В Асгарде было неспокойно. Один вот уже много дней практически не пил и не ел, а Фригга — верная жена и поддержка, и вовсе почти не спала. Асы мало что знали, причина беспокойства Одином не разглашалась, но волнения, гуляющие по Асгарду, передавались из уст в уста.

Несмотря на сокрытие правды, все были уверены, что причиной стал Бхогавати — самый молодой, самый новый мир в ветвях исполинского древа Иггдрасиль, рождённый позже всех остальных. Десятый мир, появившийся столь внезапно и грозивший своим появлением вечному спокойствию в остальных девяти мирах.

Спустя несколько ночей Один собрал своих сыновей в тронном зале.

Тор предчувствовал неладное. Сегодня ему плохо спалось, и выглядел он не лучше своих отца и матери. Медленно идя к трону, на котором восседал Один, он не удержался от внимательного взгляда на мать. Под уставшими глазами залегли тени, а дрожащие руки были сведены в районе живота. Она поймала взволнованный взгляд Тора, вздохнула и вновь повернулась к Одину.

Когда все трое — Хёд, Бальдр и Тор — выстроились перед троном, Один начал свою речь:

— Сыновья мои, — сказал он и прокашлялся, выпрямляясь. — Сегодня я созвал вас здесь по особенному случаю. Асгарду нужна ваша помощь.

Они переглянулись между собой, и лишь Хёд остался стоять без движения, устремив невидящий взор куда-то в сторону. И хотя глаза Хёда оставались слепы с самого рождения, он прекрасно слышал ушами, и в данный момент слушал отца куда внимательнее всех остальных. Тор последовал примеру брата и весь обратился в слух.

Один продолжил:

— Как вы знаете, спокойствию в девяти мирах угрожает опасность. И эта опасность — Бхогавати, десятый мир, рождённый из пыли, воды и тепла. Слышали ли вы, мои сыновья, что это за мир?

Слово взял Бальдр — средний из братьев:

— Да, отец! Я кое-что слышал. Говорят, там, среди озёр, вечно зелёных вьюнов и набрякших облаков, возвышается большой прекрасный дворец из драгоценных камней.

— Верно, Бальдр, — пророкотал отец. — А знаете ли вы, сыновья, кто живёт в том дворце?

Теперь ответил Хёд — старший из братьев:

— Я слышал, отец, а слышу я прекрасно! Говорят, живёт там змей с человеческим телом и прекрасным лицом, но ядовит он языком и душой. Он правит этим миром, миром Бхогавати, среди других таких же змей, и чувствуют они себя прекрасно в одиночестве.

Отец снова кивнул, погладив седую бороду.

— И снова верно, Хёд. То одиночество, которое предпочитают наги — эти существа, наполовину выглядящие как люди, наполовину — как змеи, — и представляет угрозу не только для Асгарда, но и для всего равновесия наших миров. Наги существа хладнокровные и самовлюблённые, но умные. И наша задача убедить их стать нашим союзником, а не врагом. Тогда спокойствие — уже во всех десяти мирах — продлится ещё долгие-долгие столетия.

Не совсем понимая, к чему клонил отец, Тор продолжал молчаливо его слушать, в то время как старшие братья приосанились и готовы были рваться в бой, поставив Бхогавати на колени и заставив подчиниться.

— Я поведу туда армию, отец! Если наги такие умные, мы всё решим без сражения! — воскликнул Бальдр.

Но отец предостерегающе покачал головой.

— Кем же ты хочешь прослыть, Бальдр, если отправишься в молодой мир с армией и целью пролить кровь? Не такой славы я хочу для Асгарда и для тебя. Мы не должны обнажать мечи без необходимости.

— Чего же ты ждёшь от нас? — спросил Хёд.

— Понимания и поддержки, — он обвёл их внимательным взглядом и остановил его на Торе. — Тебе есть что сказать, Тор?

Задумавшийся Тор встрепенулся, кашлянул и невнятно промычал.

— Думаю, ты несомненно прав, отец. И если есть шанс решить всё мирным путём, то так тому и быть.

Отцу понравился его ответ — он улыбнулся.

— На том и порешим. Хёд, — обратился Один к старшему сыну, — твои глаза не видят, а наги не переносят, когда им не смотрят в глаза, воспринимая это как неуважение. Чтобы покорить хладнокровное существо, без зрения не обойтись. Бальдр, — и он посмотрел на среднего сына, — ты предложил обнажить мечи и без надобности пролить кровь не только асов, но и нагов, а мы ещё не знаем, насколько они сильны и могущественны. Тор, — очередь, наконец, дошла до младшего сына, — ты хоть и молчал, но поддержал мирный путь выхода из сложившейся ситуации. Ты умеешь смотреть в глаза и не отводить взгляд, умеешь вести беседу и говорить прямо, хоть иногда бываешь слишком болтлив. Я верю, что именно ты, Тор, сможешь найти подход к царю нагов. Его зовут Локи.

Тор, польщённый таким доверием, не сразу осознал лёгшую на плечи ответственность. Он был хорош в сражениях, но не столь силён в переговорах. На самом деле Тор скорее поддержал бы идею Бальдра, если бы не витал в облаках и не согласился так легкомысленно с отцом. Но отступать было поздно, к тому же отец явно остался доволен именно таким его решением.

Вежливо склонив голову в поклоне, Тор сказал:

— Почту за честь. Когда мне отправляться?

— Завтра на рассвете. Хорошенько поешь, отдохни и выспись. Хеймдалль будет ждать тебя и откроет Биврёст. А теперь ступай в свои покои, сын мой.

***

Не понимая, почему отцу было важно добровольное подчинение Бхогавати, Тор проворочался в постели почти всю ночь. Да, так можно избежать жертв, но идти в чужой мир, без армии, было глупо. Тор не сомневался в проявленном к нему доверии, но не был уверен в своём умении вести переговоры.

Как только за окном забрезжил свет, Тор встал, оделся и отправился к Хеймдаллю, по пути призвав неизменного спутника — Мьёльнир. Хеймдалль, завидев оружие в руке Тора, преградил ему путь, качая головой.

— Спрячь молот. Приказ Одина, — сказал он, не отрывая взгляда от Мьёльнира.

— Но… — попытался протестовать Тор, однако его пресекли одним сердитым взглядом.

— Приказ Одина, — твёрдо повторил Хеймдалль. — Нам не нужна война с малоизвестным миром.

— Но ты ведь всё видишь. Неужели даже ты не знаешь, на что способны наги?

— Я вижу лишь то, что они позволяют видеть. Наги очень скрытные создания, сын Одина, изворотливые и почти наверняка опасные.

— И поэтому я должен отправляться с пустыми руками?

— И поэтому у тебя есть шанс показать, на что ты способен и возвысить себя в глазах Одина. Ты ведь не меньше своих братьев хочешь претендовать на престол Асгарда?

Речь Хеймдалля немного убедила Тора в том, что он должен по крайней мере попытаться.

— Если почувствуешь опасность, всегда можешь призвать свой молот, — напомнил тот. — И не испытывай судьбу, если придётся прервать мирные переговоры. Я буду следить за тобой, Тор, и, если что-то пойдёт не так, я помогу.

— Непременно, — улыбнулся Тор, перестав волноваться.

Мысль о том, что он просто обязан вернуться с хорошими вестями, придала Тору уверенности. Если бы отец не считал его способным, то вряд ли отпустил бы одного. Однако ему всё равно было непривычно отправляться в другой мир без кого-либо, особенно без Бальдра. О, сколько раз они с Бальдром прикрывали друг другу спины! И Тор очень сожалел о том, что отец не позволил брату отправиться с ним вместе.

Из-за мрачных мыслей он не заметил, как оказался на земле чужого мира. Тор огляделся, сразу отметив влажный тёплый воздух. Его окружали высокие зелёные деревья, над головой пели невиданные птицы, перепархивающие с ветки на ветку. Толстые стволы деревьев плотно оплетали лианы, чуть в стороне журчал ручей.

Странный мир, этот Бхогавати, решил Тор. Здесь точно должен находиться дворец из драгоценных камней? Если так, то он, видимо, слишком мал, потому как ничего похожего на дворец Тор поблизости не заметил.

Переступив с ноги на ногу, он осторожно приблизился к ручью, присел на корточки. Вода в нём была такая прозрачная и чистая, какой в Асгарде он никогда не видывал. Рука невольно потянулась вниз — холодная. Решив, что никакой опасности здесь нет, Тор почерпнул её ладонью, поднёс ко рту и стал жадно пить.

Из-за спины раздалось тихое шипение. Инстинкты подтолкнули Тора сжать пальцы, как он обычно делал с рукоятью Мьёльнира, и резко обернуться. Его кулак едва не задел голову красивой зелёной змеи, замершей в изгибе около него. Она снова зашипела, высунув длинный раздвоенный язык и качнулась влево. Тор замер без движения. Будь у него молот, он бы уже уничтожил её, однако именно сейчас радовало, что Мьёльнир не остался с ним.