– Извините, пожалуйста! Ради Бога, извините. Ох, простите.

– Ничего.

– Я подберу ваши документы, – и я стала собирать листы с напечатанным текстом, выпавшие из его папки и файлов.

По нескольким документам уже проехалась чья-то машина, оставив на них свои геометрические следы от шин.

– Мои бумаги!

– Извините! – сокрушалась я. – Я не хотела… Ветер с ног сбивает.

– Да, Вы на меня летели как птица, – улыбнулся незнакомец. – Если бы помахали руками, были бы дома.

– Я учту это в следующий раз, – ухмыльнулась я, глядя на блеск в его серых глазах.

– У Вас колено разбито. Вы  поранились, – заметил парень, кивнув на мою рассечёную худую коленку.

– Я вижу, – смутилась я, присев на каменную ступеньку крыльца офисного здания и стыдливо прикрыв ноги расклешённой юбкой-солнце.

– Знаете, я недалеко отсюда живу, во-о-он в том доме, где шпиль. Я принесу пластырь. Ладно? Только держитесь за перила, а то унесёт, – засмеялся он, обнажив белоснежные зубы. – Или… Если хочешь промыть рану, идём со мной.

– Мы перешли на "ты"? – от удивления и его наглости подняла брови я.

– Идём! – он будто не обратил внимания на мой вопрос. – Я тебя не зарублю. Обещаю.

– Ты точно не маньяк? – недоверчиво прищурилась я.

– Ну конечно нет! – он дружелюбно подал мне руку, чтобы помочь встать с холодного крыльца.

Я рассмотрела его внимательнее: сверкающие блеском серые глаза, ухоженные, с удлинённой стрижкой волосы, стройное, поджарое тело. Молодое тело…

Мне тридцать два года. А ему… Наверное около 25, а может и чуть больше.

Аптека через два дома.

А я иду к нему домой.

Тася, ты сошла с ума. Одумайся!

Но я, оглядываясь, захожу внутрь дома со шпилем на крыше.

Боже… Тася, что ты опять творишь?..

Внутри подъезд оказался на редкость чистым. Консьерж лишь искоса посмотрел на меня, потому как мой новый знакомый сразу же сделал замечание, что я – его гостья.

Не люблю многоэтажные скворечники – совсем отвыкла от них, живя с Димкой в собственном доме. Но даже это не остановило меня от рискованного шага пойти с тем, кого совершенно не знаю.

Мы подошли к лифту, и мой спутник нажал на кнопку его вызова.

– Чёрт, – выругался он. – Опять не работает.

– Сломался? – ухмыльнулась я.

– Проклятый лифт! – повторил он.

Да он псих! Я так подумала и снова оглядела его с ног до головы. Эх, где моя молодость? Хотя – стоп! Я и так молода и привлекательна, иначе я бы не заинтересовала его. В глазах этого парня читалась не просто элементарная вежливость и желание помочь. В них я видела пылающий огонёк, под который неугомонно плясали черти. Те, о которых он упомянул, огрызаясь на сломанный лифт.

– Придётся идти пешком, – заключил он, – но если ты не готова, то можешь просто подождать меня здесь.

Я окинула взглядом первый этаж – на меня недобро смотрел консьерж.

– Ладно уж, – улыбнулась я, – мне всё-таки не хочется в конечном счёте ампутировать свою конечность в больнице. Так что мне нужен кран с водой. Но говорю сразу – я ненадолго. Только обработаю рану и пойду домой.

Он подмигнул в ответ:

– О'кей. Как скажешь.

Еще один этаж – и вот его железная дверь. Хм… Пока всё неплохо.

– Пардон за беспорядок, – извинился он. – Не знал, что ты придёшь.

– У тебя необычная квартира, – я обвела взглядом просторное жилище холостяка.

Да, по его дому можно было судить, что он холостяк. Холостяк из холостяков. Никаких женских штучек: косметики, белья, посудных принадлежностей, которые бы купила только женщина – ни-че-го. Всё было расставлено так, как было удобно ему. Иными словами, типичная берлога, в которой обитает только особь мужского пола.

Я в его личном пространстве. И до сих пор не знаю его имени. Кошмар.

– Ты писатель?

– С чего ты взяла? – поднял брови он.

– У тебя очень много литературы, – пояснила я, всматриваясь в полки с книгами. Толстой, Бунин, Островский, Гоголь – это из русских писателей. Шекспир, Гюго, Верн, Лондон – зарубежная классика, знакомая практически каждому. И это лишь малая часть всего, что я успела рассмотреть.

– Я журналист, – сдержанно ответил он на мой вопрос. – Ты хотела промыть рану. Ванная налево, вон там.

– Там? – переспросила я, несмело заглядывая за угол.

– Да, именно. Иди, не бойся. Там есть аптечка, в шкафчике над раковиной.

– Мне можно открыть твой шкафчик? – я удивилась, скромно заводя руки за спину.

– Там нет ничего секретного. Можешь открыть.

Я закрылась в небольшой ванной, долго при этом прислушиваясь к шороху, который был слышен сквозь деревянную дверь. Прильнула ухом к её поверхности и, замерев, пыталась понять, чем занят хозяин этой квартиры. Кажется он не следил за мной, и я успокоилась.

Как и полагается, открыла кран и под напором струи тёплой воды стала смывать уже запёкшуюся кровь.

Я поморщилась – щипало нещадно. Затем остановила свой взгляд на своей щиколотке – а я всё-таки ничего. Фигура сохранилась такая, как до беременности. Дима гордился перед своими друзьями-партнёрами, что у него такая стройная и сексапильная малышка – так он называл меня. Его коронной выходкой было залезть ко мне в трусики тогда, когда этого никто не видит, затем он начинал крепко сжимать мой зад, глубоко дыша и жадно сверкая своими карими глазами. Напряжение в его брюках росло. И только его лицо оставалось неподвижным, будто в тот момент ровным счётом ничего не происходило.

Было заметно, что я до сих пор свожу его с ума, он предан мне, и ни одна женщина не сможет ему заменить меня. Чувствовала ли что-то подобное я? Не знаю. Моя страсть немного поутихла и трансформировась во что-то иное, больше похожее на привязанность. Одним словом, Дима не изменился, он остался тем же горячим мужчиной, каким я его всегда знала. А на мою жопу, похоже, всё ещё не хватало приключений. Отчего я и оказалась здесь.

Обработав ссадину антисептиком, я осторожно выглянула из ванной. Затем, набравшись смелости и поправив на своих бёдрах юбку, двинулась в комнату, откуда доносилась музыка.

– Я, пожалуй, пойду, – улыбнулась я. – Спасибо за помощь.

Мой знакомый обернулся:

– Уже уходишь?

Я накинула сумочку через плечо.

– Да, мне пора.

– Я сделал тебе чай.

Я сглотнула при виде его мышц, выпирающих из-под футболки. Он снял жакет и теперь выглядел ещё более сексуальным, чем я могла себе представить. В голове тут же замелькал калейдоскоп эротических картинок из Камасутры.

Тася, думай о Диме, думай о Диме. Нет, я не думаю о Диме, я облизываюсь на крепкое и молодое тело этого красавчика.

– Спасибо, – наконец нашла в себе силы ответить я и, не удержавшись, спросила: – Ты боксёр?

Почему боксёр?.. Хрен его знает… Но это первое, что взбрело мне в голову.

– Раньше увлекался, когда был молодой, – он облокотился на край стола, сложив руки на груди.

Я решила переключиться с его соблазнительного торса на что-то более земное.

– Интересная квартира, – выдавила я.

– Да, но она не моя, – беззаботно ответил он, не меняя своей позы.

– Да? – удивилась я.

– Её владелец – один художник, он живет в Питере.

– Моя подруга тоже теперь живёт там, – мечтательно сказала я, не заметив, как медленно начинаю двигаться в сторону мужчины.

– Хм. Но вообще-то это здорово.

– Что – здорово? – уточнила я, бродя по комнате.

– Потому здесь теперь живу я и мои книги. И мой комп, на котором хранятся все мои статьи, записи, заметки.

Я сунула руку в сумочку, чтобы достать мобильный, но нажав несколько раз подряд на кнопку питания, я поняла, что он разряжен. Вот блин. Димка наверняка мне уже тысячу раз позвонил. И наверняка он уже волнуется и думает Бог весть что. Он ревнив. Очень ревнив. Но я ведь ничего плохого не сделала, ведь правда?..

– У тебя есть телефон? Мне нужно позвонить, – я помелькала перед мужчиной безжизненным мобильным.