Ребята смотрели на него перепуганными глазами, и он ощутил, как липкий страх быстро распространяется по телу, заставляя руки и ноги дрожать от внезапно нахлынувшего холода. Это все из-за него. Если бы его не было, то никто не пострадал бы. Противник предусмотрел все: раз они не смогли вовремя добраться до Рона и Гермионы, то решили пойти окольным путем и втянуть в эту игру ничего не подозревающих о развернувшихся страстях его товарищей. Гарри с ужасом начал догадываться, что именно им отведена роль быть первыми жертвами «обновленного» Темного лорда. «Герой», убивший несчастного сироту, чьи родители были замучены до пожизненного содержания в лечебнице Мунго, и выпустивший непростительное в сестру своего лучшего друга — точно не сможет найти никакого оправдания в глазах магического сообщества. Дамблдор всех их перехитрил, цинично решив сыграть на дружеских привязанностях и обостренном чувстве справедливости юноши.
— Видишь, что бывает, когда ты не хочешь добровольно помогать мне, Гарри.
— Отпустите их, Мерлин Вас побери!
— Ну-ну, если ты согласишься на мои условия, то я тут же отпущу твоих друзей, мальчик мой.
— Не соглашайся, Гарри! — неожиданно крикнул Невилл, яростно пытаясь выпутаться из магических веревок. Младшая Уизли согласно кивнула, прожигая директора взглядом полным ненависти и торопливо выпалила: — Он хочет сделать из тебя Темного лорда, Гарри. Тебе нельзя сог…
— Силенцио, — раздраженно произнес одноглазый, заставив ее замолчать на полуслове. Девушка замотала головой, пытаясь разомкнуть губы, чтобы закончить начатую речь, но все попытки были тщетными.
— Я никогда не стану Вам помогать! — четко по букве произнес Поттер, давая всем своим видом понять, что он не изменит своего решения. Ради друзей, ради магической Британии…ради Себастьяна подросток сделает все, чтобы от руки этого полоумного мага никто не пострадал… И чтобы никто не пострадал от его собственной руки.
— Жаль, Гарри, очень жаль. Аластер помоги-ка мне сделать нашего героя более сговорчивым.
Мракоборец хмыкнул себе под нос и достал какую-то шкатулку из-под пальто. Простая резьба, никаких изысков и тайных плетений: не похоже, чтобы в ней хранили какие-то древние артефакты или зелья. Когда тот открыл ее, то оттуда осторожно выполз паук размером с добротную ладонь, точнее это был фрин. Юноша удивленно вскинул бровь: эти насекомые были абсолютно безопасными, к тому же волшебники часто держали их в качестве домашних питомцев, чтобы те ловили надоедливых мух или мелких букашек. Членистоногое существо послушно сидело на руке у Грюма и перебирало передними конечностями, пока тот гладил его пальцами. Поттер настороженно наблюдал за этой подозрительной картиной и его интуиция вопила о том, что что-то не так…
— Круцио! — внезапно произнес одноглазый, и паук, жалобно пища, принялся скукоживаться под действием непростительного заклятия, неестественно выкручивая конечности в разные стороны. Наблюдать за мучениями насекомого было столь жутко и болезненно для него, что парень отвернул голову в сторону, мысленно проклиная всех этих бездушных людей, которые теперь решили поиздеваться еще и над фрином. Зачем нужна была вся эта экзекуция с пауком, если они могли применить это заклинание к нему? В памяти неожиданно всплыл давний разговор с Гермионой — еще, когда они учились на первом курсе — о том, что Лестрейндж пытала Лонгботтомов с помощью… Круцио. Не может быть!
Гарри смотрел на стремительно бледнеющее лицо Невилла и понимал, что на месте несчастного животного, тот видел своих родителей. Все стало на свои места: они не тронут самого Поттера, но заставят парня наблюдать за тем, как страдают его друзья. Это было слишком безжалостно даже для зла, ведь ребята не представляли для Дамблдора никакой угрозы. Очередная «ничтожная цена» пожирателя лимонных долек, которой не повезло оказаться быть связанной узами товарищества с мальчиком-который-выжил.
— Прекратите! — закричал он и в очередной раз с силой натянул, удерживающие его магические веревки. Стул противно скрипел от его тщедушных попыток вырваться из плена. Парень метался на нем раненным зверем, ощущая себя абсолютно бесполезным и никчемным. Зачем он вообще устроил этот побег? Зачем втянул во все это близких ему людей? Какой из него герой, если он даже товарищей спасти не может? Почему из-за его глупости и несговорчивости должны страдать другие невинные люди? Внутри от слепого чувства безысходности неожиданно проснулось что-то странное, заставляющее его лихорадочно выпускать вокруг себя темную ауру, которая медленно расползалась по помещению, оплетая все, что попадалось на ее пути. Гарри, словно в тумане, ощутил, как путы, удерживающие его, исчезли, и он медленно поднялся со стула, делая несколько шагов в сторону обомлевшего от подобного зрелища мракоборца, который, опомнившись, направил на него палочку. Одно движение и беспалочковая магия заставила того вспыхнуть, как факел.
Чужие надрывные крики не могли заглушить настойчивого шепота в голове: «Это все ты виноват, Гарри. Тебе следовало давно исчезнуть, Гарри! Исчезнуть, исчезнуть, исчезнуть!» Ноги упорно несли его в сторону друзей — ему нужно было сделать все, чтобы до того, как он окончательно потеряет контроль над собой, они были в безопасности и как можно дальше отсюда. Инкарцеро от соприкосновения с тьмой мгновенно превратилось в бесполезные тряпичные ошметки. Ребята застыли чуть поодаль, не решаясь подойти к нему, и испуганно оглядывались по сторонам. Дамблдора, на удивление, в комнате не оказалось, а вместе с тем и тех двоих молодых последователей, видимо, они сбежали, как только поняли, что дело дрянь. Обугленное тело Грюма не подавало никаких признаков жизни и подросток резко осознал, что своим заклинанием убил человека… второй раз в своей жизни… Он действительно становился монстром…
— Уходите отсюда…живо…пожалуйста…
— Мы не оставим тебя, Гарри! Пойдем вместе?!
— Нет… Невилл уведи ее, я… — Он смутно видел, как Лонгботтом кивнул на его сбивчивую речь и тихим голосом произнес:
— Мы позовем на помощь. Ты только дождись, Гарри. Слышишь? Обязательно нас дождись! — Две фигуры поспешно скрылись в дверном проеме и юноша судорожно выдохнул. Теперь все…
Он стремительно проваливался во тьму, понимая, что больше не способен контролировать свое сознание — в этом не было абсолютно никакого смысла. Больше ни в чем не было смысла. Стало так легко и просто, словно все печали и переживания разом покинули его, оставив вместо себя сплошное равнодушие. Тело двигалось само по себе вопреки его желанию, полностью подчиняясь воле чужого осколка души. Где-то на краю разомлевшего сознания, мелькнул знакомый образ мага с пепельными волосами и насмешливым взглядом, который всего лишь на минуту заставил его сердце встрепенуться и потянуться к тому. Но порыв быстро сошел на нет и рассыпался мириадами тусклых звезд, которые заботливо поглотил мрак.
— Прости, Себастьян, — тихо прошептал Гарри, осознавая, что того здесь попросту не могло быть. Внутри самого себя ему уже никто не сможет помочь, а, значит, ему больше незачем сражаться. Умиротворение — он так долго его хотел и теперь, наконец-то, его получил. Немного жаль… но это сожаление пустое и скоро пройдет.
— Усни, Гарри. — Заботливо предложил подростку вкрадчивый голос за спиной, и ледяные костлявые руки крепко обняли его за плечи, ввергая парня в знакомое чувство обреченности. Глаза предательски слипались, и он окончательно сдался, проваливаясь в такую уютную темноту.
***
Себастьян сидел в роскошно обставленной гостиной и невидящим взором смотрел перед собой. Время застыло, а вместе с ним, казалось, замерла и жизнь вокруг него. Их небольшой отряд, чудом переживший нападение мракоборцев без потерь, заседал за круглым столом, словно рыцари короля Артура. Все переглядывались между собой, но разорвать царившее в помещение молчание никто так и не решился. Каждый думал о своем, но всех без исключения заботил только один вопрос, как спасти Поттера из лап старого интригана? Экриздис медленно сжал ладони в кулаки до побелевших костяшек: он должен был предвидеть подобный расклад, но настолько зациклился на собственных неожиданных чувствах, а в итоге поплатился за это Гарри. Блэк, сидевший рядом с ним, устало вздохнул и уронил лицо в мозолистые руки, не скрывая своего плачевного состояния. Целый день, тот рвал и метал, порываясь сию минуту мчаться следом за крестником и только усилиями Снейпа того все-таки удалось привести в чувства. Нельзя было действовать импульсивно: как бы им всем не хотелось поскорее спасти парня, но без плана их импровизированная деятельность могла сыграть против них. Зельевар залечивал раны отряда, полученные в бою, и пытался всех кое-как утешить, взяв на себя роль этакой жилетки для слез. Сам же Экриздис не в состоянии был кого-то утешать и только молча бродил по коридорам своего замка, словно привидение. Странно, но для него своеобразной поддержкой стали друзья героя, которые постоянно ходили за ним хвостиком, тактично приотставая на пару шагов позади. На его раздраженный и отнюдь невежливый вопрос: «Какого книззла вы за мной таскаетесь?», Малфой с невозмутимым видом заявил, что «так хотел бы Поттер». Поттер…везде этот проклятый Поттер! Гарри… Куда бы он не подался — постоянно натыкался на образ зеленоглазого подростка, заботливо сотканный из нитей-воспоминаний, которые вплелись в его яство и, видимо, уже стали неотъемлемой частью того. Душевные разговоры на крыше и ехидные препирательства, случайные и нет касания, тренировки и поцелуй в зале — Себастьяну не хватало этого, словно воздуха и он медленно задыхался от злобы на самого себя и чувства глухого отчаяния. Парень делал его слишком уязвимым, слабым, человечным и… в тоже время живым, нужным, частью чего-то большего, чем просто осколком замкнутого темного мира, состоящего сплошь из заключенных и неупокоенных духов.
