Он подвёз меня до дома, и когда я уже собиралась выйти из машины, спросил номер телефона. Не стану врать, что я этого не ждала.

Рутленд позвонил мне спустя неделю, и к тому времени я уже успела подумать, что он и думать обо мне забыл, но нет…

Первое наше свидание прошло в одном из самых дорогих ресторанов, куда таким, как я, вход обычно заказан. Мы просидели за столиком до глубокой ночи, Фрэнк рассказал мне о своей жизни, бизнесе и несколько смешных историй из детства. За несколько часов у меня сложилось впечатление, что я знала его всю жизнь, хотя по сути он не сказал о себе ничего – говорил много, но без всякой конкретики. Сорок лет, не женат, занимается торговлей, любит плавание и конный спорт. Большой поклонник Modern Talking. Вот, собственно, и всё.

После свидания от отвёз меня до домой, поцеловал на прощание, но никаких намёков на более близкое знакомство не сделал.

Через два дня было ещё одно свидание. И ещё одно.

Первый секс у нас случился через полтора месяца отношений – видимо, Рутленд и в самом деле считал меня порядочной. Мы провели ночь на его яхте, и весь следующий день плавали по реке, фотографировались, смеялись… Мне казалось, что всё это происходит не со мной. Я будто попала в один из тех старых голливудских фильмов, где лощёные, блестяще воспитанные мужчины ухаживают за роскошными дамами и всё это происходит на фоне дорогих ресторанов, яхт и отелей под звуки ретро-музыки на чёрно-белом экране. И я – часть этой сказки. Не скажу, что у нас не случалось ссор, но все они быстро заканчивались, и Рутленд никогда не позволял себе переходить на личности. Он могу хлопнуть дверью и уйти, а на следующий день вернуться и попросить прощения.

За год наших отношений мы объездили половину Европы – ужинали на Эйфелевой Башне, танцевали под дождём на Карловом Мосту в Праге, встречали рассвет на ступенях Французской Лестницы в Риме, фотографировали туристов в Ковент-Гарден в Лондоне… Я верила, что нашла своё счастье.

А потом… Несчастье, как и положено ему испокон веков, обрушилось внезапно. В тот день ко мне на работу пришли мужчина и женщина. Поначалу я не обратила на них внимания – они ходили по залу, смотрели книги… Словом, обычные посетители. Потом мужчина подошёл ко мне, отозвал в сторонку (я сидела за столом вместе с коллегой), мы отошли за один из стеллажей, и тогда он показал своё удостоверение сотрудника ФБР. Всё, что он говорил в течение следующих десяти минут, было для меня настоящим потрясением. Как оказалось, последние пять месяцев за мной велась слежка – они прослушивали все мои разговоры, выяснили обо мне всё, что только можно, переворошили всё грязное бельё, но я не была объектом их интереса. Их интересовал Рутленд. Не могу описать словами, что я почувствовала, когда мне рассказали, чем НА САМОМ ДЕЛЕ занимался Фрэнк. Я никогда не вникала в подробности его работы, да и сам он говорил о ней неохотно и всякий раз отшучивался, мол, ни к чему мне забивать свою прелестную головку всеми этими неженскими вопросами. Конечно… Только сумасшедший признался бы в ТАКОМ… Рутленд и в самом деле занимался торговлей, вот только продавал он не офисную мебель, а оружие и наркотики. А по некоторым подозрениям ещё и людей.

… Домой я вернулась как в тумане. Первым делом хотелось примчаться к Рутленду, рассказать об этом страшном недоразумении и уехать как можно дальше. Я не верила, не могла поверить, что он, мой Фрэнк может быть связан с чем-то подобным. Наркоторговцы не могут ТАКИМИ, каким был Рутленд. Однако… что-то мешало мне это сделать, да и агенты строго-настрого, под угрозой суда запретили мне распространяться. Вместо этого я должна была… следить в меру своих возможностей и помогать следствию. Но даже в этой дикой ситуации я успокаивала себя тем, что в ФБР просто ошиблись, Фрэнка оговорили, может, конкуренты или кто-то ещё и в скором времени всё разрешится. Я ни минуты не сомневалась в этом… до тех пор, пока не нашла в подвале его дома чемодан с паспортами на имя пяти разных людей. На всех фото был он, Рутленд. И я предала его. Рассказала о том, что нашла сотрудникам ФБР.

За всё время моего рассказа Джейсон не произнёс ни слова.

- Ты не предательница, - говорит он. – Ты сделала то, что должна была сделать. И не вздумай себя винить.

- Но он любил меня! – почти кричу я. – И я любила его.

- И что с того? Думаешь, это давало ему право торговать оружием и людьми? – глядя мне в глаза, спрашивает Уолш. – И… что было потом?

- Его всё-таки накрыли. Его и большую часть подельников. Почти все из них получили пожизненное заключение, без права амнистии. В том числе и Рутленд.

Говоря всё это, я вновь вспоминаю день, когда виделась с ним в последний раз. Рутленду вынесли окончательный приговор, и двое сотрудников вывели его из зала суда. Уже в дверях Фрэнк напоследок обернулся и пристально посмотрел мне в глаза. «Ты ничем не лучше меня, Лиз. Придет день и час, когда жизнь столкнет нас снова. Просто запомни это, милая», - ухмыльнувшись, сказал он. Я вновь задумываюсь о том, любил ли он меня когда-нибудь или же просто наслаждался своей властью надо мной. Кажется, сейчас этот вопрос должен интересовать меня в последнюю очередь, но…

- Он не сможет причинить тебе вреда. Даю слово. – Уолш обнимает меня за плечи и притягивает к себе. – Я не позволю.

С Фрэнком я никогда не чувствовала того, что чувствую с Джейсоном. А ещё понимаю, что, кажется, именно сейчас я по-настоящему счастлива.

- Я просто хочу, чтобы он исчез из моей жизни. Хочу забыть его.

- Забудешь, - уверенно говорит Уолш. – Но на это нужно время. – Он смотрит на часы. – Пойдем с спальню, тебе надо поспать.

Мне и правда полегчало. До этого времени я старалась не вспоминать о прошлом, не думать о Рутленде и всеми силами загоняла эти воспоминания в дальний уголок своего подсознания, но в глубине души эта недосказанность не давала мне покоя и отражалась на моих отношениях с Джейсоном. Теперь, когда он всё знает, мне лучше. Намного. Словно камень с души свалился. Уолш ложится рядом и обнимает меня со спины.

- Ну, вот… Я проиграла наше пари, а ты был прав – я сама рассказала тебе всю правду.

Я не мог видеть его лица, но готова поклясться, что он улыбается.

- Я же хороший коп. Люди, как правило, сами рассказывают свои тайны.

- И теперь у тебя есть право на одно желание. Не забыл?

Он мягко разворачивает меня к себе.

- Конечно, нет. Тогда… ответь мне на один вопрос. Только честно, договорились?

- Без проблем. Теперь, когда ты всё знаешь, мне нет смысла тебя обманывать.

Несколько секунд он смотрит мне в глаза.

- У тебя ещё остались к нему какие-то чувства?

Признаться, я совсем не ожидала этого вопроса. Поверить не могу, неужели, Уолш думает, что после всего случившегося я все ещё люблю Фрэнка?!

- Единственное, что я к нему сейчас чувствую – это злость и обида. Он предал меня.

- Эти два чувства часто идут рука об руку с любовью, - замечает он.

Сон как рукой снимает. Я сажусь на кровати и пристально смотрю на него.

- Ты мне не веришь? Или… не могу поверить… ревнуешь?! Я рассказала тебе всё это не для того, чтобы выслушивать претензии. Я… Джейсон, ты хоть понимаешь, чтó мне пришлось пережить? Думаешь, это так легко?

Уолш обнимает меня за плечи.

- Я ни в чём тебя не обвиняю, Диана, - спокойно говорит он. – И я не пятнадцатилетний подросток, чтобы ревновать тебя к прошлым отношениям.

- Тогда к чему весь этот разговор? Или ты считаешь меня дурой, способной любить того, кто так со мной обошёлся? Того, кто напрямую угрожал мне?

- Успокойся. Ни о чём таком я не думаю. Просто… Ты ведь любила его. Он возил тебя по всему миру, вы ужинали в дорогих ресторанах… Я люблю тебя, но вряд ли когда-нибудь смогу дать тебе тоже, что и Рутленд.

Отлично. Вот, значит, какого он мнения обо мне? Думает, что кидаюсь на богатых мужиков.

- Я, что похожа на содержанку? Скажи мне, Джейсон. Боже мой… Да в гробу я видала эти путешествия и рестораны! Какой от них толк, если за всем этим кроется пустота и холодный расчёт? Я думала, что люблю Рутленда, а вот он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что я для него не более, чем игрушка. Такое прощать нельзя. Тем более, когда я была с ним, то любила не его деньги.