— Пожалуй, это будет можно устроить. — Он вздохнул. — Ладно, уж, раз мы договорились, что у нас не будет друг от друга секретов.

— Иди ко мне, я тебя поцелую.

Дело было не в том, что я так сильно жаждала познакомиться с очередным протестантом вне закона, нет — согласие Ричарда значило доверие с его стороны, вот, что действительно имело для меня значение.

Комментарий к Глава 12. Протестанты в бегах

[1] Анна Эскью - знатная дама, известная протестантка, жившая во время правления Генриха VIII. Вопреки существовавшему тогда закону, запрещающему пытать знатных женщин, была подвергнута жестоким экзекуциям и впоследствии сожжена на костре.

[2] братья во Христе - имеются в виду христиане в целом

группа в контакте - https://vk.com/lena_habenskaya

========== Глава 13. Невидимая соперница ==========

После нашего разговора все мои мысли, так или иначе, возвращались к предстоящей поездке. Не потому, что я горела желанием познакомиться с влиятельным покровителем протестантов, а потому, что означало смену обстановки.

До свадьбы с Ричардом я даже ни разу не покидала пределы Лондона, что в общем-то и неудивительно. Большинство женщин, независимо от высоты положения, всю свою жизнь проводят на одном месте — так устроен мир, и этим миром правят мужчины. Они пересекают океаны и открывают новые континенты, возводят города и управляют ими, в то время как удел женщины — быть тенью, или в лучшем случае дополнением своего мужа.

Конечно, я слышала рассказы о женщинах, которые осмелились бросить вызов сильному полу, но все они либо плохо заканчивали, либо выставлялись в крайне негативном свете. А чаще и то, и другое.

«Всяк сверчок знай свой шесток» часто говорила мне Эбигейл, имея в виду, что главное украшение женщины — смирение и покорность. И я была хорошей женой. Покойный баронет Лесли ни разу не упрекнул меня, ведь я никогда не оспаривала его решения, даже если они были откровенно глупыми. «Умная жена сама знает, когда притвориться дурой».

Но с Ричардом этого не требовалось. Ему было интересно знать мое мнение, он прислушивался ко мне, но, разумеется, всегда оставлял за собой последнее слово. Что ж, я не собиралась перетаскивать на себя одеяло, к тому же, в отличие от баронета Ричард был человеком дальновидным.

— Ты не пойдешь со мной?

Было воскресенье и по традиции в этот день мы посещали церковную службу. Теперь, когда я знала о том, кем на самом деле являлся Ричард, мне было понятно его нежелание слушать проповеди, но, учитывая обстоятельства, привлекать к себе внимание крайне нежелательно. А если мы не появимся в церкви, пронырливый священник обязательно поинтересуется, в чем дело.

Прежний настоятель нравился мне куда больше — он тоже был католиком, но в отличие от своего преемника не отличался религиозным фанатизмом и нетерпимостью.

— Мне нужно ответить на письма.

В последнее время Ричард дни напролет проводил у себя в кабинете.

— Так и скажи, что ищешь повод не идти на мессу, — усмехнулась я.

— В следующее воскресенье пойду с тобой, — он встал, обошел стол и поцеловал меня. — Даю слово.

В церковь я отправилась вместе с Мэгги и Анной. Последняя, как и я, не жаловала нового пастора, но ради будущей репутации падчерицы приходилось брать ее с собой. Анна, несмотря на буйный нрав, отличалась не свойственной возрасту хитростью и послушно делала все, что от нее требуется. Всякий раз после исповеди отец Карл подходил ко мне и хвалил ее, пересказывая все то, что рассказывала ему Анна. Очевидно такое понятие как «тайна исповеди» не имело для него большого значения.

Так было и на сей раз. Анна честно выдала пастору свой еженедельный «список грехов», который мы вместе составляли каждую субботу: отказалась ложиться спать вовремя, не пожелала отцу доброго утра и забыла помолиться перед обедом в четверг. Ну и такие мелочи как «уснула во время вечернего чтения Библии», «взяла кусочек шоколада, не спросив разрешения» и так далее.

— А что насчет Вас, леди Стенсбери? Желаете ли вы исповедаться? — поинтересовался он с наигранным смирением, но буравя меня внимательным взглядом.

Понятное дело, что мои мысли волновали отца Карла куда больше, нежели прегрешения Анны. С таким, как он, следовало держать ухо востро — новый пастор хорошо разбирался в человеческой натуре и умел выводить собеседника на разговор. Но и я ведь долгое время жила при дворе, и уж что-что, а следить за языком научилась в совершенстве. И все же расслабляться было нельзя.

— Я беспокоюсь о том, что не смогу подарить виконту сына и наследника. Как вы знаете, святой отец, мой первый брак был бездетным. Не является ли это наказанием за то, что я воспитывалась в еретической протестантской вере?

Пастор посмотрел на меня и довольно улыбнулся.

— Конечно, ты не несешь ответственности за то, что тебя крестили отступники, но ты долгое время придерживалась ложного учения. А это, несомненно, грех.

— Я благодарю Господа за то, что он послал нам добрую королеву Марию, вернувшую Англию в лоно истинной веры.

Отец Карл сощурился. Он совершенно явно изучал меня, прощупывал. Под его взглядом мне было не по себе, но я открыто смотрела ему в глаза.

— Молись, дитя, — вздохнул он с фальшивым прискорбием. — За себя и своего супруга.

— Мой муж истинный католик, и я благодарна Господу, за то, что Он послал мне виконта.

— Конечно, конечно, — отец Карл торопливо закивал, — но ты ведь знаешь, дитя, что его брат был обвинен в ереси?

Я понимала, к чему он клонит. Нового пастора можно было упрекнуть в чем угодно, но только не в глупости. Ни для кого, не секрет, что после той истории семья Ричарда была под особым вниманием, но прежний настоятель глядел на это сквозь пальцы.

— Мы не можем нести ответственность за всех родственников. Даже за самых близких.

— Разумеется, — отец Карл подошел ближе и коснулся моей руки. — Я говорю это лишь потому, что думаю о спасении души виконта. Если он вдруг ступит на неверный путь, если чьи-то злые сердца склонят его к неправедному делу, наш с вами священный долг, леди Стенсбери, помочь ему. Вы согласны со мной?

— Конечно, святой отец, — кротко ответила я. — Но смею вас успокоить, что виконт даже более прилежный католик, чем я. Мне есть чему у него поучиться.

— Счастлив это слышать, леди Стенсбери. И все же, вы должны знать, что всегда можете обратиться ко мне, если окажетесь в трудной ситуации.

Иными словами он предлагал мне в случае чего сдать Ричарда в руки Инквизиции, о чем фактически говорил прямым текстом. В тот момент мне стоило немалых усилий, чтобы сохранить почтительное выражение на лице.

— Спасибо вам, святой отец, — я тепло улыбнулась ему и, переборов себя, поцеловала протянутую руку.

К нашему возвращению Ричарда дома не оказалось. Он предупреждал меня, что отлучится в деревню, так что я отдала кухарке распоряжение подать обед на час позже обычного, а заодно приготовить побольше разогретого вина — день выдался дождливым и ветреным, а, значит, Ричард вернется замерзшим.

Конкретных планов у меня не было. Коротать время за чтением или рукоделием не хотелось; у Маргарет опять разыгралась мигрень, и она ушла к себе, а новые знакомые-протестанты удалились на молитвы, так что составить мне компанию было некому.

Чтобы чем-то занять себя, я решила навести порядок в бумагах Ричарда. Теперь, когда мне было известно о его подпольной деятельности, мы вместе разбирали корреспонденцию. Итак, прихватив с собой кубок вина, я закрылась в кабинете.

На его столе как всегда царил образцовый беспорядок: приходно-расходные записи валялись вперемешку с письмами, поздравительными посланиями и малограмотными записками жителей деревни, которые иногда обращались ко мне или Ричарду за разрешением споров.

Монотонный разбор бумаг успокаивал меня, что было особенно необходимо после разговора с отцом Карлом. Сейчас он, конечно, ничего не мог нам предъявить, но мир не без «добрых людей», да и недоброжелатели у Ричарда, конечно были.