Я снова кивнул Джинни и она потянулась ко мне, поцеловала меня в щеку и упорхнула, как птичка. Легкая, красивая, почти воздушная моя Джинни. Я лег на подушку, заныли прооперированные раны и я застонал. В палату вошел свежий и ухоженный колдомедик Малфой с папкой в руках, в белом халате, хвост его белых волос спускался с левого плеча, серебристые глаза смотрели внимательно и сосредоточенно. Драко деловито подошел ко мне, потрогал рукой мой лоб и взял мою руку в свою, отсчитывая пульс. Потом он сел на стул рядом с моей кроватью и вынул из кармана пузырек с зельем.

— Поттер, как ты себя чувствуешь? Говорить все ещё не можешь? — спросил он и я отрицательно покачал головой.

Блондин открыл склянку и протянул мне.

— Поттер, выпей все это зелье. Смесь Восстанавливающего зелья и Затягивающего раны.

Я взял в руки пузырек и выпил. Приятный, карамельно-мятный вкус, зелье мне понравилось. Малфой поднялся со стула и хотел было отойти, но я не дал. Я схватил его за руку, останавливая. Блондин обернулся и посмотрел на меня. Я попытался открыть рот и произнести хоть слово. У меня это получилось.

— Драко… — очень хрипло проговорил я.

— Да, Поттер, ты что-то хотел? — спросил он.

Я притянул его к себе и сказал:

— Скажи мне, Малфой, вчера ты напоил меня зельем через свой рот, — спросил я, — или мне все приснилось?

— Ты не мог открыть рот, Поттер, и мне пришлось, но это ничего не значит, не предавай значение, — ответил блондин. — Это всего лишь необходимость…

— И ты поцеловал мой лоб перед тем, как я отключился? — улыбнулся я. — Это тоже было необходимостью?

— Не намеренно, Поттер, и уж точно не затем, о чем ты подумал. Прекращай думать о том, чего нет. Ты — мой пациент, которого привезли в моё дежурство и мисс Грейнджер на коленях умоляла меня тебя спасти. Вот так-то, Поттер, никакой романтики. А теперь мне надо осмотреться тебя.

Его длинные пальцы так спокойно растегивали мою рубашку, а его глаза не смотрели на меня, при этом, но зато я не мог отвести от блондина глаз. Бледное аристократическое лицо, высокий лоб, показывающий ум и благородство, губы бантиком, длинные реснички.

— Поттер?!. — услышал я голос Малфоя.

— Да? Что? — спросил я.

— Прекрати пялиться на меня. Ты для меня не больше и не меньше любого, кто лежит в Мунго — пациент, которого мы чуть не потеряли. Прекрати думать, Поттер, и изгони из своей головы бесенят, или как их называет твоя подружка Полумна, — мозгошмыгов, они явно не дают тебе здраво мыслить.

Он сам сделал перевязку и обработал мои раны, снова наложил повязку, после чего застегнул мою рубашку и снова всунул мне в руки, теперь уже, синюю склянку.

— Это — Кровотворное зелье, Поттер, выпей. После него можно и попить воды, но не более четверти стакана. Не более Поттер!

— Как думаешь, Драко, я до Рождества выпишусь из Мунго? — спросил я.

— Не думаю, — ответил главный колдомедик, — до Рождества осталась неделя, а у тебя ещё раны не зарубцевались. Хочешь, чтобы швы разошлись?

— Провести в Мунго праздник? — с грустью сказал я.

— Я тоже дежурю в Сочельник и в самом праздник, — кивнул Малфой. — Ничего, тебе полезно полежать в горизонтальном положении, а не сидеть где-нибудь в окопе, или в засаде. Я прав, Поттер?

— Чертовски прав, Драко! — ответил я. — Именно в Сочельник назначена новая операция.

— Вот и я о том же, Поттер! — усмехнулся Малфой. — Я не отпущу тебя ни на шаг … из Мунго. Ну, а теперь мне пора. Надо ещё обход сделать, а после обеда у меня две операции.

— Ты придёшь ещё ко мне сегодня, Малфой? — спросил я.

— Скорей всего! Я дежурю сегодня ночью, поэтому, конечно же, зайду посмотреть на твои раны. А ты постарайся поспать, Поттер, сон тоже лечит.

Не знаю, что со мной происходит со вчерашнего дня, но мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы Драко прикоснулся ко мне. Как на кануне руками и губами. Надо подыграть чуть-чуть для этого. Я охнул и застонал, скрючившись. Малфой подлетел ко мне.

— Гарри, что с тобой? — воскликнул он и склонился надо мной. Его руки обняли меня, а губы коснулись лба. — Температуры нет, Поттер, — сказал он и провел волшебной палочкой по моим ранам. — Швы в порядке, раны не должны так уж сильно болеть, я напичкал тебя зельями.

Я распрямился и лег нормально.

— Полегчало, Драко, спасибо. Твои руки творят чудеса, — произнес я.

— Поттер, ты ведь сейчас сжульничал, да, я прав? — спросил он.

— Если только самую малость, — улыбнулся я.

— Ну ты и жук, Поттер! — возмутился блондин. — Жулик гриффиндорский.

— Прости, Малфой, я не хотел обидеть тебя, — ответил я.

Он уже взялся за ручку двери, когда я снова сказал:

— Удачи, Драко, будь осторожен и внимателен.

Он полуобернулся ко мне и коротко кивнул, а потом покинул палату.

========== 2. Сочельник Рождества. ==========

Неделя до Рождества тянулась чудовищно долго, выматывая все нервы. Драко заходил ко мне, но по делам, в основном. Спокойный, занятой и сосредоточенный. Только его: «Хорошо, очень хорошо… раны затягиваются успешно, кровь почти в норме» и было слышно.

На кануне Сочельника я не выдержал, его деловой тон и официоз меня доканали.

— Драко, если я так ненавистен тебе, может, не стоило меня спасать? Зачем стараться, чтобы потом нос воротить от меня? Я понимаю, мы не дружили в школе, но прекрати уже вести себя как противный староста Хогвартса.

— Ты это о чем? — сделав, непонимающие и удивленные глаза, спросил блондин. — Что опять творится в твоей идиотской головушке?

— Это очевидно, Малфой, что я противен тебе! — сказал я и отвернулся к стене.

Драко сел на край кровати и ответил:

— Ты просто самый настоящий засранец, Поттер, и идиот! Неужели, ты думаешь, что я оперировал тебя много часов и не спал ночами, чтобы после выслушивать весь этот бред, словно тебе одиннадцать лет. Какой же ты все-таки… говнюк!

Я повернулся к нему и посмотрел на Драко. Сияющие еще минуту назад глаза, вдруг стали такими вмиг уставшими, какими-то воспаленными и красными от напряжения и явного недосыпа.

— Прости меня, Драко, я не хотел обидеть тебя, но к тебе ни на какой козе не подъедешь и это убивает меня. Я хочу подружиться с тобой, — сказал я.

— Поттер, я удивлён. С чего бы это тебе, Герою и любимчику народа, хотеть дружить с Пожирателем Смерти? — горько усмехнулся Малфой.

— С бывшим Пожирателем Смерти, — ответил я, — не путай, Драко! Ты симпатичен мне со школы, хоть мы и не ладили совсем с тобой. Но шесть лет уже прошло, пора бы и повзлослеть.

— Хорошо, Поттер, попробуем, — проговорил Малфой.

Я протянул ему руку и он её пожал. Он встал с кровати и пошел по своим делам. Остановившись у двери, Драко снова посмотрел на меня, потом стремительно вышел.

Вечером Малфой зашёл проведать меня поздно. Уставший очень и бледный.

У меня как раз в палате находились Рон с Гермионой и Министр Магии, Кингсли Шеклболт, пожаловал. Они принесли пакеты с фруктами, соки, вкусности на Рождество. Кингсли сообщил, что я награждён медалью за мужество и отвагу в раскрытии последнего задания, которое было весьма опасно. Министр принес медаль мне и как раз спрашивал меня, как скоро я выпишусь из Мунго, когда в палату вошел мой личный колдомедик.

— О, Драко, — произнес Шеклболт, — вы пришли? Благодарю, что смогли вырваться с операции.

Драко пожал руку Кингсли и посмотрел на столик, заваленный продуктами. Он деловито подошел к столику, порылся в приносе и оставил только ананас, персики, апельсинов парочку и натуральные конфеты.

— Вот это можно оставить, все остальное необходимо убрать, мистеру Поттеру пока этого нельзя. Все, что вызывает газы, вздутие и брожения недопустимо. Бульоны можно, но не жирные, сваренные на втором отваре. Две недели ещё, как минимум, — проговорил Малфой. — Пока нельзя шоколад, так как была задета маггловской пулей печень, мне пришлось её сшивать, поэтому конфеты пока убрать.

— Драко, — улыбнулся Кингсли, — мы все вам благодарны. Ваш опыт и умение только и спасли Гарри жизнь. Его ведь решетом всего исполосовало. Вы много часов оперировали Поттера, не ели и не спали, пока он не пришёл в себя.