перестроиться в правый ряд. — О чём ты?

— Ты сказал, что ищешь собаку, которая страдала, — уточнила Элизабет, скрестив

ноги. — Почему?

— Ох. — Роджер сглотнул, а его взгляд скользнул по её ногам, в то место, где из-за

смены позы, юбка немного приподнялась. — Любой может зайти в зоомагазин или в

питомник и выбрать хорошего щенка — маленького, пушистого и симпатичного. Такой

выбор легко сделать. Это заложено в нашей человеческой природе, нас привлекают

красивые и удобные вещи.

Она посмотрела на него и поджала губы.

— Это правда.

— Я же хочу собаку, у которой жизнь была не сахар. Она должна быть в плохом

состоянии, избитая и, возможно, больная. — Роджер повернул налево и махнул рукой, приветствуя знакомую пожилую даму. Лицо у женщины просветлело и она, широко

улыбаясь, ответила на приветствие.

— Собаки со свалявшейся шерстью и видимыми, и невидимыми шрамами, вот те, кто нуждаются в доме. Собаки, у которых была плачевная жизнь, заслуживают хороший

дом. Они те, кто должны быть спасены. Им нужна хорошая жизнь, какую им может

создать одинокий мужчина как я. Поэтому и ищу такую собаку. Ту, кто нуждается во мне.

И как только её найду, я готов дать ей много хорошего.

Элизабет моргнула.

— Почему ты хочешь взять пострадавшую собаку?

— Возможно, потому, что… — Объяснить это на словах было сложнее, чем он

думал. — У меня всегда была лёгкая жизнь. Я родом из богатой семьи и у меня всё

складывалось гладко. Думаю, что это мой способ попытаться возвратить часть этого

везения вселенной. Я хочу поделиться этим с кем-то, позволить испытать на себе улыбку

фортуны. Собаки, которые прожили большую часть своей жизни в приюте, нуждаются в

таком типе удачи, и я — тот, кто может поделиться с ними.

Элизабет погрузилась в молчание.

В абсолютную тишину.

Молчание продолжалось так долго, что когда Роджер притормозил перед зданием

суда и повернулся к Элизабет, то ожидал, что она посмотрит на него как на

умалишённого. Но когда он повернулся, Лиз отстегнула ремень безопасности, наклонилась к нему и поцеловала в щёку. Чувствовать её мягкие губы на своей коже, по

меньшей мере, было удивительно.

Затем она отстранилась и мягко улыбнулась.

— Ты действительно великий мужчина, Роджер Джексон.

— Хочешь пойти со мной? — спросил он, чувствуя сухость во рту. — В приют?

Мгновение она колебалась, держа руку на ручке двери и смотря на него как олень, парализованный от света фар.

— Хочешь, чтобы я помогла тебе выбрать собаку?

— Э-э… — После её вопроса, возник намёк на серьёзные отношения. Но это не так.

— Неважно...

Но в ту же секунду она сказала:

— Хорошо.

— Если ты не хочешь...

— Я хочу.

Элизабет открыла дверь.

— Если ты уверен.

— Заеду за тобой в пять?

Кивнув, она вышла из машины.

— Спасибо, Лиз.

Она наклонилась.

— Ах, Роджер?

— Да? — откликнулся он, впившись в руль, избегая разглядывания её глубокого

декольте, которое открывалось благодаря её позе.

— Для этого и нужны друзья, — подмигивая, сказала она, а затем закрыла дверь.

Элизабет направилась к зданию суда, и он не мог отвести взгляд от её покачивающихся

бёдер.

Проклятье.

Глава 10

— Он был такой милый, — утверждающе заявила Элизабет, входя в свою

квартиру, с пакетом китайской еды навынос в руках. — И в тот момент, когда ты

подошёл, он лизнул твою руку.

— Проблема именно в этом. — Роджер вошёл за ней следом, а затем закрыл дверь

на ключ. — Если щенок к любому готов так быстро привязаться, то это собака не для

меня. Я хочу такую, которую необходимо целеустремлённо завоевать, несмотря на

трудности.

Элизабет поставила пакет на стол и уставилась на него.

— Святые небеса.

— Что такое? — спросил он, снимая пиджак.

— Вот поэтому я тебе и нравлюсь, — сказала она, указывая на него пальцем. —

Потому что я, похожа на собаку, которую ты ищешь. Трудная для завоевания.

Он расхохотался, и, казалось, был не в силах остановиться.

Когда, наконец, Роджер успокоился и вновь начал контролировать себя, то потёр

рукой челюсть.

— В любом случае, ты не той породы и размера, чтобы быть собакой-страдальцем, которой необходима потребность в любви. Не могу поверить, что ты сделала такое

сравнение...

Роджер снова начал смеяться.

Пытаясь скрыть лицо, потому что его смех был заразителен, Элизабет покачала

головой и достала из пакета контейнеры с китайской едой.

— Может быть, ты не воспринимаешь меня буквально как эту собаку, но остальное

правда. Ты должен был завоевать меня, чтобы стать моим другом.

Роджер приблизился к кухонным ящикам и спросил.

— Где лежат столовые приборы?

— В первом ящике слева, — ответила Лиз, улыбаясь, пока расставляла на столе

еду.

Было хорошо вернуться с кем-то домой и вместе поужинать. Она так долго жила в

одиночестве, что практически забыла, как приятно поговорить с кем-то во время еды. И

этот дух товарищества, который она и Роджер разделяли, делал её одиночество... ну, ещё

более ощутимым.

До сих пор она никогда не задумывалась, что осталась совершенно одна.

В своё время, держаться подальше от людей, ей казалось наилучшим вариантом.

Если бы она не впустила кого-то в свою жизнь, то и вреда бы ей не причинили. Однажды

она так поступила, и теперь ей оставалось только об этом сожалеть. Поэтому Элизабет

предпочла закрыться в себе и сохранить своё сердце. Но приняв такое решение, она

отказалась от части себя. Части, о которой не знала и даже не подозревала, что ей её не

хватает.

— Лиз?

Она оторвалась от своих мыслей.

— Да?

— Твой телефон. — Роджер протянул ей сотовый, внимательно вглядываясь. —

Звонит.

Элизабет взяла телефон и увидела входящий звонок с неизвестного номера.

Поэтому отключила звук и положила мобильный на стол экраном вниз.

— Спасибо. Прости, я задумалась и не услышала.

— О чём ты думала? — Спокойно спросил он её, садясь и закатывая рукава

рубашки.

Элизабет наблюдала, как оголяются его предплечья, обнажая загорелую кожу. Она

сглотнула, глядя на рельефные мышцы Роджера. Хотела сказать, что передумала. Слова

скопились там, на кончике языка, стремясь вырваться наружу. Желала признаться ему во

всём так же, как желала поцеловать и обнять его. Сегодня вечером они не пили, и всё что

стояло перед ними на столе — были две банки с «Пепси».

Попроси она снова о поцелуе... он бы это сделал?

Вчера вечером её предложение было отклонено, и ни один из них не поднял эту

тему вновь. Возможно, он надеялся, что вопрос будет закрыт? Роджер мог решить, что она

для него лучше в качестве друга, а не той женщины, с кем можно переспать, а потом

забыть? Был только один способ это выяснить, но была ли она сама готова услышать

ответ? В этом состоял главный вопрос.

— Что ты собираешься делать на этих выходных? Какие у тебя планы?

Роджер открыл свой контейнер и взял вилку.

— Никаких. Планирую провести их спокойно, может быть, встречусь с

застройщиком дома, а потом расслаблюсь. А ты?

— Обычно, в пятницу вечером ты встречался с женщиной. — Элизабет открыла

свою банку с «Пепси». — Ты не должен прятать свою сексуальную жизнь. Мы друзья, а

друзья иногда говорят и о таких вещах.

Роджер внимательно посмотрел на неё, держа в руке вилку, наполненную

китайским рисом.

— Если бы мне было что скрывать, то я не стал бы, но ничего такого нет. У меня

нет никакого свидания в эти выходные. Я просто взял паузу от всего этого.