— Сопли тебе утирать никто не собирается.

— Заткнись и пиши уже свои претензии, — процедил сквозь плотно сжатые зубы Аллен.

— Не буду, если сделаешь кое-что.

Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сдвинуть взгляд с мёртвой точки и посмотреть в глаза Канде.

— Чего тебе ещё надо?

— Послушать, как ты ноешь. Это наверняка смешно.

Аллен ничего не ответил. Он со злостью смахнул со стола свой стакан с налитой чистой водой — стакан разбился вдребезги.

Канда не дрогнул.

Аллен ушёл.

***

Небо каждое утро меняло цвета. Первым делом, выходя на улицу, Аллен задирал голову — и не важно, шёл он домой с ночной смены или же только выходил из дома на дневную смену.

Небо умело окрашивало настроение. Иногда оно хмурилось, закрываясь чёрными тучами и сверкая молниями; иногда прореживало себя перистыми белыми облачками, кое-где пропуская лучи солнца; иногда оно было ярко-голубое и до того насыщенное, что приходилось щуриться и долго привыкать.

Аллен любил ночное небо, особенно когда не было туч. Чернота, испещрённая сотнями маленьких точек-звёзд, навевала спокойствие. Стоило только завернуть за угол от дома для бесед, как окутывала пробирающая до костей тишина.

Аллен ею наслаждался.

Его не пугали ни возможные преступники, ни просто грабители. Может, это везение, но за годы работы у Аллена ни разу не было проблем с тёмными переулками. Тёмные тихие переулки были отрадой после нескольких часов работы.

Порой он был благодарен Мариану за то, что «Лотос» находится на окраине.

***

На следующей неделе Канда не приходил. Аллен долго думал о том, можно ли запретить Миранде пускать его к нему, но пришёл к выводу, что никаких строгих правил Канда не нарушил, а следовательно, желание клиента о встрече по-прежнему оставалось превыше всего.

Лави открыто флиртовал с Линали. Когда Аллен видел, как она улыбается, закрадывались сомнения, что охрана в её лице всё ещё в силе. Последней каплей стал момент, когда в перерыве Лави положил руку ей на плечо (благо, что форма охраны не оставляла оголённых частей тела) и что-то шепнул, наклонившись к самому уху.

Линали рассмеялась, отведя взгляд от стоявших около входа подозрительных парней.

Какая тут охрана?

— Что значит Дик, Лави? — холодно спросил Аллен, встав прямо перед ним.

Улыбка сползла с лица парня, и появилось похожее грустное выражение, которое он видел на лице Дебитто лишь мгновение.

— Это твоё настоящее имя?

— Нет. Аллен…

— Тогда что? — продолжал настаивать Аллен, разведя руки в стороны. — Почему те ребята из «Падшего» называли тебя именно так? Откуда ты вообще знаком с ними так… близко?

— О чём он? — шепнула Линали, но Лави не обратил на неё внимания.

— Аллен, это долгая история. Понимаешь…

— Не понимаю, — отрицательно мотнул он головой. — Нет, не понимаю, Лави.

***

Потеря равновесия служит причиной падения. Аллен упал. Он упал в тот самый момент, когда Канда без сокрытий сравнял его работу с грязью, плюнув в лицо. До этого Аллена мало заботило, кто он и что делает в жизни. Его давно перестало это заботить. Он занят, у него есть деньги, есть обязанности.

У него никого нет.

Наверное, это и есть та самая свобода, которая ценится в мире. У него никого нет, поэтому он может в любой момент бросить всё и уехать, ни о чём не задумываясь и не сожалея.

Он свободен.

Станет ли кто-то беспокоиться? Вряд ли. Разве что Мариан, да и тот будет переживать лишь об утрате неплохих денег.

Аллен потерял равновесие и упал, не в силах подняться.

В «Падшем» всё было иначе. Люди пили и смотрели, не задумываясь ни о каких разговорах. Смотрели на красивые тела и щупали их глазами. Вывод напрашивался только один: здесь все избегали прикосновений. Другие же предпочитали шлюх вместо стриптиза, а тем, кому не повезло, приходилось учиться жить с родственной душой.

— Эй, парнишка, — Аллен не сразу понял, что обращаются к нему. — Чего ты такой потерянный? Налить тебе что-нибудь?

Аллен застыл около барной стойки. С другой стороны стойки ему улыбался блондин со странной повязкой на голове, из-за которой он напомнил Аллену о восточных принцах из детских книжек.

— Я… не пью, вообще-то.

— Да брось, все так говорят, когда заходят в первый раз, — махнул тот рукой и сразу же пододвинул стакан, наполненный каким-то напитком. — Попробуй.

Недоверчиво взглянув на бармена, Аллен взял стакан и поднёс к губам. Улавливались нотки цитрусовых — лимона и апельсина, — смешанных с мятным привкусом. Напиток слегка обжёг горло, и Аллен поморщился.

— Градус небольшой, зато какой вкус! — хлопнул в ладоши «принц». — Могу посоветовать что-нибудь ещё.

— Отстань от него, Вайзли, — девушка с тёмными всклокоченными волосами, облачённая в белое короткое платье, подол которого спускался вниз подобно лепесткам цветка, подошла сбоку и мило улыбнулась, блеснув большими глазами. — Ему действительно нельзя. Он ведь из этих… разговорщиков. Да?

Аллен нехотя кивнул.

— Откуда ты знаешь?

— Видела тебя вместе с Диком. Ты ведь уже приходил сюда.

— Почему все здесь называют его Диком? Я знаю его как Лави.

— А, Ла-ави… — лениво протянула она. — Слышала, что он взял себе это имя и пользуется им по сей день. Но когда я с ним познакомилась, он был Диком.

— Откуда ты его знаешь?

— Дебитто познакомил.

— А Дебитто откуда?

Девушка призадумалась.

— Кажется, это Дик помог ему устроиться работать сюда.

— Я хочу увидеться с ним. С Дебитто, — Аллен повернулся к ней, преисполненный решимости. — Пожалуйста.

Она переглянулась с Вайзли и задумчиво уткнула указательный палец в щёку.

— Никогда бы не подумала, что к близнецам придёт разговорщик. Неужели вы заглядываете в места, подобные «Падшему»? Куда катится мир.

***

Как выяснилось, девушку звали Роад, и она была на целых три года старше Аллена. Миниатюрный рост и телосложение играли ей на руку, хотя Аллен старался не замечать пристальных взглядов от мимо проходящих людей. Ему совершенно не хотелось знать, какие грязные мысли копошатся в их глупых головах. Впрочем, вряд ли это волновало Роад, ведь она точно так же, как и близнецы, здесь работала, а значит, привыкла ко всякому.

Дебитто и Джасдеро сидели в комнате отдыха, очень напоминавшую подобную комнату в «Лотосе». Длинные волосы Джасдеро были собраны в свободный хвост за спиной, а на плечи была накинута тёплая вязаная кофта. Дебитто же выглядел точно так же, как и при первой встрече с Алленом. Увидев его, он расплылся в усмешке и сдвинулся, освобождая место.

— Надо же! — воскликнул он. — Что тебя привело к нам?

Они — родственные души. И братья. Братья-близнецы.

Нет ничего плохого в том, чтобы любить кого-то, ведь это заложено в родственных связях. Так когда-то сказал Аллену Мана. Он давно не вспоминал отца — просто не было времени. Работа занимала большую часть его жизни, а жизнь постепенно и стала работой. Аллен полностью погружался в чьи-то проблемы, переживая несколько маленьких жизней за одну смену. Он старался абстрагироваться, поддерживать разговор, иногда давать советы.

Своих проблем у него уж давно не было. Они все исчезли вместе с Маной, а чужие жизни постепенно заменили Аллену его собственную. Ему нравилось работать разговорщиком — это не позволяло утонуть в воспоминаниях. Нравилось до тех пор, пока Канда одним неосторожным (неосторожным ли?) словом не разрушил вдребезги старательно созданный мирок.

— Располагайся, у них перерыв. Даже денег не возьмут, — Роад лукаво подмигнула и вышла за дверь.

Аллен, долго стоявший в нерешительности, наконец выдохнул, полностью освобождая лёгкие, и сделал новый глубокий вдох.

— Я пришёл из-за Лави.

***

Усталость замечаешь только тогда, когда останавливаешься для передышки. Времени становится слишком много, простора для размышлений — тоже. До тех пор, пока ты продолжаешь идти, ты не замечаешь того, что устал. Силы никогда не кончатся, если этот путь — единственное, что помогает жить.