До изобретения стёкол, например, точно дошла. Так что, когда ребят окликнул какой-то торговец и начал им что-то активно рассказывать, я принялся рассматривать витрины местных лавок. Они мало чем отличались от наших, разве что над ними не пестрели неоновые вывески.

Мой взгляд замер на витрине одной из ещё неоткрытых лавок. В ярко освещённом утренним солнцем стекле я вдруг увидел себя. Ну или почти себя. Сначала я замер, потом приблизился к витрине на пару шагов, пригляделся. Вдруг показалось?

Но нет.

— Дей, что-то случилось? — окликнула меня Аин.

— Да, — отозвался я, всё ещё неотрывно глядя на своё отражение, словно играл с ним в гляделки. — Со мной что-то не так.

Отражение — моё собственное отражение! — смотрело на меня совершенно не моими ярко-золотыми глазами. Я нервным движением отвёл упавшую на левый глаз чёлку. И тут же вспомнил, что в нём была линза. По крайней мере утром точно, а в какой момент она выпала, чёрт её знает, это не важно. Важно было то, что и без неё я всё прекрасно видел, хотя левый глаз у меня весьма ощутимо уходил в минус. Ничего себе коррекция зрения.

— Что не так-то? — взволнованно спросила Аин, подойдя ближе. Она переводила непонимающий взгляд с меня на моё отражение и обратно. Кажется, никакой разницы она не видела.

— Глаза, — ответил я, — цвет изменился.

С трудом оторвав взгляд от собственных глаз, я понял, что перекраске подверглись ещё и волосы. Раньше у меня был вполне естественный тёмно-рыжий цвет. А теперь на моей голове словно разгорелся пожар! Волосы стали намного ярче и приобрели медные, золотые и красные оттенки. Как-то раз я красил их подобным образом, но то было пару лет назад.

— А какой цвет был раньше? — Аин явно не разделяла моего шока и сразу же успокоилась, стоило мне озвучить его причину.

Я задумался и не смог вспомнить, кого цвета у меня раньше были глаза.

— Без понятия, — выдохнул я и отвернулся от стекла. Хватит этих гляделок. Моё отражение явно выиграло.

— Ну и ладно, тебе так очень идёт, — Аин солнечно улыбнулась, и я подумал, что в принципе да, и так хорошо. Было бы из-за чего панику разводить.

— Почему вообще так получилось, как думаешь? — спросил я у Аин, когда мы снова двинулись в путь.

— Не знаю точно, — задумчиво сказала она, — и не знаю, как это устроено у вас в мире, но у нас на цвет глаз очень сильно влияет цвет ауры. Чем больше у человека врождённой чистой энергии, тем ярче цвет его ауры. Он и отражается в глазах, цвет волос это тоже иногда затрагивает, но не всегда.

— Значит, ваш цвет глаз, это цвет ваших аур? — уточнил я, и Аин почему-то замялась.

— Это ненастоящий цвет. Всего лишь магическая иллюзия. И она и это, — она коротко коснулась татуировки под глазом, — лишь символ нашей прин… преданности Великому лорду. Красный и тёмно-синий — цвета Сторграда, а татуировка — вензель семьи Сторградских.

Ни в словах, ни в тоне Аин не было ничего такого, но я всё равно почему-то подумал, что это татуировка выглядит, как клеймо.

Аин, Анс и Фрея так и продолжали откликаться на приветствия и отвечать на вопросы, которые бросали им местные, пока мы шли вперёд. У меня же потребность говорить и даже — к счастью — обдумывать произошедшее пропала начисто.

Дорога плавно уходила вверх и, видимо, поднималась к тёмной скале, возвышавшейся над крышами домов. Впрочем, любоваться на эту скалу у меня не было ни сил, ни желания. Хотя этих самых сил и желания у меня уже не осталось практически ни на что, особенно после того, как мы пересекли длиннющий мост через быструю, бурную реку. На самом деле, мы шли не так уж и долго, вряд ли больше получаса, но я успел изрядно устать. Видимо, путешествие между мирами всё-таки сильно выматывает. Не могли они что ли экипаж какой-нибудь подогнать, почему великий избранный должен топать куда-то своими ногами?

Всю оставшуюся дорогу я уныло пялился себе под ноги, заботясь лишь о том, чтобы не натолкнуться на кого-нибудь или не попасть под копыта лошадям. Для лошадей и экипажей тут, кстати, была отдельная полоса, отделённая от общей дороги брусчаткой другого цвета, но я по незнанию, конечно же, на неё забрёл. К счастью, меня быстро затянули обратно на пешеходную часть и бесславно погибнуть под чьими-нибудь копытами я не успел.

Снова оглядываться по сторонам я начал, только когда мы дошли до той самой скалы, всё это время нависавшей над городом. И то только потому, что мы до неё дошли и всё, дорога просто упёрлась в отвесный склон.

— И куда дальше? — спросил я озадаченно.

— Туда, — Фрея взглядом указана на что-то, расположенное на вершине скалы, заставив меня задрать голову.

Только тогда я понял, на кой чёрт мы вообще пёрлись к этой скале. То есть понял я то, что пёрлись мы вовсе не к скале, а к замку, расположенному на ней. Он так хорошо сливался тёмным камнем, что я даже не замечал его, поначалу приняв за острую вершину скалы. На самом же деле эта самая вершина была будто бы спилена, образуя широкую ровную площадку. Подробнее отсюда рассмотреть не удавалось, наверняка, с другого ракурса всё это смотрится очень живописно. Но, стоя здесь, сложно было отделаться от впечатления, что замок нависает над тобой и вот-вот рухнет тебе на голову.

— Только не говорите, что к нему ведёт какая-нибудь извилистая горная тропка, — мой голос звучал до неприличия жалобно.

— Нет, что ты, — на губах Фреи появилась ледяная усмешка, — дорога достаточно широкая.

Я издал нечленораздельный возглас, подозрительно похожий на скулёж собаки, только что получившей ботинком.

— Она просто издевается, — сжалившись надо мной, сказал Анс. — Замок вообще не имеет пешеходной дороги.

Они с Аин всё это время копошились около какой-то беседки с куполообразной крышей. Что они там делали, я не заметил, слишком был занят созерцанием монументального величия резиденции местного лорда.

— Подожди, а как мы тогда… — я догадался раньше, чем успел закончить вопрос, — телепорт?

Аин довольно кивнула и указала рукой на ту самую беседку, которая, видимо, ни разу не беседка. Приглядевшись, я понял, что внутри купола крыши и на полу мозаикой были выложены пентаграммы. Сейчас они слабо светились.

— В последнее время с телепортационной магией у нас проблемы, так что пришлось проверить его на всякий случай, — пояснила она. — В вашем мире тоже есть телепорты?

— Нет, мы всё пытаемся их изобрести, но пока никак. Так что я о них только читал, — я несколько опасливо покосился на пентаграмму на полу. После фразы о том, что у них телепортационная магия в последнее время сбоит, мне стало несколько тревожно. А что если я до конечной точки целиком не доберусь?

— Значит, у вас тоже пишут о том, чего нет, — Аин улыбнулась. Интересно, о чём пишут в фэнтези мире? — В любом случае, в том, чтобы пользоваться телепортом нет ничего сложного, заходишь в круг, и всё.

С этими словами она переступила линию, очерчивающую внешний контур пентаграммы, и почти мгновенно исчезла, словно её и не было. Лишь пентаграмма блеснула чуть ярче. Дальше, видимо, была моя очередь. И во мне тут же началась яростная борьба любопытства с инстинктивным страхом всего непривычного. Почти то же самое я испытывал, когда первый раз летел на самолёте. Так что любопытство быстро одержало верх.

— Надеюсь, вам потом не придётся собирать меня по кусочкам, — сказал я и шагнул в телепорт.

И стоило только это сделать, как я понял — телепортация это не моё. Голова закружилась, неопределённо пёстрое пространство вокруг завертелось безумным калейдоскопом. Но самым ужасным было полное отсутствие ощущения собственного тела, будто я на невыносимо долгую секунду стал призраком. А потом тяжесть собственной материальности навалилась на меня с неимоверной силой.

— Ну как, в порядке? — Аин взяла меня за руку и отвела от телепорта, из которого вскоре появились Анс и Фрея.

— Не очень, — честно ответил я. Перед глазами всё немного плыло, но голова уже почти перестала кружиться.