но Ноэ почти не замечал этого. Он бежал вперёд. Нет. Он гнался за своей добычей. Пламя разожгло в нём безумный азарт охоты. В какой-то момент Ноэ забыл за кем он гнался, зачем ему это было нужно. Всё вдруг стало неважным и исчезло. Осталось лишь пламя, гнавшее его вперёд.

Он вырвался из зарослей, оставляя за собой след из обгоревшей травы и дымящихся ветвей, и замер. Существо перед ним смотрело на него зло и испуганно. Жёлтые глаза горели почти таким же внутренним огнём, как и глаза самого Ноэ. Только вот в том, кто стоял напротив него, страха было больше, чем чего бы то ни было другого.

— Подожди меня!

Сзади раздались быстрые шаги. Ноэ вздрогнул, схватился за рукоять меча. Пламя кричало о том, что нужно выхватить оружие, чтобы лезвие за считанные мгновения окутало тёмным огнём, размахнуться и…

Меч со свистом рассёк воздух, направив волну энергии в ту сторону, куда хотело метнуться существо, отрезая ему пути к отступлению. Лени, наконец добежавший до поляны, удивлённо посмотрел на Ноэ.

— Ты бы поосторожнее, — сказал он, смотря на брата, — ты его пугаешь.

Тот, кого замутнённое сознание Ноэ до этого воспринимало лишь как «добычу» или «существо», вдруг обрёл человечность. Странно было думать так про чайлдс, но Ноэ точно знал — по крайней мере когда-то он был человеком.

— Грелей? — позвал он.

Чайлдс дёрнулся от звука своего имени точно от выстрела, оступился и упал на траву. Ноэ сделал пару осторожных шагов вперёд, чайлдс же отполз назад, но упёрся спиной в дерево.

— Я не причиню тебе вреда, — попытался успокоить его Ноэ.

— Сказал тот, кто чуть не отрубил мне ногу! — выкрикнул Грелей, вжимаясь в ствол дерева, будто оно могло его защитить. — Сначала за собой следить научись, потом ко мне лезь.

«Ах ты мелкий…» — чуть было не сказал Ноэ, но осёкся. Во-первых, потому что, как ни прискорбно было это признавать, Грелей был прав. От части. А во-вторых, он уже не был таким уж мелким. Если в последний раз, когда они виделись, Грелей выглядел лет на девять-десять, то теперь ему смело можно было дать что-то около пятнадцати. Интересно же на него повлияло превращение в чайлдс.

— За ним слежу я, — отозвался Лени, всё ещё стоявший немного поодаль, — так что, обещаю, он больше ничего тебе не сделает. Скажи, ты что-нибудь о себе помнишь?