— Мы едем в гости в Хогвартс, — улыбнулся Поттер. — Мы возьмём всего по штучке, нам хватит. Правда, Драко?

Я кивнул и Поттер набрал нам целую кучу вкусняшек.

— Гарри, воды попить купи, пожалуйста, — попросил я и аврор кивнул.

В Хогвартс мы приехали вечером и были удивлены, что Минервы на месте не оказалось. Домовик директора, Винки, была подругой Добби, после того, как эльфа отца освободил Поттер в 12 лет. Какое-то время домовик семьи Малфой жил в школе и дружил в Винки, отучив её пить эльфиское пиво. Винки когда-то служила семье Барти Крауча старшего, где и научилась пить, благодаря сыну Барти. Теперь эльфийка служит вот уже десять лет Минерве.

— Винки? Привет! — поздоровался с эльфийкой Гарри. — Скажи нам, где директор?

— О, Винки рада видеть сэра Гарри Поттера и его друга… — Винки глянула на наши руки, — жениха… Директор попросила поселить вас, если вы приедете, в аппартаментах покойного профессора Дамблдора.

— Хорошо, Винки, возьми этот торт, он для Минервы. Поставь его в холодное место и сохрани свежим. А нам с Драко принеси ужин и вина.

— Винки, — спросил я, — ты не ответила, где твоя хозяйка?

— Профессора МакГонагалл вызвали в Министерство Магии, она только завтра приедет, — ответила Винки.

После того, как мы поужинали, а Хогвартс более — менее погрузился в сон, старосты факультетов начали свой обычный патруль по коридорам школы, мой неугомонный аврор, тем самым, вынул из сумки мантию-невидимку.

— Любимый, ты считаешь это правильным, войти ночью в кабинет директора? — спросил я.

— То, что МакГонагалл нет в Хогвартсе — это шанс! Разве не понимаешь? Нас поселили в покоях Дамблдора. Нам стоит только спуститься вниз по лестнице и мы на месте, — возразил Поттер.

— Но кабинет сейчас принадлежит не старику Дамблдору, а Минерве! Гарри, подумай, мой хороший.

— Драко, не хочешь — не ходи, я не настаиваю, но я всю жизнь так живу, любимый, и во многом это мне помогало, — ответил брюнет.

— Я не могу тебя оставить, Поттер, и, конечно же, я пойду с тобой хоть на край света, и как говорится, даже за край, но…

Аврор подошел ко мне и обнял, подтянулся на носочках и поцеловал. Я обнял его в ответ, целуя сладкие губы Гарри.

— Пойдем, все будет хорошо, Драко, у нас есть мантия-невидимка и карта Мародеров, на всякий случай.

Я кивнул и мы вышли из спальни, прошли холл небольшой, а потом нас ждал тупик — дверь. Она была закрыта так, что не открылась посредством заклинания «Алохомора». Умно, однако, и предусмотрительно. Я посмотрел на Поттера, а он на меня.

— Ничего страшного, Малфой, — улыбнулся аврор, — пойдём другим путем.

Он взял меня за руку и повел на выход из покоев Дамблдора из другой двери, в которую нас завела Винки. Мы благополучно вышли как раз к каменной гаргулии.

— Ты пароль-то знаешь, Главный Аврор? — спросил я.

— Ну, если он не изменился с прошлой недели, то, думаю, что знаю, — улыбнулся Поттер и проговорил: — «Альпийская роза».

— Уже лучше, — усмехнулся я, — а то всё «Лимонный щербет» или «Лимонные дольки» старика Альбуса.

— Каменная гаргулия начала вращаться, а мы запрыгнули на верхнюю ступеньку и накинули на себя мантию-невидимку.

— Чувствую себя школяром, — прошептал брюнет.

— Угу, — фыркнул я в ответ, — а я взломщиком и вором.

— Я знаю, что покои Минервы находятся на прежнем месте и она приходит в кабинет директора только днем и вечером после занятий или каких-нибудь встреч, а ключ от двери у меня остался ещё со времен учёбы в Хогвартсе, — прошептал аврор, — поэтому заклинания нам не нужны. Я думаю, что и здесь доступная «Алохомора» не прокатит.

Я всё-же попробовал, но Гарри оказался прав: дверь не поддалась моей «Алохоморе», зато это рассмешило Поттера. Я толкнул его в бок.

— Мерлин, Гарри! Я живу с настоящим вором, у которого есть ключ от кабинета директора. Что я ещё о тебе не знаю? Уж просвети меня, что мне от тебя ждать в будущем, когда мы поженимся?

— Только хорошего, любимый, только самого хорошего! Поверь, этот ключ мне дал сам профессор Дамблдор, и то после долгих моих отказов. После его смерти я часто сидел в его кабинете и беседовал с портретом. Я ведь остался один тогда, а впереди ещё ожидался поиск крестражей, скитания и финальная битва. Это уже потом я понял, что Дамблдор был не совсем честен со мной, многое скрывал, но тогда я считал его человеком, заменившим мне на какое-то время отца, наставника, ведь моего крёстного Сириуса я потерял ранее. Поэтому, не бойся, ключ у меня легальный, вот только, подойдёт ли он? Может, Минерва сменила замок?

Мерлин. Одному только Богу известно, что пришлось пережить тогдашнему мальчишке. От нахлынувших эмоций, я обнял Поттера и прижал к себе, целуя.

— Ты не один, Гарри, помни это всегда! Я. Рядом. С тобой! — сказал я. — Совсем скоро мы станем счастливой семьёй, мой аврор.

— Конечно, Драко, иначе и быть не может, любимый! Мы долгие годы шли к нашей любви, мы многих потеряли, видели смерть, утраты и боль. Порой, отчаяние жгло наши сердца, а одиночество опаляло душу, даже когда рядом были друзья. Мы с тобой прошли сложный путь, Малфой, и быть вместе заслужили, хоть и боролись по разным сторонам баррикад. Я благодарен Судьбе за шанс, что она дала нам быть вместе, Драко!

Я услышал за поворотом какие-то шаги и крепче обнял аврора.

— Я наложил Чары Слежения, мой доктор, это староста Когтеврана прошёл, — улыбнулся Поттер.

— Давай уже, открывай, Гарри, а-то ещё Филтча увидим, — ответил я и чмокнул жениха в шею.

Ключ, слава всем небожителям, подошёл и мы вошли в кабинет директора. Пока Поттер прошёл вперед, я наложил Сигнальные Чары. Если что — они звякнут на моих маггловских часах, которые Гарри подарил мне на нашу помолвку… на следующий день, как мы обменялись кольцами у меня дома. Незабываемый был день. Мы бродили по маггловскому Лондону из одного часового бутика в другой, и аврор купил мне золотые часы с бриллиантами и драгоценными камнями, но и не только их. А ещё запонки разные, браслет мужской в комплекте с кольцом и цепочку на шею. Маггловские вещи, но очень красивые под стать мне, Малфою. Когда я подошел к Гарри, он вовсю разговаривал с портретом профессора Дамблдора, а вот моего крёстного не было.

— О, Драко, мой мальчик! — воскликнул картинный директор. — Как же я рад видеть вас! Как поживаете?

— Здравствуйте, профессор Дамблдор! — поздоровался я. — И я безмерно рад видеть вас. Я долгие годы хотел у вас попросить прощения, директор… Я благодарен вам за ваше отношение ко мне, за терпимость и за то, что вы не дали мне убить вас тогда на Астрономической башне, Альбус. Вы помогли мне своим голосом, своим присутствием, что ли, но я не смог вас убить.

— Да, Драко, — ответил директор, — я всегда знал, что вы — не убийца. И только тот вас поймет, кто побывал в вашей шкуре, в вашей ситуации, мальчик мой. Горазды все судить о человеке превратно, сидя на диване, попивая какао и читая сплетни в «Ежедневном Пророке» или в «Ведьмополитене», или как говорят магглы, у телевизора. Легко пить какао или кофе, заедая свежей выпечкой или конфетами, и кричать, что «Малфоев всех в Азкабан!». А ты попробуй проживи жизнь подростка Драко, за спиной которого мать и отец. Как-бы он был не прав, но отец остаётся отцом, и для каждого из нас отец — это святое, каким бы он не был. Надо быть полным идиотом, чтобы осудить вас. Могу я обращаться к вам на «ты?» — спросил он, а я кивнул. — Так вот, я никогда не осуждал тебя, мой дорогой Драко, я жалел тебя, в хорошем смысле, не пойми меня превратно.

Я сглотнул ком слез и поклонился Дамблдору.

— Простите, что я считал вас в школе идиотом и выжившим из ума стариком, — проговорил я. — Спасибо за то, что вы были моим директором!

— А, вот и Северус вернулся! — улыбнулся Дамблдор. — Поздоровайся с нашими мальчиками. Я же говорил, что они будут вместе!

— Прискорбно… — фыркнул Снейп, глядя на Поттера.

— Здравствуйте, профессор! — поздоровался с экс-зельеваром Гарри. — Рад безмерно вас видеть!