После звонка Кай сразу встал и вышел из кабинета, а я даже не успел поблагодарить его.

***

После уроков я поплёлся в библиотеку. Показал библиотекарше список учебников, после чего получил нехилую стопку из семи книг. В рюкзак эта гора явно не влезет, а пакета с собой нет. Я уже хотел было извиниться и прийти завтра, но решил попробовать унести учебники в руках. Не так уж и тяжело.

В итоге я прикинул, что сил у меня хватит, хотя пятнадцать минут без груза и с грузом весьма отличаются. Повезло, что на выходе из школы я столкнулся со Стасом. Он посмотрел на мой груз и предложил помощь:

— Тебе пакет дать? Я всегда с собой ношу на всякий случай.

Сегодня я ничего не могу сделать без помощи. Вообще. Хотя от пакета отказываться будет глупо.

— Теперь буду должен и Каю, и тебе за сегодняшний день, — улыбнулся я, положив учебники на подоконник, пока Стас доставал пакет.

— Кстати, с какого хрена этот Кай подсел к тебе на информатике? Он один, что ли, не мог справиться с таким простым заданием?

Пока Стас держал пакет открытым, я осторожно складывал в него учебники. Ручки у пакета крепкие, выдержат.

— Дело не в Кае, — признался я. Стас на информатике сидел достаточно далеко от меня, поэтому не видел и не слышал, как я паниковал при встрече с компьютером. — Дело во мне. Я с компьютерами не дружу.

Стас чуть пакет из рук не выпустил. Ну вот, приехали к насмешкам. Сейчас начнётся.

— Ты что, уговорил Кая помочь тебе? — выпалил он, застыв с открытым ртом.

Я пожал плечами. Сегодня какой-то неправильный день.

— Он сам предложил. Я его даже не просил пересаживаться…

— О-фи-геть, — по слогам протянул Стас, явно находясь в восторге от того, что я сказал. — Кай предложил тебе помощь? Да он, по-моему, даже ни с кем первым не заговаривал за всё время. И не помогал. Не того плана человек.

— Так вот оно что, — понимающе кивнул я.

— Ты прям особенный какой-то. Хотя я до сих пор не вижу веских причин, чтобы Кай вообще продолжал оставаться здесь. Я бы на его месте не возвращался после того, как ушёл.

Последние фразы Стас явно говорил для себя. Мысли вслух. А я, получилось, подслушивал. Стас вздрогнул, когда вспомнил, что находится не один, и шутливо улыбнулся.

— Упс.

— Что-то не так?

— Всё так. Просто ты новичок, незачем тебе грузиться нашими проблемами из прошлого, — махнул рукой Стас, когда отдал мне пакет.

— И это связано с Каем?

Стас перестал улыбаться. Мне показалось, что его что-то гложет, но он не хочет говорить об этом.

— Забей, а? Не грузись по поводу Кая. И одиннадцатиклассников старайся стороной обходить. Они нервные личности. Если заметят, что ты с Каем порываешься общаться, то… — глаза Стаса на мгновение потухли. — Он не лучшая кандидатура в друзья. Иди домой. Пока-пока!

В конце Стас улыбнулся, но улыбнулся натянуто. И ушёл. Вернее, убежал. А я остался с пакетом и гнетущими мыслями. Вся школа что-то скрывает. Все мне врут, покрывая какую-то тайну. Я ещё не совсем понял, как такое может быть, но чаши весов были неравны. На одной из них — ученики вместе с учителями, а на другой — один только Кай.

Только вот на самом ли деле они были неравны?

========== Глава пятая. ==========

Наверное, терять мать проще в младенчестве. Я всегда считал именно так. Тогда не остаётся воспоминаний и сожалений. Возможно, лишь любопытство: а какой она была?

Я же её прекрасно помнил. Помнил, как она вечно надевала цветастый фартук и варила что-то у плиты, тихонько напевая себе под нос старые песни, которые я так же слышал и от бабушки. У неё были длинные русые волосы, которые мама собирала в аккуратный пучок.

Я помнил её руки. У неё были красивые руки. Очень худые в районе запястий, с каждой выступающей косточкой и длинными тонкими пальцами. Я всегда считал, что она была пианисткой, но это не так. Пианиста она решила сделать из меня. Помню, как однажды вечером, перед сном, мама подошла ко мне, погладила по голове и сказала, что теперь три раза в неделю я буду ходить к тёте Наташе, что жила на соседней улице в таком же частном домике, что и мы. У тёти Наташи было фортепиано. Старенькое, но с прекрасным звуком. Мама сказала, что в своё время она преподавала игру на фортепиано, а теперь, выйдя на пенсию, скучает.

Деньги платили чисто символические. Тётя Наташа оказалась хорошей женщиной: доброй, весёлой, отзывчивой. Порой я задерживался у неё на целый день, приходя сразу после школы и возвращаясь домой поздно вечером. Поначалу я думал, что меня будут ругать за поздние возвращения. Мне ведь тогда было всего лет восемь-девять. Но мама улыбалась и говорила, что я могу оставаться у тёти Наташи столько, сколько пожелаю.

Тогда я впервые почувствовал: она мне наврала. Дело было не в том, что мама мечтала сделать из меня выдающего пианиста и шла на всё, даже на поздние возвращения. Только вот правду узнал я лишь спустя год после начала занятий.

День, когда я вернулся домой гораздо раньше уже привычного, я запомнил на всю жизнь. Тётя Наташа приболела и, попросив меня купить ей в аптеке таблетки, отправила меня домой на пару часов раньше. И я пошёл. А дома меня не ждала радостная мама с тарелкой вкусного борща. Меня ждали пьяный отец, крики и его ссора с мамой.

Папа ушёл от нас, когда мне было года три. Мама этого не скрывала и даже рассказывала о нём, когда я просил. А когда я его увидел, то понял настоящую причину того, почему разошлись мои родители. Отец сильно пил. И часто. В таком неконтролируемом состоянии, после увольнения с работы, он начал являться к нам домой и ругаться с мамой. Говорил, что это она виновата в его неудачах, за что должна вернуться к нему, потому что ему не на что жить.

В тот день бабушка забрала меня к себе в комнату, уложила в кровать и положила на ухо подушку, чтобы я ничего не слышал.

Мама ушла. Через несколько дней. Оставила записку, чтобы мы с бабушкой её не искали. Ни адреса, ни телефона в ней не было. А также никаких новых вестей следующие несколько лет. Кроме одной нашей встречи полгода назад, после которой больше я её не видел.

Вздохнув, я укутался в одеяло чуть ли не с головой. Спать не хотелось. В этом городе я всего лишь чуть больше недели и только второй день в школе. Вроде бы ничего особенного не происходило, но я вымотался так, словно месяц пахал в огороде без остановки.

Школа оказалась проблемной. Неудачный выбор? Возможно.

***

На следующий день — в среду — третьим уроком была алгебра. Иосиф Кириллович выглядел бодро. Похоже, он находился в хорошем расположении духа. Он объяснял новую тему. Точно так же, как и в прошлый раз, не обошлось без шуток и веселья. Когда дело дошло до решения примеров, он заинтересованно посмотрел на меня, но я ответил ему таким недоброжелательным взглядом, что на его лице отразился испуг. К доске меня не вызвали. Зато вызвали Стаса, который довольно резво отправился решать пример.

Решал он добрых пол-урока. Постоянно ошибался в вычислениях и последовательности действий, хотя буквально пять минут назад Иосиф Кириллович в подробностях объяснил решение точно такого же примера, но с другими цифрами, разумеется.

В конце я не выдержал и, несильно стукнув по столу, выкрикнул с места:

— Там пять икс, а не шесть икс!

Иосиф Кириллович сделал мне замечание и напомнил, что перед ответом нужно поднимать руку. Я засопел, но покорно согласился. Класс быстро потерял ко мне интерес, зато Стас на той же громкости поблагодарил меня.

— Хочешь заделаться зазнайкой? — спросил Кай.

— Я заделался им в самый первый день. Почему бы не продолжить? — Настроение сегодня было ни к чёрту. Ночью мне приснилась мама, а в конце сна произошло что-то плохое, из-за чего я подскочил в пять утра и больше не уснул. Да, вымещать злость на других — это не самый лучший путь поднять себе настроение, но и тихо сидеть я не мог.

Кай усмехнулся.

— А ты самоуверенный. Но твой практически идеальный образ подпорчен полным незнанием компьютера.