— Что-то не так? — спросил я.

— Не знаю, — она огляделась по сторонам, словно высматривая кого-то в толпе, — предчувствие нехорошее.

Фрея выглядела настороженной, так словно мы находились на вражеской территории и вот-вот могли быть обнаружены. Это её чувство начало передаваться и мне. Я с трудом заставил себя не оглядываться.

— Может, мне просто непривычно среди толпы, — пожала плечами Фрея, взволнованность в её взгляде поугасла.

Я собрался предложить ей уйти, хоть мне этого и не хотелось, но мои мысли перебило оживление толпы. На ристалище вышел ведущий? судья? глашатай? В общем, на ристалище взгромоздился достаточно полный мужчина средних лет, облачённый во всё синее, и громким раскатистым басом провозгласил, что сейчас состоится турнир за звание лучшего бойца Элвби. Народ ответил одобрительным ропотом.

Как оказалось, турнир этот ежегодный и не одно десятилетие уже проходящий — тут следовало проникнутся уважением, и я даже немного проникся, — участники его выходили на ристалище прямо из толпы, под бурные восторги со стороны народа. В турнире принимали участие бойцы совершенно разных категорий. Магов, мечников, мастеров неведомых мне боевых искусств и прочих умельцев — всех мешали в одну кучу и составляли в пары как придётся. Но больше всего меня удивило даже не это — это-то не удивило вообще — а то, как мероприятие было организовано. Всё культурно и цивилизовано до невозможности. Мясо, кровь, кишки, хардкор, раздробленные ударом молота черепа и веером разлетающиеся отрубленные конечности — это не сюда. Ни разу даже близко не сюда.

Перед началом боя каждого бойца обносили специальным магическим полем. Поле это — как объяснила Фрея — штука очень и очень хитрая и специально для турниров придуманная. Оно не защищало от получаемого урона полностью, а лишь уменьшало его. Грубо говоря, если тебя впечатают в стену, да настолько сильно, что ты в ней свой отпечаток на память оставишь, то переломать все кости или помереть от болевого шока тебе не грозит. Так, только лёгкий призрак этой боли ощутишь, не больше, чем от сильного удара, ну и парой синяков отделаешься. Мелочь. Кроме того, поле имеет запас прочности, как только оно сломается — считай проиграл.

Ещё одно защитное поле, простому глазу абсолютно невидимое, куполом закрывало ристалище, чтобы в зрителей — не приведите боги — чего не прилетело.

Пожалуй, именно эти ухищрения добавляли турниру зрелищности. Участники не сдерживались и обрушивали на противника всю мощь своего искусства. Если честно, я думал, что маги будут иметь значительное преимущество. Но нет. Как объяснила Фрея, почти любое оружие во Фрите — зачарованное и может разбивать магию. А уж насколько мощное заклинание им можно сломать зависит только от силы его владельца. Так что маги побеждали с переменным успехом.

Вспышки магии сменялись искрами, высекаемыми из клинков и лязгом металла о металл. В первые минут пятнадцать-двадцать было и правда интересно. Ярко, зрелищно, в общем, всё, как я люблю. Но минут через сорок наскучило, и мы бы развернулись и ушли, если бы события не приняли неожиданный оборот.

Когда на ристалище остался последний боец, здоровый такой мужик с не менее здоровым молотом — почти что местная вариация Тора — судья-тире-глашатай вдруг воскликнул:

— Желает ли кто-то потягаться в силе с нашим финалистом?

Я сразу подумал — ну нафиг. Поле полем, защита защитой, а по голове молотом схлопотать от такого я бы не хотел. Но оказалось, что излишним чувством самосохранения местные жители не страдают, и желающие нашлись достаточно быстро. Пока на этих отчаянных наносили защитное поле, я думал, ну вот зачем? позёрства ради? Ответ, как ни странно нашёлся сам собой, точнее, прилетел в обрывке мелком подслушанного разговора.

—… а приз-то за победу большой будет, в этот раз на деньги не поскупились.

Всё сразу же встало на свои места. Вообще всё, включая вновь образованную пару противников. Бой завязался с новой силой. Я не сводил взгляда с молотобойца, которого, оказалось, зовут Тонгор. Со своим оружием он управлялся очень умело, даже слишком для обычного кузнеца, которым и являлся (из подслушанных разговоров, как выяснилось, можно многое узнать). Замахивался медленно, зато бил резко и быстро. Целился в голову или в живот, реже в ноги, в руки почти никогда. Если бы не защитное поле, то вот была голова, раз, и нет её, вся, как была, на молоте осталась. Жуть.

От ударов кузнец почти не уворачивался. Ну, а зачем ему? Он ж типичный «танк». Прёт себе напролом и прёт, но ничего, и таких победить можно, надо только тактику выработать и придерживаться её, конечно. Но все его противники тактику то ли не выработали, то ли ей не следовали, но только с несколькими магами кузнецу пришлось всерьёз повозиться.

Впрочем, несмотря на всю его браваду, было всё же заметно, что он устал. И движения стали медленнее, и уже не все атаки он так бодро отбивал молотом, начав всё же уклоняться от некоторых.

Я задумался.

— Хочет ли кто-то ещё потягаться с могучим Тонгором? — задорно воскликнул глашатай.

И тут мы с Фреей очень удивились, хотя, чего греха таить, оба знали, что этого не может не случиться. Нашёлся-таки ещё один идиот, готовый потягаться с могучим Тонгором. Идиот этот, конечно, я.

Я вообще-то человек достаточно расчётливый и осторожный, привыкший просчитывать наперёд свои и чужие действия. Вот только вспоминаю об этом нечасто, поэтому и склонен к необдуманным поступкам, совершаемым лишь из-за мимолётного желания. Фрея называет это дуростью, я — непредсказуемостью. Ведь как можно предсказать мои действия, если я сам до последнего не знаю, какая шальная мысль залетит в мою дурную голову?

Фрее надо отдать должное, вынесла она этот удар судьбы достаточно стойко, только возвела глаза к небу и сквозь сжатые зубы прошипела: «бестолочь». А я и не спорил. Вот если шалость моя удастся, тогда можно будет и поспорить, помахивая у Фреи перед лицом заслуженным выигрышем, а пока выигрыша нет, да, бестолочь, причём бестолковейшая из всех.

На ристалище я почти вылетел, уж очень гениальной казалась мне придуманная стратегия, и хотелось её поскорее реализовать. Но пока я летел, успел отыскать в ней пару весьма внушительных дыр, которые пришлось заделывать уже на самом ристалище, пока судья-глашатай колдовал над защитным полем.

Мой противник окинул меня насмешливым взглядом. Наверно, подумал, что это я, увидев его вблизи, так загрузился. Вообще-то, было с чего загрузиться. Рост явно больше двух метров, гора мышц и огромный молот. Если честно, я всерьёз сомневался, что он человек. По крайней мере не чистокровный точно. Рядом с таким волей неволей почувствуешь себя чуточку ущербным, но ничего, и не таких танков мы с моей волшебницей на кибер арене заваливали. И с этим как-нибудь справлюсь.

Когда объявили начало боя, пара дыр в моём плане всё ещё зияли, но даже с ними стратегия казалась вполне себе жизнеспособной. В конце концов импровизацию ещё никто не отменял.

В начале обошлось без неё, всё подозрительно гладко пошло по моему плану. Тонгор держал молот на плече и бой начал, с размашистого удара прямо от него. Но я легко ушёл назад. На то, чтобы создать щит, у меня было от силы пара секунд.

Не попав по мне, молот почти мгновенно сменил направление на противоположное и врезался в мой барьер. Я был готов к удару, но он всё равно выбил из меня весь воздух и немного сдвинул в сторону. Сделав быстрый вдох, я убрал барьер. Держа в уме формулу замедляющей время печали, я всего на секунду коснулся рукой холодного железа молота. И тут же отскочил в сторону.

Упал, проехался спиной по полу, но магическая печать вспыхнула на молоте. Долго она не продержится, но дебаф наложен.

За те мгновения, которые Тонгор потратил на то, чтобы рассмотреть, что за пакость навесили на его оружие, я успел поставить магическую метку на одной из досок и подняться на ноги.

Вовремя. Ведь на то место, где я валялся почти тут же обрушился удар. К счастью, метка не пострадала.