Раздраженно шикнув, Питер перевернулся на бок, подтянув колени ближе к груди, тут же натыкаясь взглядом на оставленный на прикроватной тумбочке еще два дня назад, перед роковым походом в мастерскую, телефон, вероятнее всего, уже давно севший. Прикинув варианты, он все-таки дотянулся до него, по привычке осторожно взяв знакомо легший в ладонь «шедевр» современных технологий — свой старенький смартфон, побитый, с сеточкой трещин на экране, сколами в трех углах из четырех имеющихся и неработающей тыловой камерой — приходилось довольствоваться фронтальной, но зато сколько они вместе пережили! Чтобы экран зажегся, пришлось несколько раз нажать на уже пару месяцев заедающую кнопку, но индикатор батареи порадовал цифрой шестьдесят четыре, потому Питер, в глубине души похвалив родную технику, прошелся взглядом по всплывающим уведомлениям. Ничего критического, типа кучи сообщений и пропущенных от тети (похоже, мистер Старк и правда занялся ею, пока он был в отключке), а всего лишь несколько смс, пестрящих капсом и восклицательными знаками, от Нэда и горстка оповещений из соц-сетей.
Без зазрения совести удалив разом все уведомления, Питер заблокировал телефон, отбросил его и снова нахмурился. Перепады настроения выбивали из колеи, раздражали, но сделать с ними что-либо сложно. Вот потому он и был рад, что по сомнительно счастливым обстоятельствам во время и после предыдущих «обострений» он находился дома в одиночестве. Конечно, вряд ли он начал бы домогаться до тетиного запаха, или там до запаха Нэда, Мишель или, упаси Господь, Флеша, потому что в обычном состоянии они ему вообще не особо нравятся. Запахи как запахи, ничего особенного. Старк — другое дело. Его запах манил, постепенно вытягивал из реальности, заставлял на себе сосредоточиться. Его хотелось вдыхать. Ощущать, как он наполняет легкие.
Похоже, мистер Старк все-таки прав, он чертов фетишист.
***
Во время спуска в мастерскую у Питера возникло ощущение, что он идет не помогать мистеру Старку с калибровкой и отработкой некоторых функций шутеров, а как минимум на эшафот, но проигнорировать такое заманчивое предложение он был не в силах. Хотя в голове уже не билось недопаническое предчувствие чего-то, потому что постепенно оно превратилось скорее в предвкушение. Сложно интерпретировать то, что и в обычном-то состоянии так и не научился до конца распознавать за несколько лет, а про такие сбои и говорить нечего. В любом случае, сон не шел, что совсем не удивительно: Пит и так проспал больше суток, а чем еще можно заняться, в голову не шло. Он и так, оттягивая неизбежное, прошел мимо лифта, сделав выбор в пользу лестницы, хотя то, что несколько этажей пешим ходом проблемы не решат, и так известно.
Последние шаги в сторону мастерской дались как-то легко и непринужденно. Должно быть, опять смена настроения, и на этот раз, к счастью, в лучшую сторону. Пятница еще на подходе бесшумно открыла стеклянные створки дверей, так что, внутрь Питер попал без затруднений в виде излишне увлеченного мистера Старка, который не откликается на запрос Пятницы о допуске «мистера Паркера». А прецеденты имели место быть. Не то, чтобы Питер так уж часто посещал личную мастерскую Старка, или вообще любую из его мастерских, но пару раз он вызывал его, наверное, сразу же об этом забыв, зарывшись в разработки, а Питеру приходилось, нервничая, ожидать его либо за дверью, либо в гостиной.
Стоило ступить в помещение, слишком чувствительное обоняние Питера уловило приятный, не сильно резкий аромат разномастных металлов и материалов, намертво смешавшихся с естественным запахом мистера Старка. Едва не запнувшись о собственную ногу, он замер на месте, переводя сбившееся дыхание, смаргивая наваждение и давая организму привыкнуть к этому букету ароматов. Но, как бы ни хотелось обратного, Питеру пришлось стиснуть зубы и сфокусироваться на реальности, чтобы не натворить чего непоправимого. Чем Старк руководствовался, когда звал гиперактивного, гиперчувствительного, двинутого на голову ребенка, готового каждую секунду наброситься на него и вжать в любую мало-мальски приспособленную для этого поверхность, в помещение, где нет ни одного человека, способного хоть как-то помочь? Более того, он уверен, что именно в этой мастерской нет ни одного Марка, потому что мистер Старк как-то раз сам об этом поведал, пока они вдвоем подгоняли кое-какие параметры костюма Паука под необходимые нормы. В общем-то, именно эта мастерская предназначалась только для разработок и починок снаряжения Мстителей и иже с ними, исключая мистера Старка, потому что у костюма Железного была отдельная мастерская с разнообразными важными штуками для его апгрейда, абсолютно бесполезные для остальных, но при взгляде на количество раскиданных то тут, то там реагентов для паутины, деталей шутеров и прочего изначально паучьего оборудования, складывалось стойкое ощущение, что он попал не в мастерскую Старка, а в свою собственную голову, в то райское местечко на краю сознания, где он мысленно помечал, что стоит сделать с паучьей амуницией и представлял, как это будет выглядеть наиболее круто. А еще в его голове точно так же присутствовал мистер Старк, расслабленно откинувшийся на спинку стула, подкручивающий что-то маленькой отверткой в непростом механизме паутиномета. Ладно, возможно, в его голове мистер Старк был занят совсем не работой, а, например, тем, на что в довольно редкие — ну, для подростка с повышенной чувствительностью — моменты полного уединения решал подрочить Питер. Но он живет в реальном мире, а не в воображаемом, и этот мистер Старк, лишь прознав о его развратных мыслишках, после прямого запрета на оные, скорее всего, выпроводит его за шкирку вон, прямиком из своей жизни. Хотя, откуда ему знать? Нельзя только действовать; но мысли с огромной вероятностью понесут за собой последствия в виде очередного стояка, от которого он не так давно с немалым трудом избавился, подпирая спиной звуконепроницаемую дверь в коридор, через какое-то время после расставания со Старком. Правда вот, особо фантазировать и не приходилось, ведь стоило вспомнить события пятиминутной давности, как в голове будто взорвался сноп искр, застилающих глаза, а на теле вновь фантомным огнем разгоралась каждая точка, ранее контактирующая с мистером Старком на том чертовом диване в гостиной.
Силой воли сдержав мысли, почти уплывшие в сторону приятных дум о наставнике, который, между прочим, находился в одном с ним помещении, Питер несколько смущенно улыбнулся и поздоровался, глядя на наконец обратившего на него свое внимание Старка, и, прилагая немало усилий, постарался не отвести взгляд в сторону. Но пунцовые щеки, порозовевшие шея и видимая часть плеч выдавали целиком и полностью.
— Явился-таки… Я уже начал думать, что ты решил до конца дней своих запереться в комнате и страдать там в одиночестве, оплакивая павшие моральные барьеры, — задумчиво бросил на него взгляд Старк, тут же вернувшись к работе.
— Как будто Пятница не доложила, что я иду, — вполголоса огрызнулся Питер, поморщившись от вполне себе точной формулировки ситуации, выданной мистером Старком.
— Доложила, почему нет. Но добирался ты сюда минут десять, за это время всю базу можно вдоль и поперек обойти, — улыбнулся Старк, — что, конечно, ты и так можешь сделать, паучок.
Питер молчал, неизбежно подмечая, как меняется лицо мистера Старка, когда на него попадает улыбка. Как горят немного сузившиеся глаза, как дрожат угольные ресницы, как вокруг глаз на мгновения разбегаются лучики морщинок. Положительные эмоции всегда делают его лицо еще красивее, а ведь он и без того выглядит, как чертов Бог.
— Ладно, держи, я как раз закончил с ними, — немного погодя подзывает его Старк, не глядя, и, отложив в сторону отвертку, тянется и вставляет в шутер сменный блок с паутиной, тут же передавая его Питеру, а следом за ним и второй, уже готовый.
Выйдя из ступора, Питер нахмурился своим мыслям, но шутеры, которые уже пару отточенных движений спустя сидели на запястьях, взял. Пристально осмотрев их, он вопросительно взглянул на мистера Старка, так и не отыскав во внешнем облике ничего нового, только, пожалуй, они стали немного тяжелее, чем раньше, но, опять же, он мог ощущать их увесистее из-за обострения, так что, стоило убедиться в своих предположениях.
