ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

БОРХ, рыбак.

ЭТИКА, дочь его.

ТЕБРУН, портной мира.

ФЛАМЕЛЛИЯ, искра войны.

ХИЛЬД, укротитель толп.

ГЛОРИЙ, анатом и подражатель.

ДИР, прокаженный.

КУЗНЕЦ СЛОВА, рассказчик.

ИДОЛ РОДА.

ИДОЛ ПЕЩЕРЫ.

ИДОЛ РЫНКА.

ИДОЛ ТЕАТРА.

ЗЕЛЬЕВАР.

ТОЛПА.

РАБЫ.

РЫЦАРЬ ПАРТИИ.

СТРАЖ ГРАНИЦЫ.

Кузнец слова выходит из тени на свет.

КУЗНЕЦ СЛОВА. Полуденная тень напомнила мне о бобах – тогда вкусил я прах героя. Горошина есть целый мир, воспоминания о многом. Тот странный вар бобы представил в новом свете – все так сложилось в мысли, что вкус напомнил путешествия преклонных почти лет, улыбку на песке, что сам страж времени оставил в назидание слепым и зрячим. Прах удобряет многие угодья, витает в воздухе, на площадях царит, в вине он растворен и опьяняет, как опьяняло чувство близкого конца всех гордых и трусливых, кто перед битвой съел рой пчел для ярости незримой. Днем раньше толпа пинала старика за молодость и силу, когда он смел служить и поклоняться фаллосу и страсти, когда война всех поглощала в пасти. Я смог отгородить зверей от тех седых волос, но как увидел его мутный взгляд – там видел прах героя. Но я тогда не различал.

Кузнец слова бросает книгу на пол.

КУЗНЕЦ СЛОВА. Мне горсть бобов, взращенных прахом, надежду растворила на ценность книги и того, что может отражать страница. Видение вернуло прошлый крик, где при свечах, во тьме, кормил я страх. Чья-то тень на темном фоне пыталась что-то рассказать. Ребенок видит в этом ужас, а зрелость говорит: «Там был герой, рыбак. Он призывал в глубины погружаться. Чудовища морские, смерть? Но Борх смеялся так, что обезумел!»

Кузнец слова наступает на книгу и выпивает эликсир.

КУЗНЕЦ СЛОВА. Кто против мира восстает, тот в смутные и темные пещеры идет играть на струнах. Таким был Борх! Рыбак. Простое сердце. Струн рыбак не знал, а только сети в море опускал. Эпоха миновала, никто не скажет точно, где мастера, которые укрыли лучшим шелком память об устройстве мира, которым предки овладели. Рыбак – он темен. Зачем ему такое знать? Но море всякий раз не устает нас удивлять. Заснем во время шторма, упившись бочкою вина и море нам расскажет: мир порождает сам себя, бросает нас в пищеварение, он дышит, испускает кровь, имеет душу зверя-божества. Борх это слышал у костра, дрожал от холода во время шторма, но время ясности дало указ – молчать до самого момента, когда созреет ум и сила.

Он садится, закуривает.

КУЗНЕЦ СЛОВА. Мир загнивал. Простой рыбак не стал терпеть – восстал! Схватил он дочь за руку и потащил с собой на край, чтоб юность уберечь. Борх опустил плечо и голову, отчаяние принялось искать топор, но память возродила слово, обратила в силу, и вьющиеся волосы впитали пыль со всех дорог. Бобы питались прахом этого героя. Как он попал в мой вар? Узрите.

Подступы к границе. Состояние: пищеварение.

Борх тащит Этику в сетях. На шеи у него коренья.

ЭТИКА (истерично). Отец! Как посмел оторвать меня от дома! Там ждем меня Лоренцо. Нас ждет свадьба.

БОРХ. Познаешь горе с этим кузнецом.

ЭТИКА. Вот что уготовил мне? Сеть и рыбьи потроха?

БОРХ. Я выбираю это зло для дочери, чтобы уберечь от гнета большего и зла другого.

ЭТИКА (выпутывается). Куда ты меня тащишь?

БОРХ. Мы покидаем Пифонию. Идем искать дороги, которые нас приведут в Аурелию.

ЭТИКА. Наша семья осталась без тебя! Там все погибнут!

БОРХ. Твоя безумная мать может все растратить – это правда. Но будем ли надеяться, что этого не будет?

Этика останавливается и смотрит на отца с испугом.

ЭТИКА. Что случилось с рыбаком? Что стало с отцом?

БОРХ. Пифония обернулась обжигающим огнем для тех, кто все еще здоров и ищет справедливость. Если не уйдем – к нам в дом придут, тебя отнимут. Меня подвесят вверх ногами, а пытальщик разложит кишки так, что каждый сможет рассмотреть.

ЭТИКА. Как можешь ты считать себя здоровым, а нашу всю семью похоронить, если пал жертвой сказки? Старинные рассказы у костра будут спасать кого?

БОРХ. Нам нужно отыскать лекарство до времени, когда болезни так охватят мир, что…

Этика набрасывает сеть на отца и пытается бежать в слезах. Борх хватает дочь.

ЭТИКА. Лишаешь меня жизни!

БОРХ. Посмотри, родная дочь. Своих детей ты обречешь! Нас обошли болезни. Ведь это знак.

ЭТИКА. Какой из знаков?

БОРХ. Живых. Один из них.

ЭТИКА. Аурелия – пустое путешествие. Её ведь нет.

БОРХ. Там обитают люди Золотого Века. Они подскажут нам лекарство.

ЭТИКА. Ты болен. Отпусти меня.

БОРХ. Прости, что твое платье в потроха измазал. Ты мне поможешь, дочь?

ЭТИКА (поднимается). Нет. Возвращайся в море. Меня верни обратно.

БОРХ. Я не похититель. Можешь возвращаться, только увидишь снова фурий в твоем доме. Брак твой начнет быстро загнивать, как лодка рыбака. Лоренцо – кандидат женской натуралии. Тебе бы мужество искать.

ЭТИКА. Я не безумного отца спрошу о браке и любви.

БОРХ (отбрасывает сеть). Нашу семью накрыло облаком, как тысячи семей, они желают одного – порока. Не мы спасем своих родных, то кто возьмется?

ЭТИКА. Какое ты намерен находить лекарство?

БОРХ. Здоровье, равновесие. В их душах шторм и буря, нам нужен штиль.

ЭТИКА. Ты невозможен!

БОРХ. Однако, это я.

ЭТИКА. Я все равно сбегу.

БОРХ. Чем обречешь себя и опечалишь своего отца.

ЭТИКА. Всех посчитал больными. Свои болезни излечи.

БОРХ. Я болен только тем, что раньше не вникал в истории.

ЭТИКА. Мои друзья! Мои родные. Лоренцо сам меня найдет.

БОРХ. Он трус. Таких видал немало. Поэтому оставь все мысли об этом сорванце.

ЭТИКА. Все трусы у тебя, кто не рыбак и в море не выходит.

БОРХ. Нет жил суровых на руках – там нет упорства, воли и…

ЭТИКА. Уродства!

БОРХ (смех). Так мила, но в гневе. Кривляний здесь не нужно.

ЭТИКА. Отец назвал меня уродливой!

БОРХ. Самая прекрасная из дочерей.

ЭТИКА. Плевок ты заслужил.

БОРХ. Обычай рыбаков: они детей бросают в сети и опускают в море. Закалка духа. Тебя я опускать не стал.

ЭТИКА. Наслышана о сожалениях. Хотел бы сына, но так распорядилось море: женщина пришла испортить, спутать всю игру.

БОРХ. Не слушай этих слов, их говорит смутьян и деспот. Он иногда является во мне.

ЭТИКА. Он сейчас меня похитил.

БОРХ. Тебе бы лучше волосы распущенные спрятать. (Достает нож). А лучше вовсе срезать.

ЭТИКА (выбивает нож). Прибереги свои ножи для остальных. Я волосы не буду прятать.

БОРХ. Мы подбираемся к границе, там стражи жадные до девок. Известные своими мерзкими повадками. Не распускай и сохрани. Не хочешь отрезать…

Борх отрезает кусок сетки и отдает.

БОРХ. Спрячь локоны в сети.

ЭТИКА. Но запах!

БОРХ. Других предосторожностей не знаю.

ЭТИКА (прячет волосы). Ради матери и остальных я полпути пройду с тобой. Но если не найдешь лекарства, то заплатишь…

БОРХ. Твои условия смешны, когда мы говорим о деле. Лекарство ждет, нам только на дороги встать, оно само найдет.

ЭТИКА. Представляешь мир, как очарованный. Он не таков.

БОРХ. Тогда каков он?

ЭТИКА. Жестокий, грязный, лживый…

БОРХ. Не повод ли восстать?