Но не взяли они в расчёт непокорливую человеческую сущность, и твердая уверенность «богов» в превосходстве послужила концом их безграничной власти. А началось все с того, что рассердился бог на поджигателя, что сжег его самый богатый и красивый храм, и решил покарать эту пищу, уничтожившую его игрушку. Вот тогда впервые и убили бога, так как его ждали. Тысяча лучших воинов того времени действовала как единый организм и смогла одолеть ожиревшую и пьяную тварь, что мнила себя богом. Это и стало началом конца. На богов была объявлена охота и продлилась она несколько веков, о чем нет и никогда не будет упоминаний, и твари решили уйти в тень, управлять миром не как боги, а как сильнейшие люди мира сего. Так, оставаясь выдумкой для широких масс, они все также жили с нами бок о бок. И взяли бывшие боги себе звание высших, что теперь носят их потомки, а то, с чем я сейчас сражаюсь, даже низшими не назвать. Это их подручные, что образуют своеобразную касту неприкасаемых, что, по сравнению с высшими, невообразимо слабы, но в то же время самые многочисленные как в видовом соотношении, так и в численном. Были ордены, что пробовали очистить землю от инородных существ, коими эти твари несмотря ни на какие легенды и являлись, но все было тщетно. Эти существа просто уничтожали подобные ордена, как войной, так и другими способами, при этом попутно вовсю веселясь и отбирая друг у друга подконтрольные территории, но это забавы низших и неприкасаемых, а вот высшие повеселившись на земле уходили в свои миры или приводили к нам новых. Порталы, древние сооружения, что, по моему мнению, и привели на землю людей, привели и этих тварей, что охраняют свои самые главные сокровища. Десять лет назад я мог разрушить один из порталов, но мне предложили договор – сменить мою печать трофея с меня и всей моей семьи на новую печать, печать крови, что навсегда обезопасит от низших и неприкасаемых. И мой выбор казался мне тогда правильным, но договор оказался нарушен.

Трофей или достойная пища, так называли охотников за тварями, что смогли своими действиями привлечь внимание кого бы то ни было из высших. Заметив достойную пищу, высшие могли одарить тех печатью защиты, что непреодолима для низших и неприкасаемых и грозит им неминуемой смертью за нападение на кого-либо из семьи и окружения трофея, человека, что мог в одиночку, в равном бою одолеть тварь.

Высшие считали, что такие гены надо сохранять, иначе может нарушиться баланс и настанет время скуки, что уже было на планете, когда всех охотников перебили, и низших тварей развелось столько, что планета была погружена в века полной деградации, которые прозвали темными веками. Тогда пришлось убивать тварям себе же подобных, так как грозило такое перенаселение уничтожением человечества, не сразу, но за два века количество людей могло уменьшиться в сто крат. Вот тогда-то и было решено оставлять «героев», что были способны в честном бою уничтожить богоподобного, и на семью такого героя давалась защита, а печать стало необходимо подкреплять каждую новую луну убийством низшего или неприкасаемого. А в случае смерти трофея печать приобретала завершенную структуру и обеспечивала защитой потомков на семь поколений. Вот так и сформировалось понятие «геройская смерть», только не хотел я умирать и пошел на тот договор с высшими, а теперь до смерти проклинаю себя.

Поезд мерно стучал колесами пытаясь усыпить своих пассажиров, но, не смотря на то, что спать хотелось ужасно, я все смотрел в окно на удаляющийся город, где на перроне меня никто не провожал.

У меня ушло полдня на сборы, и вот к вечеру я уже сидел в поезде, направляясь в один мне знакомый мегаполис. Когда я принес Настенку то пришлось всех успокаивать, как очнувшуюся внучку, так и новых родственников. Приходилось использовать и свои небольшие познания в гипнозе, который в прошлом мне пришлось изучать, так как в моей деятельности это было незаменимым навыком. Можно конечно и без него, но это очень сложно, и, найдя в одном из орденов так называемых охотников, учителя, психиатра со стажем, я несколько лет потратил на изучение такого сложного механизма воздействия как гипнотическое убеждение без введения в трансовое состояние объекта. А так как по моему дому уже носилось два наряда полиции, которые совали свои носы повсюду и могли найти то, что не надо, мне пришлось изворачиваться. Да так, что иногда мне казалось, что я превзошел себя самого, и мой учитель, уважаемый профессор судебной медицины, не хотел бы меня прикончить за столь малые успехи, а похвалил бы, наверное. Да, таких специалистов уже нет, да и что греха таить, я применил руну убеждения, и на некоторых по несколько раз.

Сложнее всего с убеждением оказалось, на удивление, не с прокурором, а с внучкой, что плохо поддавалась внушению и все поглаживала повязку, под которой был ожог. История о том, что молодожены запнулись, ее муж ударился головой и потерял сознание, а внучка лежала без сознания на затухающих огнях костерка, который они же и развели, не очень-то была для нее правдоподобной. Ведь я пытался ее убедить в том, что все, что она пережила, было просто бредом мозга от недостатка кислорода. Обычно в таких сложных ситуациях я применял транквилизаторы, но это не тот случай, и все же я наделся на самое лучшее, что плод внутри внучки не погиб и не убил своего правнука, но, как бы то ни было, лучше он, чем она. Она помнила, что произошло, отрывками, но все же помнила, а знания, даже такие, несут опасность.

А вот остальных моя версия событий убедила с первых слов, особенно та часть, подкрепленная моим внушением, и прокурор сейчас вместе со своим сыном и моим пили, отпустив полицейских, что, проворчав про каких-то богатеньких идиотов, перепивших на свадьбе, уехали.

Основные проблемы возникли с моим сыном, тот, когда все уже уснули, подошел ко мне и спросил: «это как-то связано с тем, кого он помнит с детства?» После моего кивка он начал звонить и договариваться об охране. И вновь пытался разговорить меня на тему, что не раз был объявлена запретной.

Тридцать пять лет прошло с того времени, когда один из низших решил позабавиться, он выследил моего сына и позвонил мне на работу, где я начал честно трудится между поездками на охоту чтобы зарядить печать. Я хотел больше времени проводить с сыном, чтобы у нас была хоть немного нормальная семья.

Бабушка, с которой он рос, не могла обеспечить нормальное воспитание, и в какой-то момент я понял, что должен попытаться дать ему то, чего сам был лишен. Но эта тварь напомнила мне, что пока я гуляю с сыном где-нибудь по алее, они в этот момент доедают какую-нибудь девушку. Вот так, придя в парк, я увидел прикрывшееся иллюзией ящероподобное существо, что обгладывало чью-то запеченную ногу и разговаривало с моим застывшим от ужаса сыном. Ящер придерживал его своим хвостом, стараясь не навредить, а как бы поглаживать, боясь активации печати. Он рассказывал моему сыну о мироустройстве, которое видели твари, и какое место занимает этот первоклассник в пищевой цепочке. Как бы я ни пытался, чтобы воспоминания об этом случае и последующая короткая схватка с низшим забылась сыном, но так ничего и не вышло, он помнил и знал, что не все так однозначно в этом мире, где человек якобы царь природы. И именно поэтому он так среагировал на мой кивок, его детский кошмар приобретал реалистичные черты, и я в который раз пожалел, что гипноз на него не действует. Похоже, что это у нас семейное, иллюзии на нас не работают, а внушить нам что-то невероятно сложно, и если бы было иначе, то меня давно бы убила одна из тварей с развитыми ментальными способностями как тот ящер.

Многие охотники как гордо называют себя многие трофеи, тем самым пытаясь доказать самим себе что они хищники, а не просто санитары, что убивают слабейших, готовят своих детей к продолжению семейного дела. Правда, гибнут эти молодые трофеи с завидной регулярностью, и чаще всего еще до того, как получат печать трофея или клеймо охотника. Как говорят некоторые безумцы, это клеймо обозначает, что ты равен тварям и являешься их ужасом. Я же не стал воспитывать убийцу, я сделал примерного семьянина, у которого прекрасная дочь, а то, что случилось, должно стать последним случаем вмешательства тварей в их жизнь, и для этого я готов отдать свою жизнь и забрать с собой многих.