– Конечно. Вот, возьми, – и незнакомец протянул мне свой телефон.

– Спасибо. Так… Сними блокировку, пожалуйста. У тебя тут пароль…

– Никита, ты дома? Да, это я… Да, всё нормально… Что у вас было в школе? Я скоро буду… Примерно через час… Начинай делать уроки… Да, все расскажу, когда увидимся… Ну целую, пока.

Я нажала кнопку отбоя и вернула телефон его владельцу.

– Это был мой сын, Никита. На той неделе ему исполнится десять, – пояснила я, когда увидела вопросительный взгляд.

– Я Герман Облогин. Мне будет двадцать восемь в июле.

– А меня зовут Таисия, – вежливо представилась я, внезапно почувствовав на себе его раздевающий взгляд , – мне надо идти.

– Прежде чем уйти, возьмите на память что-нибудь, – он жестом руки указал на предметы в квартире.

О, он снова ко мне на "Вы"? Очень интересно…

– Ох, я не могу, я… Нет, мне надо идти, – мне стало жутко неудобно.

– Идите туда, где только что были. Хорошо. Чуть подальше. Стоп. И направо. Нет, направо. Так, а сейчас видите вторую полку сверху?

Я задумчиво смотрела на раритетную литературу.

– Вытащите четвертую книгу слева. Нашли?

– Нашла, – я выжидающе смотрела на него.

– Откройте сороковую страницу. "Пей вино. Это вечная жизнь. Это всё, что дает нам молодость. Время вина, роз и веселых друзей. Будь счастлив, не упусти момент. Этот момент – твоя жизнь".

Я стушевалась и, быстро захлопнув книгу, положила её обратно на полку.

– Мне нужно идти. Спасибо.

– Сможете найти выход?

– Я надеюсь.

– Это моя спальня, – вдруг изменил направление нашего разговора он. – Рад был познакомиться… Таисия. Если снова понадобится медицинская помощь, заходите.

Попятившись назад, я наткнулась на входную дверь, потом, резко развернувшись, ударилась бровью об косяк… Прекрасно… Хоть бы ещё её не рассекла.

Герман наблюдал за мной и, видимо, думал, что я глупая тридцатилетяя дурочка, которая испугалась молодого и сексуального парня. Боже…

На улице дул всё тот же шквальной ветер, сбивающий с ног. Добежав до своей машины, открыла дверь и плюхнулась на сидение. Посмотрела на своё разбитое колено – так, ничего-то и особенного…

Даже и не помню, как добралась до дома, но когда зашла, то на меня налетел сын.

– Привет, мам, – выпалил он, а потом посмотрел на мою ногу и протянул: – Вот это да! Ты что, подралась?

– Нет, я просто упала.

– Тебе больно?

– Немного.

Никитка достал из морозильной камеры замороженный пакет.

– Вот лёд.

– Спасибо, – я приложила его, чтобы не обидеть сына, ведь он так заботится обо мне.

Когда Дима вернулся домой, то с истошной заботой бросился осматривать моё повреждённое колено.

– Что случилось?

– Пап, это ветер сбил маму с ног. У неё шла кровь, и вообще… Короче, сегодня все недовольны этой дурацкой погодой.

– У нас растет будущий корреспондент, – краем губ улыбнулась я, принявшись ставить на стол тарелки.

– Ты как? – Дима развязал галстук и бросил его на спинку кресла.

– Свалилась как старушка прямо на улице, – решила немного пошутить я.

– Тася, ты не старушка, – засмеялся Дима, продолжая освобождать себя от надоевшей офисной одежды.

– Так унизительно, кошмар, – пробормотала я, опуская глаза и стараясь не смотреть на торс мужа. Но он, казалось, старался специально для меня.

– А я говорил тебе, что лучше сегодня быть дома, – Димка с умным видом поднял указательный палец вверх.

Но я продолжила говорить:

– Один славный парень помог мне. Он живет рядом с тем местом, где я упала. Он дал мне пластырь. Ну и посадил меня в машину.

– Симпатичный? – наигранно спросил мой Димка, играя бровями.

Я промолчала, но чтобы немного разбудить Димкину ревность, загадочно растянула губы в улыбке и, расслабившись, упала на наш большой кожаный диван в столовой.

Никита тем временем кружился, изображая ураган и то, как я упала, повредив ногу.

– Меня тошнит, – заныл он, присев рядом со мной. – Голова кружится.

– Мама устала, – к нам подошёл Дима и присел на корточки к сыну. – Ты сделал уроки?

– Нет, не сделал. Я не знаю, как их делать, – Никита знал, что говорить своему отцу, потому что следующее, что тот скажет – это:

– Ну пойдём, помогу тебе. А ты потом поможешь мне, – он обнял за плечи Никиту, но потом, обернувшись, спросил меня: – Ты узнала имя того парня? Надо его отблагодарить.

Господи, он что – ненормальный? Какая ещё благодарность? От этой фразы стало в буквальном смысле смешно.

– Ты смеёшься? – спросил он и, отправив сына в детскую делать уроки, подошёл ко мне ближе, так, что между нами не осталось ни одного сантиметра. – Значит ты сегодня в хорошем настроении? Кстати, – он притянул меня к себе, обдавая мои губы своим горячим дыханием, – ты получишь от меня трёпку за то, что не позвонила мне сегодня. Ни разу.

– У меня разрядился телефон, – прошептала я. – Внезапно.

– Ты будешь наказана, малышка, – я получила лёгкий шлепок по заднице, которая сегодня искала на свою беду приключений, но, слава Богу, не нашла.

Да, Дима. Наказывать ты любишь…

***

Выйдя из душа, находившегося по соседству с нашей с Димой спальней, я застала его лежащим на кровати абсолютно голым. К тому же, я была совершенно не готова к тому, что он возьмёт в руки свой смартфон и начнёт снимать меня на видео.

– Малышка, постой. Тася, постой минутку.

Но я закрыла лицо руками, почему-то вдруг застеснявшись откровенности Димы.

– Подожди, не двигайся, я хочу оставить в памяти сегодняшний вечер. Ты такая привлекательная.

Но мне не по нраву были эти эксперименты.

– Нет, ну же, постой. Я просто хочу, чтобы ты мне немного попозировала, – Дима смотрел то на меня, то на дисплей своего смартфона, и улыбался – широко и красиво улыбался. – Классно! Очень классно! Какая ж ты красивая, если бы ты знала! Сладкая конфетка.

– Дима, не надо, – чтобы закрыть объектив камеры, я максимально близко придвинулась к нему, и мои мокрые волнистые волосы оказались на его широкой груди.

– Иди сюда, детка, – промурлыкал он, не останавливая съёмку и стягивая с меня бретели моей невесомой комбинации. – Вот так хорошо. Красота!

Я села на него верхом, будто наездница в седло, обхватила ногами его талию и запустила свои пальцы в его густые тёмные волосы.

– Вот теперь ты и впрямь близко, малышка, – прохрипел он, захватив меня в свои стальные объятия.

– Выключи камеру, – сквозь поцелуи простонала я.

– Не бойся, это не попадёт в сеть, – я начала тонуть в его сиплом голосе и жарких прикосновениях, но наша идиллия как всегда была нарушена.

– Пап?

– О, чёрт, – выругался Дима, высвобождая меня из своих рук.

– Мам? Мне никак не заснуть! – послышался детский голос из соседней комнаты на втором этаже нашего дома.

– Схожу к нему, – Дима вздохнул, но принялся натягивать на возбуждённую плоть нижнее бельё, а затем надел ещё и домашние шорты.

Я прикрыла рукой глаза, скептично улыбаясь тому, что опять наш вечер будет испорчен.

– Я сейчас вернусь. Я вернусь. Не засыпай, – бросил он мне.

Но я не дождалась. Уснула.

– Мама, ты проспала! – Никита тормошил меня за плечо и громко кричал над ухом. – Я есть хочу. Мне в школу надо. А папа гладит себе рубашку.

– Я не проспала, – зевнула я, сделав над собой усилие, чтобы встать с кровати. –  А завтрак стоит в холодильнике. Идём-ка.

Накинув халат и быстро завязав волосы в хвост, я повела сына на кухню.

– Я опаздываю! – метался Никита. – Сегодня контрольная.

– Где папа? – я оглядела первый этаж дома, но было тихо.

– Наверное он уже в машине. Ждёт меня, – предположил сын, наспех дожёвывая бутерброд. – Он, кстати, только кофе пил.

– Папа не может утром без кофе, – ответила я, зная пристрастие Димки к крепким бодрящим напиткам. – Вот и пил его.