Не находилось пока что, впрочем, и граждан России, что вызывало двойственные чувства – с одной стороны, конечно, хорошо, что таковых нет. С другой – это хоть и результат, но результат отрицательный. А судя по словам Татьяны, в неволе должны были находиться ещё как минимум три человека.

Причин думать, что рабовладельцы просто скрывают их, не было – наоборот, местные, видимо, прослышав о судьбе своего более неудачливого собрата, демонстрировали всяческое старание в плане сотрудничества. Старание чаще всего выражалось в том, что Сергею уже несколько раз предлагали купить рабов с большой скидкой, а один раз пришлось и вовсе отказываться от подарка в виде молодой девушки-северянки.

Сергей на мгновение представил реакцию Кравченко на новость, что старший лейтенант Вяземский обзавёлся собственной рабыней…

Представлялась такая реакция на редкость плохо. Разведчик до сих пор гадал, как сильно с него будут снимать стружку за подобранную эльфийку и спонтанное сотрудничество с апостолом Эмрис, так что решил, что рабыня будет уже не просто перебором, а перебором фатальным.

Спустя ещё полчаса Вяземскому улыбнулась удача – нашёлся один землянин, попавший в имперский плен.

Правда, Сергей испытал нечто вроде разочарования – невольником оказался довольно скверно говоривший по-русски то ли узбек, то ли киргиз. Гастарбайтер, в общем. Его нынешний владелец даже поначалу стал на автомате нахваливать способного и трудолюбивого раба, но затем резко погрустнел, когда понял, что невольника у него не покупают, а просто забирают.

В отличие от Татьяны, гастарбайтер на эмоции оказался скуп, но российской армии всё-таки обрадовался, что было немудрено – пусть к тяжёлому и грязному труду, и плохим условиям жизни он был явно привычен, но как и все свои соотечественники, наверняка делал денежные переводы домой. А из Нового Рима, к тому же будучи в статусе раба, куда и что переведёшь?

Под конвоем одного из стражников он был отправлен к расквартированной за стенами группе российских солдат. А ещё через час удалось напасть на след другого землянина – точнее, землянки.

– Месяца с полтора назад я её купил, сир, – работорговец явно чувствовал себя не в своей тарелке под немигающим взглядом Вяземского, барабанящего по рукояти висящего поперёк груди автомата. – Отряд наёмников в город забредал – вроде как с его милостью графом Туллием Варроном ходили куда-то на восток. Добычи и полона привезли мало. Считай, вообще не привезли. Только одну девку я у них и купил – одежда на ней была диковинная, но сама девка – справная…

– Куда ты её дел? – прохладно осведомился Сергей.

– Так продал я её, ваша милость! – всплеснул руками торговец людьми. – И трёх дней не прошло, как её сира Офелия приобрела для своего Дома.

– Можете объяснить, кто такая эта Офелия и её Дом? – обратился старлей к сопровождающему их офицеру местной полиции.

– Она – матрона одного из местных Домов ночи, – скривился Сабелий. – Лупанарий, по сути, только дорогой и для состоятельных господ.

– Бордель, что ли? – брякнул Эриксон.

– Дорогу покажете? – сощурился старлей.

– Разумеется, сир.

Искомый Дом ночи оказался буквально в десяти минутах езды и представлял собой довольно-таки роскошный двухэтажных особняк, окружённый небольшим садом и высоким забором.

Местная охрана попыталась было завернуть непрошеных гостей, даже углядев серые плащи городской стражи. Сабелий принялся было что-то яростно втолковывать начальнику местной охраны, но Вяземский поступил проще:

– Мы здесь с разрешения восьмой наследницы престола принцессы Афины, – сухо бросил он охранникам и внаглую попёр вперёд. – И мы пройдём внутрь в любом случае.

Слухи о людях в зелёном и так уже распространялись довольно быстро, а вкупе с именем воинственной принцессы и вовсе оказали почти магический эффект – после таких слов Вяземскому и его отряду никто и слова поперёк сказать не посмел.

Изнутри особняк производил не худшее впечатление, чем снаружи – ковры, явно недешёвая мебель, статуи и прочие украшательства, вплоть до горшков с цветами и на удивление привычного вида картин на стенах.

– Чем могу помочь благородным госпо… – выплывшая из боковой комнаты дородная мадам в пышном платье с глубоким вырезом осеклась, завидев разношёрстную компанию визитёров. А завидев серые плащи стражи, и вовсе перестала лучиться показным гостеприимством. – По какому праву вы вламываетесь сюда? У нас солидное заведение, а не какой-нибудь дешёвый бордель. Покиньте мой Дом немедленно, или я буду жаловаться управляющим Гильдии!

– А ты нас не пугай, – неожиданно резко огрызнулся Сабелий. – Управляющие низложены, городом теперь правит новая глава – вассал её высочества принцессы Афины. Так что твои фокусы больше не пройдут, Офелия.

– Девушка, – лаконично произнёс Вяземский, вспоминая данное Семёновой описание внешности. – Куплена тобой два месяца назад. Чужеземка, языка не знает. Карие глаза, длинные чёрные волосы.

– А что, собственно…

– Отвечай, живо, – ледяным тоном перебил матрону Сергей. – Пока я спрашиваю тебя здесь, а не в темнице.

Даже будучи изрядно намазана белилами, Офелия ощутима сбледнула с лица – она явно почувствовала в тоне непонятного чужеземца плохо скрываемую злость. И что важнее – готовность превратить эту злость во что-то осязаемое и ощутимое. Да и известие о том, что защиты старых покровителей она теперь лишена, наверняка сыграло не последнюю роль.

– А-а-а… Вы, наверное, об Амели, уважаемый сир?

– Возможно, – дёрнул щекой старлей. – Я хочу её видеть. Немедленно.

– Один момент!..

Всё-таки иногда злое слово оказывается куда эффективнее слова доброго.

– Я приветствовать вас, уважа…

Со второго этажа не то что спустилась, а натурально сошла смазливая темноволосая девица лет двадцати с небольшим, одетая в нечто, больше похожее на скреплённые в паре мест два кусочка тюля, нежели на нормальное платье.

И да, на имперском она говорила с чудовищным акцентом.

– Ой. Ребята, а вы русские, да? – искренне изумилась девица, переходя на русский.

– Амели, значит? – скептически изрёк Эриксон.

– Ну, вообще-то Аня… А вы тоже в этот мир попали, да?

– Можно и так сказать, – ровным тоном произнёс Вяземский, обдумывая увиденное. Впечатление невольницы данная девица не производила совершенно, как и не выказывала никакого неудовольствия. Во всяком случае, пока. – Вы гражданка России?

– Да! – с готовностью подтвердила девица. – А шо? Живу во Владимирске, на Емельянова…

– Хорошо. Собирайтесь, мы за вами.

– Ну-у-у… вообще-то у меня рабочий день ещё не кончился…

– Дамочка, мы вообще-то приехали вас из рабства спасать, – заметил Эриксон.

– Рабство? – неподдельно удивилась девица. – Что за фигня? У меня здесь солидная работа, хорошие карьерные перспективы… Мне, между прочим, уже один барон предложение сделал…

Неверов озадаченно крякнул.

– Понятно всё, – с непроницаемым выражением лица произнёс Вяземский. – Тогда один вопрос, и мы не будем больше отвлекать вас… от работы.

– Конечно. Что за вопрос?

– Кем работаете… работали во Владимирске?

– Танцовщицей в ночном клубе.

– Спасибо. До свиданья.

Старлей круто развернулся и зашагал к выходу, на ходу бросив через плечо:

– Ливия, не переводи, пожалуйста. Очень рекомендую поменьше рассказывать здесь о России. К вам ещё приедут.

– А?.. Да, до свиданья… Да и чего мне тут болтать? О России тем более. Эх, вот если бы я была француженкой, можно было бы и поболтать… Заходите ещё, ребята!

Вяземский быстрым шагом вышел из Дома ночи и уже внутри «Гиены» коротко и непечатно выругался.

– Освободительная миссия, мать её…

– Чего такое, командир? – поинтересовался снедаемый любопытством старшина.

– Нашли мы тут одну нашу… – хмуро пояснил Сергей. – У нас танцовщицей в клубе работала, так и здесь… по специальности устроилась.

– Как я понимаю, покидать тёплое место она не пожелала, – предположил Эмиль.