- Тони, наконец, решился и сделал Пеппер предложение, - сообщила Оливия за завтраком.

Они сидели в небольшом кафе, которое Наташа полюбила ещё в начале своего здесь пребывания. Открытая веранда была спрятана от любопытных глаз белыми занавесками и буйно разросшимся плющом, который, тем не менее, отлично пропускал тепло и солнечный свет.

- Давно пора, - улыбнулась Наташа. – А ты-то откуда знаешь?

- Пьетро сказал, - ответила она. – А ещё всем интересно, почему ты так редко звонишь. – Лив убрала за ухо прядь отросших волос и выразительно посмотрела на Наташу.

- Я не люблю говорить по телефону, - призналась Романофф. – Куда лучше вот так – с глазу на глаз. Но, как ты знаешь, за этот год у меня не было возможности вырваться в Штаты. – Она невозмутимо размешивала сахар в чашке кофе.

- Конечно! – согласилась Оливия и закивала головой, – поэтому, я надеюсь, что ты не убьёшь меня вот за это, - с этими словами девушка обезоруживающе улыбнулась и положила на стол два билета на самолёт.

Несколько секунд Романофф переводила взгляд с билетов на Оливию, пока та, затаив дыхание, пыталась угадать по лицу Наташи, злится она или нет.

- Что?! – не в силах выдержать этот взгляд, воскликнула Оливия. – Отпуск всем нужен. А тебе особенно. Ты слишком много работаешь.

«А ты слишком много на себя берёшь для своих лет» - хотелось ответить Наташе. Пробивной характер Оливии, конечно, мог сыграть добрую службу, но иногда здорово раздражал.

- А поставить меня в известность ты, конечно, не сочла нужным? – спросила она. Голос и выражение лица её оставались спокойными, но Оливия знала, как искусно Наташа умела прятать свои настоящие чувства.

- Ты бы отказалась, - Лив виновато опустила глаза. – А я, между прочим, о тебе волнуюсь! – горячо заверила она. – Нельзя так много работать. Впрочем… если хочешь меня убить – убивай.

Романофф злилась, но в то же время не могла не порадоваться. Ей нравилось, что Оливия при необходимости идёт напролом – не самое плохое качество для будущего агента. Однако, в целом, за прошедший год она стала усерднее и послушнее – могла, конечно, изредка взбрыкнуть, но к обучению относилась серьёзно. Глядя на Оливию, Наташа всякий раз убеждалась, что её усилия не прошли даром.

- Полагаю, уже сегодня нужно начать собирать вещи? – Романофф допила кофе и жестом попросила у официанта счёт.

Оливия заметно расслабилась. Не то, чтобы она всерьёз думала, что Наташа устроит ей выволочку, но такой вариант был возможен.

- Я взяла билеты на двадцатое число, - важно сказала она. – Чтобы у тебя было время всё здесь уладить.

- Хочешь сказать, таким образом ты пытаешься меня задобрить? – Романофф прищурилась и хитровато улыбнулась.

- Вроде того, - Лив беспечно развела руками. – Я ещё слишком молода, чтобы умирать. – То есть, ты всё-таки согласна? – в её глазах вспыхнул счастливый огонёк.

- Ну, не могу же пропустить свадьбу Тони, - усмехнулась Наташа. – К тому же у меня для него припасена пара запоминающихся тостов.

Нью-Йорк…

Пьетро загонял машину на подземную стоянку, когда его телефон напомнил о своём существовании. «Сработало. Она согласилась :)))», прочитал Максимофф. Улыбнувшись, парень убрал телефон в карман джинсов. Припарковал автомобиль, а через несколько минут уже стоял в лифте.

Едва переступив порог своей новой квартиры, он увидел валяющиеся рядом с обувной полкой женские туфли.

- Ну и срач же у тебя здесь! – из-за угла показалась Ванда и, перешагивая через разбросанные по полу вещи, подошла к брату и отвесила ему ласковый подзатыльник.

- Творческий беспорядок сестричка, - ухмыльнулся он, приглаживая растрёпанные волосы. – А ты пришла наводить красоту?

- Вот ещё! – фыркнула девушка. – Если бы в этом ещё был смысл… Мне просто сделалось скучно. Да и вообще, разве нужен повод, чтобы навестить своего бестолкового брата?

- Не нужен, - стискивая сестру в объятиях, согласился Пьетро. – Но сегодня у меня есть для тебя новости.

- Надеюсь, хорошие? – вскинув бровь, уточнила Ванда. – А то я сюрпризы как-то не очень.

- Через три дня прилетает Оливия, - и, выдержав почти театральную паузу, добавил, - вместе с Наташей. Ты ведь хотела её увидеть.

- Она мне нравится, - задумчиво кивнула Ванда. – Но, впрочем, не я одна по ней скучала.

- Ну… так-то и я по ней скучал, - Пьетро почесал затылок и растрепал волосы окончательно. – Роджерс скучал, Пеппер, да и Тони, наверное… Все в общем.

Ванда лишь покачала головой. Мужчины… Ничего-то они не понимают, а ещё говорят что-то про женскую логику. Интересно, Бартон уже в курсе? Последний раз она видела его около трёх месяцев назад – после отъезда Наташи Клинт редко появлялся в штабе. Почти сразу вернулся с детьми в свой дом; не без помощи Фьюри нашёл надежную няню, чтобы присматривала за детьми, и с головой ушёл в работу.

Поразмыслив с минуту, Ванда всё-таки решилась и написала ему. Она была почти уверена, что Наташа не станет этого делать, и хотя Максимофф терпеть не могла вмешиваться в чужие дела, она кое-что понимала в людях, а ещё лучше – что значит быть одиноким.

Доран, Юго-восточная Македония…

Бартон валялся на грязном бетонном полу, когда получил сообщение. Вспотевший, измотанный, с разбитым лицом, он, наконец, смог перевести дыхание. Очередная миссия была успешно выполнена, но победа на сей раз досталась ему тяжеловато. Рана на плече горела огнём и сильно кровоточила. Морщась от боли, Клинт с трудом сел и осторожно убрал руку. Кровь полилась ещё сильнее. Стиснув зубы, он поднялся на ноги и, не оглядываясь на три мёртвых тела за его спиной, поковылял к выходу, зажимая огнестрельную рану. Вышел на крыльцо, обессилено рухнул на изъеденные трещинами ступени и достал телефон. «Наташа возвращается в Нью-Йорк. Бери отпуск и приезжай». Бартон прислонился к стене и закрыл глаза. Голова кружилась. Если не остановить кровь, то велик риск потерять сознание. Был бы рядом напарник – было бы проще. Но Клинт теперь принципиально работал в одиночестве, чем до крайности раздражал Фьюри. Слабеющей рукой Бартон кое-как набрал номер и вызвал подкрепление.

«Вечно ты лезешь в самое пекло, и отбираешь у меня всё веселье» - прозвучал в голове голос Наташи, прежде чем Клинт провалился в чёрную бездну.

Нью-Йорк, сутки спустя…

Плечо болело. Клинт уже добрых два часа ворочался с одного бока на другой, выбирая удобную позу, но в любом положении рана давала о себе знать вспышками дёргающей боли. Наконец, устав от бесплодных попыток заснуть, Бартон кряхтя встал с койки и вышел из палаты. Больше всего на свете он хотел оказаться не в сверхсовременном лазарете Старка, а в собственном доме в Тенесси. Возможно, будь он менее упрямым, сидел бы сейчас на родной кухне и со здоровым плечом. В последнее время Клинт ловил себя на том, что заимел дурную привычку размышлять на тему «если бы…». Если бы он согласился на нового напарника; если бы Наташа осталась; если бы он мог уделять детям больше времени; если бы, Лора, чёрт возьми, не умерла…

Если уж ему не помогало обезболивающее, то старое доброе средство наверняка не подведёт. С такими мыслями Клинт и направился в бар.

Он несколько удивился, увидев за стойкой Тони. Старк задумчиво вертел в руке стакан, разглядывая его содержимое. Бартона он заметил не сразу.

- Не возражаешь? – Клинт присел рядом, и Тони лишь тогда увидел его.

- Ничуть, - пожав плечами, отозвался он и услужливо придвинул Бартону бутылку и пустой стакан.

Пока Клинт наливал себе виски, Тони не сводил с него внимательного взгляда. Бартону даже как-то неуютно стало.

- Что? – не выдержав, спросил он. – Может, хватит так на меня смотреть?

Но Тони ничуть не смутился:

- Так сильно болит? – участливо спросил он.

Только этого не хватало, мрачно подумал Клинт. Старк, будучи изрядно выпившим, имел обыкновение проявлять об окружающих заботу, нимало не задумываясь о том, нужна ли она вообще. А Клинт так и в принципе ненавидел, когда его пытались опекать.