— О, нет!

— О, да! "Эй, что у вас там происходит?" — завопила эта дрянь. "Немедленно прекратите или я вызову менеджера!". Поднялся гам, все повскакали с мест… Что нам оставалось делать? Я сграбастал Джеки за руку и выволок на улицу. Мы прыгнули в первое же такси и укатили.

— И на этом все?

Мики ухмыльнулся.

— Как бы не так. Мы зашли в кинотеатр, где крутили мультики, и великолепно потрахались, надрывая животики от смеха. Оказывается, когда смеешься, это довольно здорово получается.

— Что ещё осталось?

— Лифт в небоскребе… Парламент… Тауэр…

— Ты не шутишь?

— Нисколько. Еще она рвется в какой-нибудь музей.

— Тебе удалось выяснить, чем она занималась прежде?

— Угу. Ты оказался прав — она и в самом деле была стриптизершей. Показала мне уйму презанятнейших фотографий. На сцене её знали под именем "мадмуазель де Покажь"…

От неожиданности я пролил пиво на стол.

— Представляю, как она блистала, — задумчиво произнес Мики. — Джеки сказала, что как-нибудь устроит для меня персональное представление. Кстати, спросила, не хочешь ли и ты поприсутствовать.

— В самом деле?

— Ну, она сказала, что ты похож на человека, который разбирается в искусстве. Предложила устроить это в тот день, когда мы завалимся снимать к ней домой. Как ты на это смотришь?

— Еще неизвестно, что из этого выйдет.

— Я уверен, что ты не пожалеешь.

Я улыбнулся.

— Она тебе и в самом деле нравится, да?

— Еще бы. С ней не соскучишься.

— Смотри, приятель, как бы она тебя не измотала. Похоже, она совершенно ненасытная.

— Не-е, совсем нет. Просто ей нравится это занятие. Я тоже обожаю трахаться, так что все в порядке.

— Ну, ладно, — рассмеялся я. — Не обижайся. В конце концов, это твое личное дело.

— Я и не обижаюсь. Просто мне с ней и в самом деле хорошо.

— Помимо секса, чем вы ещё занимаетесь?

— Однажды мы вместе поели… нет, не совсем. Посреди трапезы она все-таки на мне устроилась…

— Но вы хоть разговариваете о чем-нибудь?

— Да, все время. Говорю тебе — с ней не соскучишься.

— Что ж, очень рад за тебя.

Мики задумчиво кивнул.

— Спасибо.

— Продолжай в том же духе.

Больше он мне ни о чем не рассказывал. Продолжал заявляться на работу, едва таская ноги, но молчал, как рыба, а я с расспросами не приставал. О причинах его молчания я догадывался, хотя убедился в своей правоте лишь неделю спустя, во время домашних съемок. Несколько раз, наблюдая за поведением моих голубков, я перехватил их взгляды, преисполненные столь глубокой нежности, что все стало ясно.

Улучив подходящую минутку, я спросил у Мики:

— Ну, что, как у вас дела?

Он незаметно от окружающих подмигнул мне и расплылся в улыбке.

— Потрясающе, Расс. Лучше не бывает.

— Ты… уже сюда переехал?

— Угу, уже больше недели.

— Замечательно.

— Она просто прелесть.

— Да, выглядит она очаровательно, — согласился я.

— Я не то имел в виду… Она… лучше всех!

— По дому помогаешь?

— Да, начал переклеивать обои одному из жильцов. Скоро я весь дом приведу в порядок.

— Молодчина!

— Э-ээ, помнишь, я говорил, что Джеки приглашала тебя на стриптиз…

Я покачал головой.

— Ну что ты, малыш. Я уже давно это выкинул из головы. Ты мне ничего не говорил.

Мики просиял.

— Спасибо, друг.

К концу недели Мики взял расчет и стал… Я даже не знаю, как бы это назвать — смотрителем в её доме, может быть. Я знал, что месяцев шесть он проработает наверняка — покрасит, побелит, отштукатурит стены, поправит полы и двери, наладит водопровод и так далее. Возможно, ему потребуется и дольше — это зависит от того, сколько времени ему выделит Джеки на домашние заботы. Я решил, что как-нибудь прогуляюсь туда и взгляну на дом. Вдруг, он уже обвалился, оставшись без присмотра.

Во вторник, через две недели после начала возни с "Уайт-Марвелом", Аллан Лэнг, продюсер агентства "Кроксли" позвонил моему агенту и сказал, что Пол Уорд и наши клиенты восхищены отснятым материалом. Нарезать двенадцать роликов из тысячи миль отснятой пленки труда для них не составит, сказал он, но на один день я им ещё понадоблюсь — заснять восторженные улыбки, кивки, довольные хрюканья и прочие мелочи для вставок.

Когда Майк Спайеринг перезвонил мне и поделился хорошими новостями, я подпрыгнул до потолка. Сделано! Денежки — мои! Можно связываться с Филипом Ардмонтом и сказать, что я освободился.

Однако первым делом я позвонил Тони.

— Замечательно, — сказал он. — Можешь теперь сматываться с чистой совестью, дезертир несчастный.

— Что ты имеешь в виду?

— А как же наша программа "познания Лондона"? Мы ведь ещё и девяти десятых не обошли.

— Погоди, но ведь я не завтра утром улетаю! До середины марта у нас ещё уйма времени.

— Хорошо, начинаем сегодня же вечером — только платишь ты.

Потом я позвонил Ардмонту, который очень оживился и обрадовался:

— Замечательно, Расс. Когда я могу вас увидеть?

— Минут через десять вас устроит?

— Давайте через полчаса, — расхохотался он. — Вам, похоже, и вправду невтерпеж.

В конторе Ардмонта, расположенной неподалеку от Оксфорд-Серкуса, дела так и кипели. Сам он сидел за столом в одной рубашке, склонившись над кипой бумаг и рекламных проспектов. Вытащив изо рта массивную сигару, он поздоровался со мной за руку и указал на стул.

— Как дела с "Уайт-Марвелом"?

— Все хорошо. Заказчики очень довольны.

— Значит, примерно с марта вы станете такой же популярной личностью, как наш премьер-министр?

— Почему "такой же"? — ухмыльнулся я. — Надеюсь, что превзойду его.

— Ну что ж… Для начала у меня один вопрос, Расс. Вы и в самом деле уверены, что хотите попробовать свои силы у нас в качестве нашего представителя? Спрашиваю я вас неспроста. Если вдруг в последнюю минуту вы передумаете, то мы окажемся в чертовски затруднительном положении. Пару раз такое уже случалось.

— Да, я абсолютно уверен.

— Прекрасно. Что ж, в таком случае я готов предложить вам место курьера на Мальорке. В Магалуфе — это в восьми милях к западу от Пальмы. Вы будете присматривать за полутора сотнями клиентов, которые проживают в трех новых комфортабельных отелях: "Сан-Винсенте", "Польенсе" и "Пальме". Я хочу, чтобы вы вылетели на место тринадцатого марта — туристический сезон открывается всего неделю спустя, двадцатого. А останетесь вы там до двадцатого октября. Это вас устраивает?

— Вполне.

Целое лето на Мальорке! Я не мог поверить в такую удачу.

Ардмонт порылся в бумагах.

— Вот… заполните эту анкету. Еще вам понадобится одна фотография размером два на два дюйма. Заполните как можно скорее. — Он протянул мне другой бланк. — А это ваш личный страховой полис. Часть платите вы, а остальное вносит фирма. Вам это обойдется в четыре фунта за весь сезон. А это… — он протянул мне целую кипу бумаг, прошитых посередине, инструкции для наших постоянных представителей. Настольная библия курьера. В ней в алфавитном порядке перечислено все, с чем вы можете столкнуться, от авиабилетов до языкового барьера. Возьмите её с собой и выучите наизусть. Там вы найдете наставления и советы на все случаи жизни. А вот это… — он передал мне пухлый конверт, — все формы и бланки для обслуживания клиентов, которые вам могут понадобиться. Изучите их, а потом, если что-то не поймете, спросите у меня. Договорились?

— Да.

— Хорошо… — он кинул взгляд на часы. — Прошу меня извинить, но через пять минут у нас начинается совещание. Как можно быстрее заполните анкету. Кстати, вы решили, каким образом будете учить испанский?

— Да, я купил лингафонный курс. На посещение каких-нибудь курсов мне уже просто не хватит времени.

— Очень хорошо. Только старайтесь заниматься не меньше часа в день.

— Непременно. Послушайте, Филип, э-ээ… а как насчет тренировки?