Это был не вопрос — приглашение, которое я тут же принял. И мы пошли рядом — я по освящённому краю дорожки, она — по тёмному центру. Нас разделяло меньше, чем полметра, но отчего-то даже мысль о том, чтобы преодолеть это расстояние и взглянуть ей в лицо казалась мне странной.

— Это место — моя давняя фантазия, — ответила она на незаданный вопрос, — тогда я ещё не умела, да и не хотела представлять всё правильно. Она очень наивная, эта фантазия, но мне всё равно нравится.

Эрна улыбнулась. Я всё ещё не видел её лица, но всё-таки знал это. Как она знала, например, то, что мне нравится это место. А я знал, что она знала, и так далее, далее, далее.

— Спрашивай всё, что хочешь спросить, — благосклонно разрешила она, — но не надейся, что мои ответы тебе понравятся и полностью удовлетворят твоё любопытство.

Я пожал плечами, принимая правила её игры. Пусть так. Пусть хотя бы так.

— Почему именно я? Почему ты выбрала меня? — начал я.

— На первый вопрос есть множество ответов, на второй — ни одного, — Эрна вновь улыбалась, на этот раз почти хитро. — Ты — потому, что это не мог быть никто другой. И ты поймёшь почему, но в своё время. Потому что иначе ты мне не поверишь, а если ты мне не поверишь, то ничего не выйдет, а если ничего не выйдет, — она развела руками, — то плохо будет всем.

— И ты действительно веришь, что я пойму?

— Ну да, — она кивнула, — я же сказала, ты умеешь долго и обстоятельно думать, не пренебрегай этим занятием и поймёшь, что все ответы уже у тебя в голове, нужно только правильно их сформулировать.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда другой вопрос — про Сердце. Как мне его найти и что с ним делать?

— Путь к нему известен, ты видел его на карте.

Тут не поспоришь, видел. Но конечной целью являлось не конкретное место, а целая область. Сомневаюсь, что там где-то стоял указатель «До Сердца мира сто метров налево».

— Найти его действительно несложно, — продолжала Эрна, — поймёшь, когда будешь на месте. И что делать с ним — тоже.

Вроде Эрна отвечала мне, а вроде и нет. Что ж, я сразу был предупреждён о том, что ответы мне не понравятся.

— Я действительно должен сделать это, спасти мир? — задал я свой последний, самый глупый вопрос.

Почему-то мне казалось, что Эрна посмеётся надо мной. Или, наоборот, расстроится. Но она ответила всё тем же спокойным голосом:

— Нет, определённо нет. Ты никому ничего не должен.

Я удивлённо посмотрел на неё — не шутит ли. Но она была серьёзна, так мне казалось. Она всё так же шла рядом, ступая ровным, размеренным шагом, на её волосы иногда падал свет, и они отливали то медовым, то фиолетовым, то алым. Ничего не изменилось, но мне всё же казалось, что она стала серьёзней. Что я вдруг нашёл тот вопрос, на который ей хотелось ответить.

— Даже так — этот мир тебе должен. Уже сейчас, а будет ещё больше. А те, кто пытается убедить тебя в обратном — либо лжецы, либо обманутые. И тех, и других, в сущности, можно лишь пожалеть.

— Но я всё равно отправлюсь в путь.

— Выходит, что так.

Эрна вытянула руку, и одна из птиц села на неё. Большая, огненно-красная, с хвостом длинным и ярким, как пламя свечи. Свободной рукой Эрна погладила птицу по голове, пригладила сияющие алые перья. Птица была живой целиком и полностью.

— Утро наступает, — свет от птичьих перьев едва-едва коснулся её лица, очертив контур её губ и улыбки.

— Мы ещё увидимся? — спросил я со странной надеждой.

— Да, нам точно не избежать новых встреч, — птица ласково потёрлась об её руку и взмахнула крыльями, взлетая, — но если ты ждёшь помощи, то, прости, я не смогу помочь. Сейчас моих сил едва-едва хватает, чтобы сдерживать то, что я считаю злом. Но я не могу гарантировать даже того, что смогу защитить тебя от него. Мне впору самой просить твоей защиты и помощи.

Птица вспорхнула с её руки, сделала небольшой круг над нашими головами и подлетела ко мне.

— Тогда, надеюсь, я смогу тебе помочь, — я выставил руку так же, как Эрна до этого.

— Нет, надеяться — это моё проклятие, твоё — действовать.

И как только когти птицы сомкнулись на руке, меня ослепила вспышка яркого света.

***

Я рывком сел на кровати, с полной уверенностью, что вот теперь-то на самом деле проснулся. Прямо в глаза мне било солнце, настолько яркое и прямо-таки агрессивно жизнерадостное, что мне тут же захотелось спрятаться от него под одеяло.

— Ну нет, — Фрея с силой встряхнула меня за плечи. — И так уже почти полдень. Такими темпами мы выйдем только к вечеру.

Я не очень понимал, как Фрея оказалась в моей комнате и чего от меня хочет, зато сразу стало ясно, кто раскрыл шторы.

— Мне что-то странное снилось, — сказал я, сам не зная зачем, но Фрея посмотрела на меня с интересом. — Ты когда-нибудь просыпалась в другой сон, причём, кажется, в чужой?

— Нет, — Фрея посмотрела на меня удивлённо и, кажется, даже немного восторженно. — Мне вообще редко что-то снится. А вот близнецы часто видят один сон на двоих.

— Ну ладно, — облегчённо выдохнул я, — значит, я всё-таки ещё в здравом уме.

— А вот это уже спорный вопрос, — сказала Фрея, направляясь к двери.

Она не сказала мне: «Живо вставай и собирайся», — но по тот взгляд, который она бросила выходя, был красноречивее любых слов.

***

Утро было свежим, почти прохладным. Ну то есть для меня это было утро, для остальных, конечно, полдень. Но как бы солнце ни било в глаза, а ветер ни обдувал волнами прохлады, меня ужасно клонило в сон. Так что время от времени залипая в пространство и отчаянно стараясь не зевать во весь рот, я вряд ли производил сильно героическое впечатление. Порядочные герои спасители миров в день начала похода явно выглядели посерьёзнее. Хорошо, что меня кроме своих никто не видел.

Да, Фрея, Аин, Анс, Фриг и Фэй уже воспринимались мной как «свои», перед которыми можно было ничего из себя не строить. Ну разве что совсем чуть-чуть чисто для приличия или штуки ради.

Последние приготовления к отъезду шли полным ходом, но меня от них отстранили, сказав, что пока я в таком сонном стоянии, от меня больше вреда, чем пользы.

Вся площадь перед замком была заполнена типичной предотъездной суматохой и мельтешением. Слуги сновали туда-сюда, что-то приносили, что-то уносили, в какой-то момент я уже перестал разбирать, что именно. Этот процесс полностью контролировала Фрея, то и дело успокаивая моего коня, который норовил двинуться в путь вот прямо сейчас. Аин, Анс и Фриг что-то творили с порталом. А мне делать вроде как было и нечего.

Стоять без дела оказалось скучно, да и я всерьёз боялся уснуть стоя, так что решил подойти к Фэю. Он стоял, глядя на город и о чём-то глубоко задумавшись.

— Выглядите не слишком радостным, — я встал с ним вровень и тоже посмотрел вниз на живущий своей обычной жизнью Сторград, — а ведь совсем скоро вы избавитесь от своей главной проблемы.

— Ты о себе или о Моркете? — усмехнулся он.

— Я-то думал, что вы уже поняли, что я намного хуже Моркета, — сказал я с наигранным расстройством, — к тому же, такого быстрого избавления от него я не могу гарантировать.

«Да и в принципе избавления тоже» — мысленно добавил я, чувствуя, как в душе поднимается волна запоздалой нервозности.

— Кстати о быстроте, сколько примерно займёт путешествие?

Мне уже говорили об этом, в тот момент, когда показывали путь на карте, но я был так увлечён её разглядыванием, что сроки из головы вылетели.

— Месяца четыре, может, чуть больше, — ответил Фэй. Только сейчас, проследив за его взглядом, я понял, что он смотрит не за город, а куда-то за него, — главное успеть пересечь море до сезона штормов, остальное не так важно.

— А обратная дорога, что с ней? — спросил я, вдруг вспомнив, что этот момент мы так и не обговорили.

Буквально на мгновение что-что в Фэе изменилось, но я не мог сказать что. Ни выражение лица, ни взгляд, что-то другое. Просто его задумчивость вдруг приобрела другой оттенок.