Он отодвинул стул.

— Садитесь.

Следующие несколько минут прошли в молчании. Голод взял свое, и я с удовольствием принялась за еду, размышляя попутно, что за человек достался мне в супруги. В нем не читалось жестокости, но в то же время было совершенно очевидно, что виконт привык держать все под контролем, и обитатели дома подчинялись ему беспрекословно. Мой прежний муж был человеком иного склада — мягкий, уступчивый и, за три года нашего брака, управление поместьем, включая финансовые дела, лежало на моих плечах. Но здесь, судя по всему, царили иные законы.

— А где ваша дочь? — я только сейчас вспомнила о девочке, — разве она не спустится к нам?

— Энни немного приболела, — объяснила Маргарет и тотчас успокоила, — ничего серьезного, просто легкая простуда, и я уложила ее пораньше.

— Анна, — коротко поправил Стенсбери. — Ее зовут Анна. Энн. Но не Энни.

Так-так. Стало быть, девочку он тоже держит в ежовых рукавицах. Мне, выросшей в любви и ласке, пусть и совсем недолгой, стало жаль малышку.

— Кстати, спасибо за комнаты, что вы выделили мне. Они прекрасны.

Виконт посмотрел на меня.

— Это спальни моей матери, — сказал он. — У нее был хороший вкус. Я рад, что вы довольны. Впрочем, если хотите, можете там все поменять.

Уфф… Ну, слава Богу, хоть не его покойной жены. В призраков я не верила, но боялась.

— Не стоит. Мне все очень нравится.

В течение следующего получаса Маргарет рассказывала мне о жизни в графстве и деревне, вводила в курс дела и поинтересовалась, как дела у тетушки и кузена. Мы говорили ни о чем и обо всем, Стенсбери же за все это время произнес едва ли и пару-тройку фраз.

Под конец Маргарет, решив, очевидно, дать нам возможность поговорить наедине, отправилась спать, пожелав спокойной ночи и пообещав завтра провести экскурсию по замку. Мне не хотелось, чтобы она уходила — в ее присутствии я чувствовала себя увереннее.

— Почему вы решили жениться на мне?

Стенсбери взял кубок и отпил вина. Вопрос, судя по всему, стал для него неожиданным.

— Потому что Маргарет порекомендовала вас как честную добропорядочную девушку, — ответил он. — И что у вас есть опыт ведения хозяйства. А большего мне и не нужно.

Я и не ожидала, что он начнет рассыпаться в комплиментах, но все же слышать это было немного обидно.

— А почему вы согласились стать моей женой и уехать на край страны?

— Потому что мне до смерти надоело жить под тетиной крышей, — в таком случае, я тоже не стану приукрашивать действительность, — сестру моего несостоявшегося мужа отправили на костер как еретичку, и в Лондоне оставаться опасно.

— Справедливо, — заметил он.

В горле у меня пересохло. Не став вызывать прислугу, самостоятельно налила себе вина и сделала большой глоток.

— Я и не жду, что вы полюбите меня, виконт Стенсбери, но даю вам слово, что буду вам хорошей женой и сделаю все, чтобы вы не пожалели о своем выборе.

Он посмотрел на меня и улыбнулся. Впервые за весь вечер. Точнее, уже ночь.

— Рад это слышать, леди Лесли. В таком случае, думаю, мы с вами поладим.

Комментарий к Глава 3. Откровенность за откровенность

[1] гейбл (он же “тюдоровский чепец) - английский женский головной убор XVI в.

========== Глава 4. Сильные и слабые ==========

Утомительная дорога и напряжение последних дней сделали свое дело — я провалилась в сон почти сразу, едва только моя голова опустилась на подушку. Не помню, что именно видела в ту ночь, но поутру была готова поклясться, что в моем сне присутствовал виконт.

Мэгги разбудила меня, когда уже окончательно рассвело, и обитатели дома успели позавтракать.

Служанка распахнула тяжелые бархатные драпировки, и в спальню хлынуло мутное осеннее утро. Сквозь густые белые облака пробивалось уже не греющее солнце, местность тонула во влажном тумане, и дальше десяти футов ничего нельзя было разглядеть. Из приоткрытого окошка доносились голоса дворовой челяди, хлюпанье грязи под ногами и сердитое карканье ворон на облетевших каштанах.

Я стояла у окна, кутаясь в теплый османский халат, оставшийся еще от матери — подарок жены турецкого посла, в те времена, когда матушка с отцом жили при дворе короля Генриха.

— Думаю, сегодня вам стоит выбрать платье потеплее, — сказала Мэгги, роясь в неразобранных сундуках. — Как насчет синего?

— Пусть будет синее, — равнодушно ответила я.

За ширмой уже стояла горячая ванна, и, это оказалось самым приятным моментом за утро — последние две недели я мечтала о возможности нормально помыться, не дрожа от холода в старой лохани на очередном постоялом дворе.

— Как вам виконт, миледи? — наконец решилась спросить Мэгги, пока натирала мне спину.

— Лучше, чем на портрете, — пока это было единственное, что я могла о нем сказать.

— Если отправитесь сегодня на прогулку, не забудьте взять горячего эля, — посоветовала она. — Вы ведь поедете вместе с виконтом?

Хороший вопрос… Прошлым вечером Стенсбери и словом об этом не обмолвился, но если сегодня мне удастся застать его дома, обязательно попрошу — заодно и узнаем друг друга получше.

…Внизу уже заканчивали накрывать стол. Вокруг суетились две служанки, судя по всему, мать и дочь; увидев нас, добродушно поприветствовали и почти не скрывали своего любопытства. Будь здесь Эбигейл, она наверняка бы отчитала обеих за неподобающее поведение, но меня происходящее развеселило. В них не было столичной чопорности, а дисциплина в Фитлфилд-Холле, очевидно была не такой жесткой, как в тетушкином доме. Странно, я думала, такой суровый хозяин, как виконт, держит все в ежовых рукавицах.

— Мастер Стенсбери отбыл в деревню, — сообщила та, что помоложе, — велел пожелать вам от его имени доброго утра, а еще передал, что вернется к обедне и ждет вас на прогулку.

— Хорошо, — кивнула я и обратилась к Мэгги, — когда поешь, приготовь мою накидку и дорожные сапоги.

При свете дня имение выглядело чуть менее мрачно, но тишина вокруг нагоняла сон.

— А где же леди Анна? Она уже позавтракала?

— Маленькая мисс еще не спускалась, — сообщила та же служанка и, прежде, чем успела добавить что-то еще, в холле раздался топот.

Миг спустя в арку вбежала темноволосая девочка лет шести-семи, но, увидев нас, замерла на пороге.

— Доброе утро, — улыбнулась я. — Ты, должно быть, Анна?

Не сводя с меня настороженного взгляда, малышка медленно кивнула.

— Совершенно верно, миледи, — она, впрочем, на удивление быстро взяла себя в руки и сделала неуклюжий книксен. — А вы Элизабет?

— Верно.

Анна прошла в комнату и уселась напротив. Я не знала, как выглядела ее мать, но сразу поняла, что свою внешность девочка унаследовала от отца. Те же непослушные смоляные кудри, карие глаза и форма бровей. Передо мной сидела маленькая копия виконта, только с более мягкими, нежными чертами лица — вырастет, станет настоящей красавицей.

— Вы будете моей мачехой? — спросила она без обиняков и деловито пояснила. — Так сказал папа.

— Буду, — ответила я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Смотрела на нее и пыталась понять, какое произвела впечатление. В лице маленькой Анны не читалось неприязни, но вместе с тем она глядела с недоверием и изучала меня не по-детски серьезным взглядом.

— А вы добрая или злая? Просто в сказках мачехи всегда злые.

— Леди Анна! — служанка, та, что была постарше, негодующе всплеснула руками.

— Не мешай нам, Агата, — строго сказала девочка, и в этот момент ее сходство с виконтом стало еще очевиднее.

— Надеюсь, что добрая, — ответила я. — Хотя, со стороны, конечно, виднее. Твоя тетушка говорила, что тебе нездоровится. Как твое самочувствие?

— Уже лучше, миледи, — очень по-светски сказала она, — благодарю вас.

— Ты, наверное, очень любишь сказки, — я не оставляла осторожных попыток разговорить ее.

— Только те, что про рыцарей и войну, — ответила, принимаясь за еду.

— Хм… Это здорово, хотя и необычно, ведь большинство девочек любят истории о принцессах и принцах.