Солдаты провожали нас, замерев словно статуи с приложенными к груди руками. Но я лишь скользнул по ним взглядом, ведь всё моё внимание захватила дорога. Она уходила вдаль, за горизонт и дальше, дальше, дальше. Свежий ветер толкал меня в спину, приятно холодил кожу.

Это было странное чувство. Будто я только сейчас вдохнул полной грудью, ведь здесь было так много воздуха.

Я почувствовал, что Бес ускоряет шаг, переходит в рысь, в галоп. Но я его не останавливал. Мне было не страшно. Все страхи перестал существовать, ведь была только дорога — и ничего больше.

***

Комната казалась пустой, холодной и давящей, больше похожей на клетку, чем на покои жены лорда.

Леди вглядывалась в окно, но не видела там ничего кроме тени, что бросал на город замок. Она вглядывалась в тень и видела в ней своё отражение, как в огромном угольно-чёрном зеркале. Леди не хотела верить такому своему отражению, но знала — зеркала никогда не врут, зеркалам нет смысла врать.

Чем ярче светило солнце, тем глубже становилась тень, наливаясь чернильно-тёмной кровью. И в этом виделось леди всё устройство мирового порядка.

Свет становится ярче. Но и Моркет не спит, леди чувствовала его дыхание кожей. Бездна разломов чудилась ей в каждой тени. И хорошо, если только чудилась.

В отражении на стекле леди видела, как отворилась дверь, и в просторную комнату вошёл Великий Лорд Сторградский. Она не обернулась, не отрывая взгляда от окна, словно пытаясь разглядеть фигуру избранного среди городских улиц.

— Сегодня нагрузка на щиты больше, чем обычно, — сказал он вместо приветствия. Леди попыталась вспомнить, здоровался ли он с ней когда-нибудь в неформальной обстановке.

— Моркет тоже чувствует, что игра началась, — она отрешённо провела пальцами по стеклу.

— Игра? — лорд грустно усмехнулся. — Не забывай, ты говоришь о судьбе мира.

— И что с того? Разве это всё равно не игра? Мы сделали ставки, отпаривали свои фигуры в атаку, готовы пожертвовать ими, чтобы только получить лучшую позицию для удара. Это жестокая, но всё же игра. И мы жестоки, мой лорд, — в гулкой тишине комнаты слова леди звучали как звон серебра.

— Можешь говорить, что хочешь. Я всего лишь забочусь о благополучии Бентской империи, — голос лорда бы тяжёл и холоден, и в нём леди тоже чудился моркетский мрак.

— Одно не отменяет другого, — она обернулась, посмотрела лорду прямо в глаза. Его тяжёлый взгляд мог заставить любого склонить голову. Любого, но не её. Ведь именно она давала ему эту силу.

— Тебе жаль избранного? — спросил лорд с горькой усмешкой.

— Да, жаль, но то, что началось столько веков назад, я не в силах изменить.

Она проверяла. Она пыталась. И поплатилась за это.

— Тогда к чему жалость?

— Всего лишь проявление моей слабости, — леди улыбнулась так, как улыбалась лишь тогда, когда боялась не сдержать эмоций, — всегда жалею тех, кто должен будет умереть.

========== Глава четвёртая «Пути и перепутья» (часть 2) ==========

Оказалось, что за воротами Сторград хоть и кончался, но не совсем. Вдоль одной из главных дорог ещё долго тянулась живописная деревенька с каменными и деревянными домами, украшенными резьбой или разноцветными глиняными плитками, с богатыми дворами, цветниками, разбитыми прямо под окнами.

За деревней начинались огромные поля, пашни и луга, на которых паслись стада. Над лугами, подобно трелям птиц в лесу, то и дело разносились звуки флейт и свирелей, а иногда удавалось услышать и странно-мелодичные протяжные песни на непонятном для меня языке. Их затягивали где-то далеко звонкие женские голоса, и они плыли над лугами подобно утреннему туману, обволакивающие, тягучие и неясные.

В первые дни путешествия всё это меня так увлекло, что я даже ухитрялся игнорировать боль в мышцах, возникавшую из-за долгого сидения в седле. Но потом местные пейзажи приелись, ещё через пару дней начали навевать откровенную скуку.

Радовало одно — с жильём проблем не было. Можно было спокойно завалиться в любую деревню, и хоть среди ночи начать ломиться в первую попавшуюся дверь, тебя там гарантированно с распростёртыми объятьями примут, накормят, напоят и спать уложат. Поначалу у меня был глубокий культурный шок, ведь денег за постой не брали.

Выяснилось, что всё дело в традициях и приметах. Считалось, что маг, остановившийся на ночь, приносит удачу. Чаще я встречал совершенно обратный вариант, но местные считали так: приютил мага— получил плюсик в карму, и были чертовски правы.

Да, денег за постой не брали, но это совсем не значило, что кормить, поить и спать укладывать будут за просто так. Всё, что ты наспал, наел и напил, нужно будет в прямом смысле слова отработать, то есть помочь приютившему по хозяйству или ещё с чем. Так что я теперь почти профессиональный маг-разнорабочий. Особенно шикарно у меня выходило поправлять покосившиеся заборы, с умением Фреи одним движением меча заставлять грядки самостоятельно взрыхляться, а сорняки засыхать мне, конечно, не сравниться, но тоже не плохо.

Заборы и грядки — это, конечно, увлекательно и занятно, но основное веселье начинается тогда, когда просьбы касаются магического аспекта жизни, то есть таких вещей, где действительно нужна помощь мага.

Первым моим «магическим» заданием было изловить пикси, прятавшуюся где-то на чердаке. Когда добродушная хозяйка одного из домов как бы случайно обронила, что на чердаке, кажется, завелись пикси, а сама она уже старовата, чтобы их ловить, я даже обрадовался. Охота на фейри представлялась мне лёгким и весёлым делом.

Как же я заблуждался. Но переубеждать никто не стал.

К счастью, одного меня выгонять незваных жильцов с чердака не пустили, и на помощь отправили Анса (он вызвался не по своей воле, так выпал жребий). Меня не смутили ни жеребьёвка, ни искренне несчастное лицо Анса, я был ослеплён любопытством. Ну откуда же я мог знать, что ловить пикси адская работа? А мои «товарищи» просто не могли не воспользоваться моим незнанием. Коварства им всё же не занимать.

Началось всё достаточно мирно. Пустой пахнущий пылью и немного плесенью чердак. Почти такой же был в загородном доме моей бабушки, правда пикси там не водились. Хотя кто их знает, этих пикси? Может, и водились, только мы этого не знали и их не ловили. И счастье, что не ловили.

Стоило только зажечь свет, как начало происходить что-то, что можно было описать лишь словом «хаос». Мерзкий то ли писк, то ли низкий крик резанул по ушам так, что пришлось зажать их руками. В следующую секунду на меня налетела целая стая пикси. Они были везде: тянули за волосы и за брюки, пытались связать шнурки на обуви, одна даже решилась за ворот залезть, но мне удалось её вовремя отпихнуть. Как бы я ни старался отбиться от вездесущих тварей, кто-то всё равно ухитрился цапнуть меня за руку и расцарапать щёку. Раны оказались не очень глубокими, но болезненными и сильно кровоточили. Залечить их не составило бы труда, проблема была в отсутствии на это времени.

Только каким-то чудом, не без помощи Анса, мне удалось отбиться от стаи пикси. Какого же было моё удивление, когда я увидел, что никакой стаи нет. Была всего одна мерзкая магическая тварь.

Пикси можно было назвать похожим на маленького человечка: миниатюрное, хрупкое на вид тельце, острое бледнокожее личико, крупный чуть красноватый нос, рыжие волосы. Если бы не два ряда острых зубов, обнажённых в оскале, который можно было назвать издевательским. Глаза сверкали умом, хитростью и какой-то непонятной жаждой. Жаждой чего? Я так и не смог понять. Это были странные глаза, если долго смотреть в такие непременно начнёшь чувствовать себя не охотником, не добычей, но игрушкой в умелых лапках того, с кем опасно затевать игры. Того, кто даже, будучи в десять раз меньше тебя, ухитряется смотреть сверху вниз. Именно поэтому я отводил взгляд.

Как одной пикси удавалось умело имитировать нападение целой стаи, так и осталось для меня загадкой, заставлявшей злиться и недоумевать. А вот пикси, похоже, было весело. Судя по довольной фейрячей морде, из нас с Ансом получились отличные игрушки.