Остановка отнимает желание двигаться дальше.

Падение отнимает силы подняться.

Аллен считал, что уже давно вырос и может справиться без чужой помощи. Теперь же ему казалось, что он ошибался.

— Мелкий, — голос Канды медленно выводил из забытья. — Я плачу тебе не для того, чтобы ты сидел и молчал. Если хочешь покопаться в своей глупой голове, возьми отгул и сиди дома.

После того как Аллен покинул клиента по своей воле, разбив стакан, Канда приходил уже дважды. Сегодня был третий раз. Он ничего не написал в жалобной книге и даже ничего не сказал Миранде. Он просто пришёл снова и молчал точно так же, как молчал и Аллен. Целый час они сидели на расстоянии вытянутой руки, но не произносили ни слова.

Аллен не смотрел на Канду — ему было страшно. Глаза Канды были слишком колкими, чтобы смотреть в них, когда и без того всё тело словно пронзали острые иглы. Аллену было не нужно, чтобы Канда добил его. Ему хотелось тепла, впервые за долгое время, но явно не от него.

— Я не прошу тебя платить. Если хочется кого-то погнобить, иди к Лави, уверен, он сможет дать достойный отпор.

— Это ваш лучший разговорщик-то? Не интересно, — категорично отрезал Канда.

— Чего ты пристал ко мне? Мне и так херово, разве не видишь?

«Разве не этого ты добивался?» — подумал Аллен, но вслух ничего не произнёс.

— Ты определённо подходишь лучше, чем Лави, — голос Канды стал задумчивым.

— Что? Хватит нести бред. Лучше скажи, почему не написал на меня жалобу.

— В этом нет смысла. Ты должен понять сам, мелкий Аллен.

Чувство страха неожиданно вернулось. Аллен настолько увлёкся размышлениями о своей работе и истории Дебитто и Джасдеро, что постепенно забыл, каким было первое впечатление о Канде. Он больше не рассматривал его, как при первой встрече, не искал возможной причины его нахождения здесь. Однако если хорошенько подумать, причину он так и не нашёл.

Впервые за несколько дней Аллен посмотрел Канде в глаза. Они совершенно не изменились — остались такими же холодными.

Снова хотелось бежать.

— Я тебя не понимаю, — прошептал Аллен.

И он действительно имел в виду то, что сказал. Иногда люди говорят странными фразами. Приходится попросить повторить, чтобы понять смысл. В случае с Кандой казалось, что даже если попросить его перефразировать иначе, всё только сильнее запутается. Канда — это Канда. Он не поддаётся пониманию, как книга на незнакомом языке.

— Я с тобой и так провозился слишком долго. Сроки поджимают, — Канда деловитым жестом запустил руку во внутренний карман пиджака и извлёк чёрные перчатки из тонкой ткани.

— Что ты делаешь? — напрягся Аллен, метнув испуганный взгляд в сторону выхода.

Линали. Где сейчас Линали?

— Выполняю работу. С тобой по-хорошему не получается. Разговаривать ты не хочешь, ныть — тоже, даже если тебя втоптать в грязь, — поднявшись с места, Канда в одну секунду оказался рядом с Алленом и резким движением сжал ему горло.

Сделать вдох было практически невозможно. От неожиданности Аллен широко распахнутыми глазами смотрел на Канду и не пытался вырваться, лишь сильнее сгибаясь под напором сильной руки. Его пальцы оказались сильными и цепкими, несмотря на обтягивающую их чуть шершавую ткань перчаток.

Аллен избегал прикосновений — даже в перчатках. Сейчас было страшно вдвойне, потому что Канда подготовился.

— Секунду назад ты смотрел на выход. Правильно делал, только опоздал. И девчонка-охранница тебе не поможет — она слегка занята болтовнёй с Диком. Вернее, с Лави. Всё время забываю, что он выбрал такое дурацкое имя.

Из горла Аллена вырвался хрип — воздух кончался, тело требовало сделать вдох. Канда слегка ослабил хватку, но ровно настолько, чтобы Аллен мог дышать и говорить.

— Что… тебе нужно?

Ни один мускул на лице Канды не дрогнул. Он лишь продолжал сжимать горло Аллена и смотреть тёмными пустыми глазами.

— Ты.

— Нам нельзя ходить на свидания с клиентами, — попытался усмехнуться Аллен, но вышло плохо.

— Я для тебя не клиент, — возразил Канда, — а ты для меня не разговорщик. Это ты — моя работа, мелкий Аллен Уолкер. Мне за тебя платят.

========== Часть 4. Ожог ==========

В этот момент Аллен ненавидел приватность. Пришлось заглянуть ко всем, получив в ответ кучу возмущённых взглядов и возгласов, чтобы убедиться в отсутствии Лави.

— Ты что себе позволяешь? Это нарушение… — начал было Тимоти, сидя за крайним столиком у стены с юной девочкой, возможно, чуть старше него самого, размазывающей по щекам слёзы.

Аллен едва ли мог ей сейчас посочувствовать — её проблемы его совершенно не волновали, хотя в другой ситуации ему попросту нельзя было так думать.

— Где Лави? — выпалил он сходу, продолжая игнорировать девочку-клиентку.

— Лави? — Тимоти нахмурился. — Не знаю. Наверное, с клиентом…

— Он с Линали. Должен быть с Линали, — снова перебил Аллен, ещё раз оглянувшись за спину. — Так где?

— Понятия не имею, Аллен. Я вообще-то работаю, а тебе за вмешательство могут влепить штраф.

— Штраф меня волнует меньше всего. Есть проблема посерьёзнее.

Тимоти повзрослел. Из грязного мальчишки-вора он постепенно превращался в человека, осознающего всю грязь этого мира. Впрочем, вряд ли он не видел её раньше. Скорее всего, Тимоти повидал за свою пока ещё короткую жизнь так много, что и представить было сложно. Но сейчас его глаза выражали больше понимания. Он действительно серьёзно относился к тому, что делал, и изменить жизнь он решил не просто из-за того, что стало скучно, как было сказано Мариану, — это был осмысленный поступок.

Маска уличного воришки, не прогибающегося под трудности, постепенно менялась на другую.

С Лави всё оказалось наоборот. Улыбка беззаботного парня, с лёгкостью справлявшегося с работой и ладившего с людьми, оказалась всего лишь маской, надетой вместе с именем.

— Проблема? Какая проблема? — крикнул Тимоти в спину Аллена.

А тот уже нёсся к выходу, мельком взглянув на столик, за которым сидел буквально пять минут назад. Канды там уже не было. Странно, но когда Аллен попытался вырваться, он не стал его удерживать, а просто отпустил.

Здесь много свидетелей, понял Аллен. Не лучшее место для продолжения.

— Миранда! Ты не видела Линали?

Миранда вздрогнула, едва не выронив из рук сегодняшнюю газету.

— Кажется, она вышла. Вместе с Лави. Должны быть здесь рядом, на улице…

Но на улице их не оказалось. Аллен растерянно озирался по сторонам, зябко ёжась. На небе висел полумесяц луны, будто бы смеявшийся над ним своей правильной улыбкой. Рядом гуляли тёмные облака, кое-где мерцали бледные звёзды. Одна из них блеснула ярче остальных и сорвалась вниз.

Падший.

Около «Падшего», как и всегда, толпились люди. Аллен успел заметить группу парней с пивом, одну парочку, которых так и тянуло прикоснуться друг к другу, но похоже, что они были из тех, кто боялся прикосновений. Он узнавал таких людей сразу: спрятанные руки в карманах или перчатках, горящий интересом взгляд, но поддержание расстояния. Впрочем, естественно, это же «Падший». Здесь люди предпочитают только смотреть.

Ворвавшись внутрь, Аллен не обратил внимания на махнувшего ему Вайзли, а лишь пристально осмотрел лица присутствующих. Благо людей внутри было немного, каждого можно рассмотреть без суеты. Вот только Линали и Лави он не заметил.

Впрочем, как и Канду.

Дальше Аллен действовал на автомате. Протискиваясь мимо людей, он нырнул за уже знакомую ширму и очутился в полутёмном коридоре с рядами из дверей. Он прекрасно запомнил ту самую дверь, которая вела к Дебитто и Джасдеро. И несмотря на то, что огонёк над ней горел красным, Аллен решительно повернул ручку и перешагнул порог.

Ровно две секунды висело гробовое молчание, если не считать приглушённой фоновой музыки. Первой в глаза бросилась именно сцена. Дебитто стоял на коленях перед Джасдеро и мгновение назад расстёгивал замочек на его плотных обтягивающих брюках; руки Джасдеро покоились на голове Дебитто, зарывшись в тёмные волосы. Кажется, Аллен только что помешал свершению кульминации представления.