- Давления, значит, - хмыкнул я.
- Не принимай это близко, всего лишь слова, - торопливо произнесла та.
- Хорошо, я понял твою проблему. Ты хочешь моей помощи, так? Фактически, я твоя соломинка, за которую ты хватаешься ради своего спасения.
- Так, - кивнула она. – Извини, но я не очень поняла твой пассаж о соломинке. Это какой-то оборот речи из твоего мира?
- Угу, он самый. В общем, я могу тебе помочь, но что ты дашь мне взамен?
- Я могу помочь тебе, - произнесла она. – Я знаю, что ты попал в руки врагов и тебя отрезали от магии. Мне по силам на короткий срок вернуть тебе её, точнее, дать взаймы свою силу. Тебе хватит времени, чтобы убить всех врагов или своих тюремщиков, а потом сбежать, пока прочие не спохватились. За это ты поклянёшься личной силой, душой и сутью Игрока, что спасёшь меня.
- Чего?! – ахнул я. – Ми… Мапи…
- Миктлантекахтли, - поджав губки, подсказала мне демонесса.
- Ми… Мика, хорошо? Я всё равно не выговорю твоё имя. В общем, Мика, ты немножко не права, посчитав, что я нахожусь в безвыходной ситуации. Попал я в плен не к врагам, а к своим нанимателям. Они таким образом – показав свою силу – хотят сильно снизить цену за мои услуги. Через несколько дней с меня снимут все ограничения. Как ты понимаешь, мне нет смысла давать настолько серьёзную клятву за незначительную помощь.
- Она не незначительная! – девушки даже притопнула босой ножкой по земле.
- Слушай, а тебе не горячо? Не жжётся?
- Ч-что? – опешила собеседница, не ожидавшая такой резкой смены темы беседы. – Ты о чём?
- Ты босая на горячем песке стоишь. Тут в обуви пятки припекает ого-го как!
- Этот мирок в Астрале создала я, и это кусочек моего родного мира. Мне тут комфортно. Если желаешь, я могу скопировать что-то из твоего мира.
- Вот оно что, - тут мой взгляд в очередной раз упал на кусочек трусиков, торчащих из-под футболки. – Ах, вот оно что…
- Ты о чём? – мигом насторожилась собеседница. Её взгляд из лукавого и игривого стал колючим.
- Вот это всё, - я похлопал себя по груди и потом кивнул ей, - ради моей сговорчивости? Рассчитывала, что поможет склонить меня к договору на более приятных для тебя условиях?
Она ответила не сразу. С лёгким прищуром несколько секунд рассматривала меня, потом, ничуть не чинясь, стянула мою футболку и бросила ту мне, представ практически полностью обнажённой.
- Если б я могла использовать всю свою силу, которая сейчас уходит на поддержание связи с тобой, а большая часть блокируется ловушкой, то ты бы дал клятву за то, чтобы в качестве награды поцеловать мне ноги, - наконец, произнесла она.
- И после такого признания ты думаешь, что я стану помогать тебе?
- А ты на моём месте не попробовал бы как можно ниже скинуть цену за услуги? – вопросом на вопрос ответила демоница.
- Если бы на кону стояла жизнь и свобода, то предложил бы многое. От любого договора можно избавиться…
И тут мир вокруг меня стал стремительно темнеть, жар исчез, появилось чувство невесомости, которое сменилось лёгкой дурнотой и головокружением. Перед тем, как окончательно покинуть астральный карманный мирок принцессы, я успел услышать её полный отчаяния возглас:
- Не-ет! Только не это! Не сейча…
А вместо неё я услышал чужой мужской голос, который грубо произнёс:
- Харэ валяться, не барин, млин.
Эти слова были сопровождены сильным ударом по лодыжке, который помог окончательно придти в себя.
Открыв глаза, я увидел над собой крепкого парня в чёрно-синем камуфляже с резиновой дубинкой в руке, которой, по всей видимости, он и приложил меня. На погонах тускло желтели две звёздочки вдоль, прапорщик, значит. Грудь и верхнюю часть живота защищал небольшой бронежилет, который смотрелся на здоровяке, не уступающем телосложением и росту мне самому, как детский слюнявчик. Нахожусь я в небольшой комнате… камере? Да нет, не похоже, хотя окно закрыто решёткой. По всем признакам, меня сунули в тесную каморку, бывшую каким-нибудь кабинетом для не особо важных серых мышек. Их турнули прочь, обстановку вытащили – следы видны на линолеуме, где до этого стояли два стола и несколько шкафов у стен, а на стене отметины от календарей и приколотых бумажек со всяческими пометками и приказами – и посадили меня у батареи, пристегнув к той наручниками за правую руку.
- Только дёрнись, - пообещал мне обладатель дубинки и поднёс её потёртый, в мелких трещинках конец к моему носу. Явно не один год вещь служит и служит конкретно, а не просто висит на поясе или валяется на верху шкафа.
Рядом нарисовался ещё один обладатель точно такого же камуфляжа, только куда тщедушнее телом. Он присел на корточки и быстро отстегнул наручники от трубы, потом распрямился, при этом дёрнув за свободный браслет:
- Вставай. И без глупостей.
Едва я оказался на ногах, как наручники вновь были замкнуты, на этот раз на обоих запястьях, заведенных за спину.
- На выход… к стене… стоять… к стене.
Конвоиры, привычно отдавая нужные команды, провели меня по нескольким коридорам на двух этажах. Через пару минут я оказался в просторном кабинете с чиновничьей, если так можно сказать, обстановкой: Т-образно поставленные несколько столов, две фотографии на стене с президентов и премьер-министром, государственный флаг в углу, герб, под ним на глянцевом листе с завитушками напечатан текст с гимном.
За столом сидел знакомый майор следователь-важняк.
Меня посадили на большой стул, железный, тяжёлый, обитый полопавшимся дерматином, из-под которого лез старый поролон. Я такую мебель вижу во второй раз в жизни, первый был в интернате, когда группу старших подростков покрепче отправили загружать машину старым металлоломом, которого накопилось полно. Тут и отходы от замены сантехники, и с кухни утварь – куча прохудившихся баков, ведер и тазов, сломанные панцирные кровати, раскладушки, только не алюминиевые, а из железа, крашеные шаровой краской, серой такой, под цвет алюминьки. И вот там нашлись две кушетки и три стула из металлических профильных трубок с сиденьем и спинками из ДСП, обитыми поролоново-дермантиновым покрытием. На почти точно такой же стул сейчас посадили меня, на несколько секунд освободив левую руку от наручников и вновь защёлкнув, заведя цепочку под спинку стула.
Как только я оказался стреножен, конвоиры вышли из кабинета, оставив меня наедине с Пименовым.
- Плохое самочувствие, гражданин Белянков? - усмехнулся он.
- Тебе-то какая до этого забота? – мрачно ответил я ему. Чувствовал себя и в самом деле не очень. Слабость, головокружение, легкая дурнота играли на руку моему собеседнику. Наверное, всё дело в этой штуке на моей шее, которая отрезала меня от мира магии и заблокировала все сверхспособности без исключения. В общем, стал я сейчас практически таким же, как до встречи с Вестником.
- Прямая, - продолжал тот улыбаться, - проще будет договориться.
- Договариваются по другому, разве нет? Не с позиции силы.
- Если сила есть, то как раз от неё все стороны и отталкиваются. Ты же интернатовский, Белянков, должен жизнь знать лучше разных рафинированных мажорчиков и манагеров. А в жизни, что главное? Правильно, сила.
- А не правда? – я вернул ему его усмешку или даже скорее весёлый оскал. – В ней же вся сила, майор.
Тот на несколько секунд смешался, видимо, разбираясь и пытаясь понять, что же за подоплёка в моих словах. Потом на его лицо вернулась расслабленность.
- Вот ты про что. Такие высказывания хороши для кино, Белянков, в жизни всё совсем по-другому. Разочаровываешь ты меня, - покачал он головой. – Правда и сила всегда у сильного, она принадлежит тому, кто может диктовать условия. Ночью диктовал их ты, почему-то решив, что можешь себе такое позволить. А сейчас командую парадом я…
- Камня у меня нет, если ты этого не заметил, - оборвал я его речь. – И вряд ли ты его получишь.
- Я это знаю. Все твои вещи уже у меня находятся. Кстати, ты в курсе, что на тебя заведено сразу несколько уголовных дел по тяжким и особо тяжким статьям включая государственную измену? Ношение и хранение огнестрельного оружия и взрывных устройств, сопротивление аресту, самовольный захват земель, убийства военнослужащих и сотрудников МВД, порча государственного имущества, нарушение закона о контроле за проявление Игры и ещё десять статей чуть-чуть попроще вроде внесения конструктивных изменений в оружие. В общей сложности тебе светит десять пожизненных с содержанием в одиночке на строгом режиме. Ты сойдёшь с ума, Белянков. Что же насчёт кристалла, то не питай иллюзий – найдём его не сегодня, так завтра, - тут он широко и зло улыбнулся. – Решил из себя доброго самаритянина изобразить? Закрыл город и рад? Уж лучше бы оставил у себя или спрятал, раз не хотел ни с кем делиться. Или у тебя мыслишки были подмять город под себя, стать его главой, а?
