— Ничего, давайте, пожалуйста, быстрее, — резче, чем хотелось бы, отреагировал Питер.

— Все нормально? — через секунду уточнил Старк, сосредоточенно нахмурившись. Чертова забота.

— Все отлично! — с максимальным энтузиазмом откликнулся Питер. — Просто, пожалуйста, постарайтесь не прикасаться ко мне, это… не очень удобно, — все же решил он сообщить наставнику о дискомфорте, хоть и замешкался ненадолго.

— Почему? Больно?

— Нет-нет, не больно, правда!

— Что тогда? — нахмурился Тони и ухватился за другое набедренное крепление, естественно, побеспокоив чувствительные рецепторы пискнувшего от неожиданности и тут же густо покрасневшего подростка.

— Ну, мистер Старк, аккуратнее! — громко, начав фальцетом, а закончив шепотом, отреагировал он и зажмурился, тряхнув головой, в надежде прояснить мысли.

— Да что с тобой?! — взорвался мужчина, отдернув руки, и, облокотившись о колени руками, поднялся на ноги и взглянул прямо в алое лицо Питера.

Инстинкты не подводили: Пит ощутил колебания воздуха, услышал едва слышный шорох подошв дорогих сникерсов, а следом и дыхание напротив собственного лица.

Питер попытался глубоко вдохнуть, успокоиться, открыть глаза и ответить, что все в порядке, но вдох получился рваным, почти не привнеся желанного кислорода в кровь, спокойствие возвращено так и не было, а ответить он даже не пытался, уверенный в том, что сделает только хуже. Опустив голову, он снова со всей силы мотнул ею, пытаясь заглушить завопившее восприятие, но вышло не очень продуктивно. В ушах звенело от напряжения, мышцы сводило фантомными судорогами, а в глазах нещадно рябило.

— Не знаю я, — на выдохе, шепотом выпалил Питер, усерднее сжимая веки, снова моргая, вновь зажмуриваясь еще сильнее.

Через несколько секунд в голове стало необычайно пусто, по телу прокатилась приятная теплая волна, вымывшая все неприятные мысли, оставались лишь тактильные ощущения, никаких эмоций, чувств, только отрешенный взгляд карих глаз, направленный на движущиеся губы мужчины, выясняющего что-то у Пятницы. Осознание, что к нему полностью вернулся контроль обеих рук, пришло неожиданно, когда, силясь сдержать эмоции, Паркер вдруг сжал кулаки до хруста суставов. Стоило признать, что хваленый парализатор, отрубающий от управления телом и всех ощущений в нем даже здоровенных амбалов, он переносит очень даже хорошо. В конце концов, тело он чувствовал, хотя двигаться не мог, и то не до конца — голова вполне себе свободно болталась, не ощущая абсолютно никаких затруднений.

Давление окружающего мира нахлынуло так же неожиданно, как и пропало, возвратившись в несколько сотен раз увеличившим свою скорость бумерангом.

Не дожидаясь, пока совсем сойдет с ума, Питер дернулся, оттолкнул Старка, одним слитным движением отстегнул шею, а следом с корнем выдрал ремни, удерживающие его за бедро и торс, и упал на колени, согнувшись над полом, слепо смотря на свои руки, обтянутые темной материей костюма. И задержал дыхание. Не дышать. Не дышать, иначе будет только хуже. Запахи сводят с ума хуже света, парень это понял еще во время своего первого обострения паучьего восприятия. Тогда он буквально сгорал изнутри от внезапной истерии всех чувств и ощущений, что у него имелись. Но ни в коем случае нельзя позволять себя трогать, потому что больше запахов с ума сводят только тактильные контакты.

Подумать только, как он мог не заметить, что это снова начинается. Ведь все сходится. Все точь-в-точь, как в те разы. Сначала несильный всплеск тревожности где-то на периферии сознания, следом обострение слуха, зрения, потом резкий спад эмоциональной и физической активности, сразу за этим повышалась возбудимость, а потом начинался Ад.

Внезапно опомнившийся от шока Старк дернулся в сторону Питера, но, не преодолев и метра, остановился и уточнил:

— Питер, что с тобой? — нет ответа. Шаг. — Питер, ты в порядке? — еще шаг. — Паучок! Так, всё, — не выдержав, Тони в секунду преодолел еще метр, почти приблизившись к сидящему на коленях, словно сломанная кукла, и неотрывно смотрящему на свои руки Питеру.

— Нет, стойте! — ощутив вибрации, идущие по полу собственными ладонями, взвыл, зарываясь пальцами в волосы, в надежде хоть как-то успокоить сходящее с ума серое вещество.

— Карапуз, что с тобой? — Тони все же остановился, почти с ужасом глядя на явно мучающегося подростка. — Пятница, показатели! — в панике почти выкрикнул он и мог поклясться, что услышал тихий стон Питера, тут же зажавшего уши ладонями.

— Пятница, звук ноль процентов, и клавиатуру мне, — одними губами приказал Старк ИИ и это последнее, что почувствовал Питер, прежде чем потерял сознание от слишком сильной перегрузки кинестетических ощущений. Кажется, он так и остался сидеть, изо всех сил зажимая уши и не дыша.

***

В себя он приходил медленно и болезненно. Осознания происходящего не было, но реальность сильно ударила по его рецепторам. Тело болело, голова раскалывалась, обнаженная кожа горела, сил двигаться не было абсолютно никаких. Но он дышал, и легкие не горели от этого, что не могло не радовать. Значит, осталось совсем немного.

Кажется, он пролежал, не двигаясь, еще как минимум час, прежде чем приоткрыл глаза и столкнулся с кромешной тьмой. В голове все еще шумело, как при помехах на радио, но уже не настолько сильно, чтобы сходить от этого с ума.

Хриплый стон вырвался из гортани, когда он осмелился повернуть голову, чтобы размять затекшую шею, а по ней растеклась ноющая боль.

— Пятница? — просипел Питер, не рискуя больше двигаться.

— Да, мистер Паркер? — слова Пятницы раздражающим гулом отозвались в чувствительных ушах Питера, пусть даже громкость и была значительно ниже обычной, но он хотя бы не загибается от боли из-за любого услышанного шороха. Хорошо. И он все еще на базе.

— Пятница, что произошло? Как я здесь оказался? Как долго я был без сознания? — скороговоркой прохрипел и откашлялся, чтобы привести связки в норму. Напрягшиеся мышцы живота тут же отозвались острой болью, исчезнувшей через секунду; не очень приятно, но терпимо.

— Мистер Паркер, — начала она после небольшой паузы, — Вы потеряли сознание из-за обострившихся по неизвестной причине всех органов чувств, в комнату Вас перенёс мистер Старк, как только убедился, что это не доставит Вам сильного дискомфорта. Без сознания Вы провели двадцать два часа, семнадцать минут и сорок шесть секунд. Вас интересует что-то еще?

Питер не ответил, мысленно обрабатывая полученную информацию, но Пятница вдруг вновь напомнила о своем существовании:

— Мистер Старк спрашивает, как Вы себя чувствуете, и может ли он посетить Вас, не спровоцировав при этом новый приступ?

Питер хотел сразу же ответить отказом, беря в расчет то, что он, вроде как, голый, но на следующем вдохе слюна каким-то образом скользнула в гортань, вызывая яростный приступ кашля, не проходивший секунд двадцать. Распахнув глаза Питер уставился в темный потолок, по-рыбьи открывая и закрывая рот, из которого слышался только неразборчивый хрип. В слабом и изморенном недугом теле вдруг появились силы на то, чтобы сесть и вцепиться в горло в попытке кое-как отдышаться. Прилив сил сошел на «нет» так же быстро, как и возник, он слабеющими руками приобнял собственные ноги и прижался грудью к коленям, пытаясь успокоиться. По подбородку на колено стекла одинокая капля крови, смешанная со слюной, — это последнее, что он заметил, прежде чем погрузился в неглубокий сон.

***

Второй раз Паркер очнулся, уже не ощущая себя избитой кэпом боксерской грушей, что не могло не радовать, хотя теперь он лежал под легким, но теплым одеялом, и, определенно, чувствовал, что позади него кто-то есть, и, если брать в расчет равномерное дыхание, этот «кто-то» еще и спал. Впрочем, догадаться о том, кто это, труда не составило, нос Питера спустя секунду уловил хорошо знакомый металлический запах, принадлежащий Тони. Старку. Мистеру Старку. Да, точно, так правильнее.

Глубоко вдохнув и не ощутив никакого внутреннего дискомфорта от нахлынувших запахов, парень счастливо выдохнул, сжал в руках край одеяла, перевернулся на спину и сел, осматриваясь. По-прежнему абсолютно темно, хоть глаз выколи, но Паркер и так отлично знал расположение двери, останавливала только нагота и мужчина, спящий в полуметре от него.