О возможности нормально искупаться она мечтала уже больше недели.

Ванна была готова через час. Эовин проводила ее в комнату, в середине которой стояла большая каменная ванна, наполненная горячей водой. Рядом «дежурили» две служанки, с ковшиком и мочалкой наизготовку.

Эовин удалилась, сказав, что будет ждать в главной зале.

Может быть, у королевских особ было не принято мыться самостоятельно, но Эленриэль не испытывала не малейшего желания раздеваться перед двумя незнакомыми тетками, тем более, что она вполне могла отмыться самостоятельно. Так что служанки были отпущены с миром, но при этом смотрели на эльфийку, как на сумасшедшую.

«Ну и назгул с вами!» – подумала Эленриэль, закрыв за ними дверь и, сбросив с себя остатки некогда роскошного платья, а теперь превратившегося в грязную безобразную тряпку, забралась в ванну.

Какое же это было счастье очутиться в горячей воде, вдохнуть аромат цветочного мыла, почувствовать, как напряженные мышцы, расслабляются и все тело окутывает приятная благостная истома...

Вылезать из ванны не хотелось и, будь ее воля, Эленриэль просидела бы здесь до самого утра.

В дверь ванной комнаты робко постучали.

– Леди... – пролепетали за дверью, – госпожа Эовин передала вам одежду... – в дверной проем просунулась голова служанки.

Горничная шустро проскользнула в комнату и, положив платье на деревянную лавку, поспешила ретироваться.

Эленриэль подошла к зеркалу. Синее бархатное платье с отделкой из позолоченного кружева по рукавам, подолу и линии декольте пришлось ей в самый раз и, вне всяких сомнений, выглядело роскошно, однако эльфийка предпочла бы просторную тунику и дорожные штаны – в такой одежде было бы куда удобнее путешествовать. Решив, что попросит у Эовин дать ей простую дорожную одежду, когда они будут уходить, Эленриэль вышла из ванной комнаты.

- Совсем другое дело! – улыбнулась Эовин, когда Эленриэль переступила порог главной залы. – Вы все, наверное, дико устали и голодны? Через час подадут ужин.

При слове «ужин» эльфийка почувствовала, как желудок жалобно сжался. Последние две недели ее рацион состоял из непонятных корешков, ягод и прочей малосъедобной растительности.

Эовин показала ей комнату, в которой Эленриэль предстояло поселиться на то время, что они задержатся в Рохане. Большая, немного темноватая, но уютная спальня с кроватью, гардеробом, камином и большим напольным зеркалом. Набор мебели почти тот же самый, что был в ее старой комнате в Мордоре, но эта спальня была куда уютнее. К тому же из окна открывался отличный вид на Эдорас. – Даже не знаю, как тебя благодарить, – Эленриэль села на кровать, – новое платье, уютная комната... – Перестань! Это я должна вас всех благодарить! Ты даже не представляешь, что за атмосфера царила здесь, пока Гнилоуст был у власти! – Эовин содрогнулась, вспомнив те мрачные дни.

Когда они спустились к ужину, Гендальф и остальные ее спутники уже сидели за столом. Эленриэль еле сдержала улыбку, заметив на себе восхищенные взгляды новых знакомых. Еще бы! За все время их знакомства они видели ее лишь в рваном, обтрепанном наряде и с грязными лохматыми волосами. Справедливости ради надо заметить, что и ее спутники тоже привели себя в порядок.

Набрасываться на еду как ястреб было бы неприлично, так что Эленриэль, как и полагается воспитанной даме, ела неторопливо, чинно запивая трапезу вином, хотя, будь ее воля, накинулась бы на еду как дикарка, и с удовольствием ела бы прямо руками.

Как мало, оказывается, нужно для счастья! Теплый очаг, вкусная еда и мягкая постель. Низменные и банальные желания, но попробуйте-ка несколько недель провести в дороге, спать на земле, питаться сухими кореньями и все это под постоянной угрозой для жизни!

В течении всего ужина Эленриэль то и дело ловила на себе взгляды Леголаса, хотя за все время эльф не сказал ей ни слова. Наконец, ужин был окончен. Гендальф, Арагорн и Теоден удалились, что-то горячо обсуждая, Гимли рассказывал стражникам какие-то гномьи байки, а Эленриэль вышла на крыльцо, так как после плотного ужина и крепкого вина ей хотелось подышать свежим воздухом. На улице было прохладно. Уже окончательно стемнело, и город внизу расцвел маленькими огоньками из окон деревянных домов Эдораса. Столица была маленькой и больше походила на деревню, впрочем, по словам Арагорна и само государство не отличалось большой территорией. – Накинь это...

Эленриэль вздрогнула и обернулась. Позади нее стоял Леголас, держа в руках дорожный плащ.

– На улице прохладно, – он набросил плащ ей на плечи. – Спасибо, – Эленриэль улыбнулась.

Пару минут они простояли на крыльце в полном молчании.

– Теоден хочет увести свой народ в Хельмову Падь, – сказал Леголас. – Хельмова Падь? Что это?

Эльф посмотрел на нее и улыбнулся.

– Хорошая же из тебя путешественница: почти ничего не знаешь о мире!

Эленриэль немного обиделась.

– Просто раньше мне не доводилось бывать в этих местах. – Прости, я вовсе не хотел тебя обидеть. Хельмова Падь – это великая древняя крепость Рохана, место, не раз спасавшее их народ. Саруман так просто не отдаст свою добычу... – Что это значит? – заволновалась Эленриэль. – Он направит сюда армию Урук-Хаев. И направит ее с одной целью – истребить людей под корень. А Теоден считает, что лучше принять бой, укрыв людей в крепости, но Гендальф с ним не согласен. – А ты? – спросила Эленриэль.

Леголас пожал плечами.

– Не знаю... Говорят, Хельмова Падь неприступна, но выхода из нее нет. Если крепость падет, то это будет бойня...

Эленриэль устремила взгляд вдаль, туда, где за степью и горами находился Изенгард. Туда, куда она так и не попала.

– Все будет хорошо! – Леголас, разумеется, не мог знать ее мыслей, а потому неверно истолковал ее выражение лица. – По крайней мере, мне хочется в это верить. – Я переживаю за Астарту и Боромира. – Думаю, они уже давно добрались до Лориэна, – Леголас положил руку ей на плечо, и Эленриэль снова вздрогнула.

«Боже мой! Я становлюсь откровенной невротичкой!» – подумала эльфийка. Но, что поделаешь, если до недавнего времени Эленриэль не доводилось общаться с мужчинами – да чего уж там, кроме Астарты и орков в ее окружении не было никого.

– Знаешь, сначала я не верил, что ты выдержишь этот поход, – проговорил Леголас, – уж больно непривыкшей к походной жизни ты показалась в тот момент. Но сейчас... сейчас я вынужден взять свои слова обратно, – он улыбнулся, – я рад, что ты пошла с нами. И не только я... Несмотря на то, что за это время Эленриэль успела привыкнуть и проникнуться симпатией ко всем участникам похода, в общении с Леголасом она чувствовала себя наиболее комфортно. Хотя, возможно, все дело было лишь в том, что он эльф.

И снова ее захлестнули эмоции – стало страшно от мысли, что было бы, не приди отцу в голову мысль отправить ее в Изенгард. Так бы и просидела вечность в Мордоре, созерцая орочьи физиономии каждый божий день. И не было бы в ее жизни ни Арагорна с Гимли, ни Гендальфа, ни очаровательной Эовин, ни Леголаса...

Повинуясь какому-то спонтанному порыву, Эленриэль вдруг крепко обняла его.

– Спасибо!

Леголас, кажется, пребывал в некотором замешательстве, но, тем не менее, обнял ее в ответ.

– За что?! – Не знаю... – не разжимая объятий, прошептала Эленриэль, – за все... просто за все. За то изменили мою жизнь. – Как бы сказал Гендальф: «Это было предписано свыше», – усмехнулся Леголас.

Обнимать его и дальше было бы, наверное, неприлично, и Эленриэль мягко отстранилась от него. Однако, Леголас осторожно, но настойчиво положил руки ей на талию, притягивая девушку к себе.

Эленриэль смотрела на него со смесью страха и любопытства, словно выжидая, что он предпримет дальше. В какую-то секунду ей показалось, что он потянулся к ней, и она инстинктивно закрыла глаза и так же потянулась, к нему.

– Уже поздно...

Эленриэль открыла глаза и, словно обжегшись, отпрянула от Леголаса. Иллюзия развеялась, уступив место взаимной неловкости.