– Точно так.

– Русские своих не бросают, чего уж там, – иронично заметил Эриксон. – А как таких спасать, если они сами спасаться и не хотят?

Крайним местом, куда разведчикам следовало заглянуть, была контора того типчика, у которого Сергей отбил Татьяну. Он уже знал, что российских граждан у него больше нет, но навестить всё равно собирался.

Публий Пингус – так звали этого работорговца, и его Вяземский намеренно оставил «на десерт». Конечно, можно было сказать, что вопрос уже решён и далее обострять ситуацию некрасиво. Вот только Сергей, несмотря на свою отходчивость и спокойствие, обладал сильнейшей злопамятностью, помноженной на обострённое чувство справедливости. Ну и на тяжёлый характер, чего уж скрывать. Гремучая смесь, в общем.

– Может, всё-таки останетесь? – спросил старлей у Семёновой, когда они прибыли к месту назначения.

– Нет, – категорически мотнула головой девушка. – У меня тут… незаконченное дело.

– Хорошо, – кивнул Сергей и, немного подумав, добавил. – Тогда волосы в хвост соберите, пожалуйста. Саня, дай ей кепи и автомат с пустым магазином.

– Нахрена, командир? – удивился старшина.

– Будем проводить наглядную агитацию и внушать уважение к гражданам Российской Федерации, – не слишком приятно ухмыльнулся Вяземский. – И что главное – дёшево, сердито и бескровно. Татьяна? Сможете изобразить ещё одного солдата?

– Да, конечно, – неуверенно улыбнулась девушка.

– Добро. Тогда – к машине.

К конторе Пингуса вышли, что называется, во всеоружии. Вяземский на этот раз пренебрёг шлемом, но зато не сгонял с лица кривую и довольно-таки гадкую ухмылку. Ливия как переводчик держалась чуть сбоку, Эриксон и Татьяна – позади. Семёнова повесила незаряженный автомат на плечо, как это сделал бывший ополченец, и сейчас вовсю крутила головой по сторонам.

Работорговец и его холуи заметно струхнули, узнав не только Сергея, который ранил двоих надсмотрщиков, но и Татьяну, которая теперь походила не на рабыню, а на ещё одного бойца в зелёном.

Расчёт Вяземского был до безобразия прост – местные теперь десять раз подумают о том, как обращаться с пленными землянами, если каждый освобождённый может немедленно получить оружие и затем поквитаться со своими обидчиками.

– Ваша милость… – работорговец изобразил любезное приветствие, однако актёром он был плохим. Судя по лицу, его сейчас словно заставляли съесть килограмм сырых лимонов и запить их стаканом уксуса. – Прошу меня простить за возникшее недопонимание между моими людьми и вами…

– Вы не у того просите прощения, – холодно и слегка брезгливо бросил Сергей. Вроде и не нахамил, и не оскорбил, а всё одно торговца людьми передёрнуло.

Однако с видимым усилием переборов себя, работорговец, как мог, изобразил любезную улыбку.

– Прошу простить меня, сира… Я ведь не знал…

– Спасибо в карман не положишь, – заметил Эриксон.

Ливия без колебаний перевела эту фразу. Добавив ещё и нечто, прозвучавшее вполне понятно даже для русского уха – «компенсация».

– Разумеется, разумеется… – засуетился торговец, снимая с пояса звякнувший кошель, и вытряхнул на ладонь несколько серебряных монет…

Сергей после короткого раздумья выхватил из руки работорговца увесистый кошель и протянул его Татьяне:

– Небольшая компенсация. Бери, пригодятся – скоро местные монеты будут в цене, как курс к рублю установят, – а затем обратился уже и к Пингусу: – Этого достаточно. Для начала.

Семёнова молча приняла деньги, бросив на имперца и его подручных неприязненный взгляд, и как бы невзначай поправила висящий на плече автомат. Огляделась по сторонам, а затем решительно зашагала в сторону нескольких деревянных клеток, установленных на телегах – такие, видимо, применялись для транспортировки рабов. С одной стороны это, конечно, гуманнее, чем гнать невольников пешком, но всё равно приятного мало.

И в клетках этих как раз находились подготовленные для перевозки рабы.

– Таня! Таня! – неожиданно послышался тонкий звонкий голосок.

Семёнова переменилась в лице и метнулась вперёд. Дорогу ей было преградили двое бойцов с небольшими круглыми щитами и короткими копьями. Девушка на секунду остановилась и растерялась, но затем сорвала с плечами автомат и неумело лязгнула затвором.

Получилось пусть и не слишком понятно, но откровенно угрожающе.

– Прочь! – выкрикнула Татьяна на имперском, и пару громил как ветром сдуло – видимо, они уже были наслышаны о громовом оружии людей в зелёном.

Вяземский в два счёта оказался рядом с Семёновой, к которой из клетки тянула руки чумазая девчушка лет семи-восьми, одетая в рваную серую рубаху едва ли не до пят.

– Открыть, – приказал Сергей.

Не сказал, не попросил, а именно приказал.

И уже спустя пару мгновений радостно пищащая девочка обнимала землянку, которая гладила её по спутанной гриве чёрно-красных волос.

Вяземский слегка наклонил голову. Волосы ребёнка мало того, что были интересного цвета, так ещё и казались какими-то непривычно густыми и пушистыми – будто это была какая-то тонкая длинная шерсть, а не волосы. Сергей аккуратно отвёл несколько прядей в сторону и уже без особого удивления увидел вместо обычной человеческой ушной раковины подвижное пушистое ухо, напоминающее увеличенное в разы кошачье.

Девочка повернула лицо к старлею, и разведчик на автомате отметил более тонкие по сравнению с человеческими лицевые кости и желтовато-зелёные глаза с вертикальным зрачком.

Кажется, таких существ в Империи называли коянами…

– Привет! – радостно поздоровалась она на имперском с каким-то странным акцентом. – А ты друг Тани, да?

– Друг, друг, – подтвердил Сергей. Как ни странно, но детей никогда не пугало его холодное выражение лица. – Так значит это и есть… ваше дело?

– Я не знаю, кто она такая, но она очень хорошая, – с облегчением улыбнулась Татьяна. – Она болела сильно, а я её кое-как выходила, пока тут была…

На принятие решения старлею понадобилась доля секунды.

Вяземский нашёл взглядом переминающегося рядом с ноги на ногу Пингуса:

– Мы её забираем.

– Но позвольте!.. – вскинулся было рабовладелец, и осёкся под колючим взглядом Сергея.

– Имеешь что-то против?

– Нет… – обречённо вздохнул Публий.

– Вот и славно. Татьяна, у вас всё?

– А… можно ещё кого-нибудь забрать? У меня тут подруги есть…

– Что-то срочное?

– Более чем. Из Особого региона поступила информация, что в плену обнаружены земляне.

– Всё-таки нашли, значит… Что ж, мы этого ожидали. Да, при наличии десятков пропавших без вести, римляне могли и уволочь кого-то с собой… Кто именно?

– Студентка медучилища, рабочий-гастарбайтер и… ещё одна наша гражданка. Кажется, танцовщица, но окончательный род занятий ещё устанавливается.

– Ясно… ССО уже прибыли на остров? Действовать нужно как можно быстрее, пока имперцы не решили их перепрятать или того хуже… Вытаскиваем всех, нечего нашим гражданам в плену на другой планете сидеть. Конечно, они вряд ли расскажут что-то существенное. Но всё же…

– Так уже.

– Что уже?

– Уже вытащили.

– А эти ССО часом не оборзели, а? Я, конечно, понимаю, что они по другому ведомству проходят, но все подобного рода операции должны быть не то что согласованы с нами, а проводиться исключительно с нашего ведома. Молодцы, конечно, но надо бы разобраться и сделать строгое внушение…

– Так это не ССО было – они ещё только в аэропорту выгружаются. Действовала местная армейская разведка.

– Опять разведка? Час от часу не легче. Дай-ка угадаю. Опять этот Вяземский?

– Он самый. Одну заложницу освободил силой, потом прорвался к принцессе, имел крайне напряжённые переговоры, после чего при содействии имперцев освободил ещё одного заложника. Угроза отмены перемирия возымела действие.

– А не слишком ли много себе позволяет какой-то старший лейтенант, а? Как считаете?