Жадность и месть. Какие простые слова, но именно они сподвигали Джастина совершать грязные поступки все это время. Две самые примитивные эмоции превратили и без того нестабильного человека в бешеного психопата.

Но я так и не понимаю, почему он помог моему отцу, при этом зная, что Фил наркоторговец. Он тот, кто поставлял товар до его отца.

– Я была просто курьером! – кричу я, кляп еще сильнее врезается мне в рот.

– Ах ты, сообразительная шлюшка. Ты думаешь, как я мог работать с твоим отцом, который, очевидно, вместе с Филом занимается торговлей наркотиками. Фил – это самая последняя мразь, известная человечеству.

Я киваю.

– Потому что, как известно, деньги решают все. Не только твой отец и Фил готовы платить за тебя, но и полиция. За твою голову назначена награда в размере 250 000 долларов. Ты стоишь больших денег, Мия Маус. Мы росли очень бедно. Настолько бедно, что приходилось ходить в обносках, которые больше были похожи на тряпки. Ты наверняка можешь понять, деньги для меня – сильная мотивация, – выплевывает Джастин.

Я задыхаюсь, мой мозг пытается обработать всю услышанную информацию.

– Итак, ты хочешь услышать мой гениальный план? – спрашивает Джастин, в его глазах горит огонь, когда он неспеша садиться на стул напротив меня.

Я снова киваю.

Он смотрит на свои серебряные наручные часы и улыбается. – Твой отец будет здесь уже совсем скоро, чтобы получить свой приз.

Я чувствую, как у горла встает ком, а из пищевода доносится гортанный стон.

О, мой Бог – мой отец и Фил.

– Но даже это не лучшая часть, – счастливо произносит Джастин, откидывается на спинку стула.

– Я знаю, Фил – больной ублюдок, и что он торгует наркотой. Поэтому я собираюсь сделать так, чтобы каждый кто приложил руки к убийству моего отца заплатил за это дорогую цену, очень дорогую.

– Когда они получат тебя, я получу остаток своих денег и с радостью, не задумываясь, позволю им забрать тебя отсюда. Однако, как только они уйдут, в полицию поступит анонимный звонок о вашем местоположении, и за это тоже я получу награду. На самом деле все звучит так поэтично. Я получаю кучу денег за свою месть, при этом уничтожаю трех человек, которые разрушили мою жизнь. Фила за торговлю этой отравой, твоего отца за то, что создал тебя, а тебя, конечно, за то, что ты разрушила мою жизнь, – усмехается Джастин, загибая каждый палец по мере перечисления всех его обидчиков.

Черт, его план сработает. Исходя из моего положения, полиция будет допрашивать отца и Фила, а Джастин знает, что я донесу на них, потому что таков был мой изначальный план. Это была моя месть, я хотела убить этих двух лохов за то, что они сделали с Хэнком.

Полиция взглянет на меня и поверит. Я их идеальный свидетель, так как признаюсь во всем, лишь бы очистить мое имя.

И Куинна.

И отомстить за Хэнка.

Блять!

Джастин – психопат и самое печальное, что создала его я.

Джастин мог просто застрелить меня, отца и Фила, и при этом все равно получить деньги. А полиции мог сказать, что просто наткнулся на нас. Но где здесь веселье? Он знает, что я буду страдать вечно, участвовать в суде, буду признана виновной в прошлых поступках и при этом наблюдать, как люди, которых я люблю, будут страдать. Эта перспектива намного хуже, нежели просто быть мертвой. Наблюдать за тем, как боль и сожаление отражается на лицах Тристана, Табиты и Куинна, пока криминал не убьет меня окончательно. Я бы предпочла просто умереть, чем вредить им таким образом.

А Джастин это прекрасно понимает.

Убить меня было бы слишком легко. Жить с сожалением – трудная задача.

То же самое относится и к моему отцу с Филом.

Как только полиция начнет копать, они узнают, кто такой Фил, и я не сомневаюсь, что Фил потащит за собой моего отца, связав его с убийством Хэнка.

Здесь нет преданности.

Лишь инстинкт самосохранения.

И наркотики.

И деньги.

И жадность.

– На этой ноте мне лучше стать милым и послушным, ведь скоро придет твой отец, – он поднимается со стула и бьет меня в живот.

Из моих легких выходит весь воздух, и я начинаю задыхаться, не могу дышать. Но Джастин не останавливается. Он встает во весь рост, доминируя надо мной, и бьет меня по ребрам. Я хрюкаю, мое тело падает вперед, боль прокатывается до пальцев ног.

Но я не кричу. Напоминаю себе, что заслужила это.

– Кричи! – рычит Джастин и бьет меня в нос.

Моя голова откидывается с отвратительным звуком, и я чувствую, как горячая кровь, моя кровь, стекает по лицу, по подбородку, капает на мои джинсы.

Но я все равно не кричу.

Когда Джастин бьет меня по окровавленным щекам снова и снова, и мой левый глаз закрывается, я молюсь поскорее потерять сознание.

К сожалению, это не так.

Только когда чувствую, как грязную футболку срывают с моего тела, далее бюстгальтер летит прочь, мои груди гладят грубые ладони, а джинсы стянуты с бедер, я начинаю кричать.

Это больше похоже на жалкий крик, но это все же крик.

– О, так ты боишься того, что я собираюсь трахнуть тебя? – рычит Джастин.

Мое зрение размыто и затуманено, волосы спутаны и распущены, но слышу я хорошо. И я четко могу различить звук отстегивающейся пряжки ремня, а потом молнии.

– Я уверен, что у тебя не было проблем с раздвиганием ног для этого мерзкого придурка! – кричит он. Его голос разбивает мои барабанные перепонки. – Я думал, что могу не обращать внимания на то, что вы испытываете друг к другу. Он был помехой с самого начала,... проблемой, которую я думал будет легко устранить. Как ты можешь любить его а не меня?

– Ты флиртовала со мной, чтобы получить то, чего хотела, а я почти поверил тебе, потому что любовь на самом деле слепа! Но в ту ночь это мое имя ты должна была выкрикивать раз за разом, а не его! И тогда я понял, что та ночь начало конца для вас обоих, потому что этот мудак даже умрет за тебя, а ты никогда не откажешься от него!

Его словесная тирада ранит меня, потому что в его высказываниях есть доля правды, из-за этого мне жалко Куинна.

– Я заслужил твою маленькую сладкую киску после того, как ты выставляла ее напоказ все эти годы! – выплевывает Джастин, его штаны с тошнотворным звуком падают на пол.

Его тяжелое дыхание касается моих щек, и я словно чувствую запах его отчаяния, когда он с силой сжимает мои соски, посмеиваясь над моими попытками отстраниться.

Все мое тело похоже на рваную куклу. Я вся обессилена и не могу контролировать движения, но говорю себе собраться, пока он пробирается ко мне, потому что примерно через пять секунд Джастин сдержит свое слово.

Моя голова безвольно откинута назад вместе с волосами, и огромное возбуждение Джастина толкается мне в щеку. Я надеюсь, что он снимет мой кляп, и, когда эта отвратительная штука будет рядом, я с удовольствием откушу ее, чтобы он больше не смог навредить другому человеку.

Однако слезы удивления и шока льются из глаз, когда он тянет руку через плечо и рвет мои трусики на части. Он от отчаяния очень грубо заталкивает пальцы в меня, я кричу от боли. Появляется еще больше слез, когда понимаю, что он возьмет то единственное, что принадлежит мне. Единственное, что я могу предложить Куинну. То, что является чистым нетронутым в отличие от меня.

– Ты думаешь, что принадлежишь этому придурку Куинну? Что ж я покажу тебе, кому на самом деле ты принадлежишь, – Джастин тяжело дышит в нескольких дюймах от моего уха, и я закрываю глаза не в силах наблюдать, как он зверски забирает мою человечность.

Но громкий звук того, как что-то врезается в стену и падает на пол с глухих звуком, заставляет меня неуверенно открыть глаза, чтобы увидеть, что происходит.

На все вопросы находятся ответы, когда я сквозь пелену вижу... его.

Его тяжелые ботинки ступают на деревянный пол. Я знаю, это Куинн, от него исходит смертельное спокойствие. Не знаю, как он нашел меня и, честно говоря, да мне и все равно. Я так счастлива, что он здесь.