Там столпились люди. Кто-то ахал, кто-то охал, кто-то с ужасом отходил в сторону. Тор протолкнулся вперёд, протискиваясь между людей, и увидел лежащего на земле мужчину. Его глаза закатились, рот остался открыт в предсмертном крике, а кожа выглядела не то серой, не то синей, не то зелёной; его руки остались согнутыми в локтях, а пальцы страшно скрючились. То же самое было и с ногами.

Рядом с ним сидела женщина и горько плакала, обнимая обезображенного мужчину. Другой же мужчина, весь седой и с длинной заплетённой бородой, внимательно осматривал усопшего.

— Так вы говорите, уважаемая дама, что с пару недель назад его укусила змея? — проговорил старец, и Тор понял, что это, должно быть, целитель.

— Да, да, — закивала та. — Мы ходили к лекарю, описали гадину — лекарь сказал, что это была чёрная кобра, нам дали противоядие. Сначала ему становилось лучше, а за последний день он увял у меня на глазах! — и она снова заплакала.

— Странно, — задумался целитель. — Чёрные кобры ядовиты, но и противоядие очень эффективно. — Старец продолжал ощупывать мертвеца, пока не наткнулся на выпуклость под одеждой в районе щиколоток, и воскликнул: — О, боги!

Тор сразу узнал этот укус. То же самое скрывалось и у него на шее, страшно болело и причиняло неудобства. Должно быть, усопший просто плохо рассмотрел змею, приняв её за обычную чёрную кобру, каких в округах Солнечной деревни водилось достаточно много. А ведь это явно была паутинная кобра.

— Что-то странное, — пробормотал целитель, водя руками на расстоянии от тела. — Чувствую что-то чужеродное, помимо яда…

«Магию», — ответил про себя Тор, но вслух ничего не сказал. Оставалось только гадать, как быстро целитель придёт к этому выводу.

К тому же Тор увидел и тёмные линии, исходящие от опухших ранок — точь-в-точь как у него. Он вспомнил, что Локи понадобилось как раз две недели, чтобы выходить его в первый раз. И сейчас тоже прошло почти две недели с момента их последней встречи… Локи говорил, что такая кобра, созданная магией — это заказ. Неужели змея всё же была отдана заказчику? Или, может быть, Локи плохо следил за своим творением, и гадина просто уползла, оставшись без присмотра?

Тор вышел на знакомую тропинку со смутными впечатлениями. Он не хотел винить Локи в случившимся, но и оправдать его полностью не мог, так как не знал, что конкретно привело к такому исходу.

Звать Локи на помощь было уже поздно — укушенный мёртв, а мёртвых из могил не поднимают даже маги.

Добравшись до его дома, Тор запоздало осознал, что не решил, с чего лучше начать: с извинений или новостей о мёртвом мужчине? Он уже стоял около двери с поднятой рукой, прикидывая, как же будет лучше, но, так и не решив, постучал несколько раз.

Локи открыл не сразу, а лишь после третьей серии ударов, когда Тор начал барабанить в дверь со злостью. Интуиция подсказывала, что Локи должен быть дома, и не подвела.

Сразу отступив, он скрестил руки на груди и недобро посмотрел на гостя, явно не желая впускать внутрь. А у Тора сразу потеплело на сердце от одного только его вида.

— Прости меня, — брякнул он, не в силах выдерживать испепеляющий взгляд. — Прости, Локи.

— За что? — нехотя спросил тот, хотя явно лишь притворялся.

— Ну, за то, — Тор махнул рукой, больно ударившись о косяк, коротко ойкнул и потёр ушибленный палец.

Локи слегка улыбнулся, пусть и резво вернул выражение отстранённости. Это придало Тору уверенности.

— За то, что полез к тебе, хотя ты просил не терять голову.

— Как же много тебе понадобилось времени, чтобы прийти сюда и сказать это, — язвительно заметил Локи.

— Но я же пришёл. Да, долго. Да, хотел приготовить целую речь, но не приготовил. А если бы и приготовил, то забыл бы её по дороге от волнения. Ты же сам назвал меня… «глупым-глупым Тором».

Локи явно понравилась такая самокритика, да ещё и упоминание его слов. Покачавшись из стороны в сторону, он всё же отошёл, пропуская Тора в дом.

— Раз ты признаёшь свою глупость, так и быть, я, как более разумный, выслушаю твою неприготовленную речь.

— Я бы тебя стукнул, да дурацкие остатки магии не позволят даже замахнуться.

— Так давай вытащим их из тебя поскорее — никаких препятствий не останется. Сможешь меня стукнуть.

— И ты не будешь против? — усомнился Тор, проходя в полутёмную комнату.

— Может, и не буду.

— Я бы лучше предпочёл обнять тебя, а не стукать, — с сожалением вздохнул Тор, хотя когда он впервые очнулся здесь, то позволение ударить исполнил бы с превеликой радостью.

Локи отошёл к тщательно оберегаемым склянкам, повертел некоторые из них в руках и, не поворачиваясь, спросил:

— Тебя совсем не смущает то, что я маг?

Тор не до конца понял всю проблему.

— Почему это должно меня смущать? Ну, маг и маг… мало ли кто чем в наше время занимается.

— Я вырос далеко от твоей деревни, Тор, — принялся рассказывать Локи. — Те места называют Туманной долиной, они отделены высокими Снежными горами и Тёмным лесом. Говорят, раньше многие считали, что там нет жизни, однако это оказалось не так. Только на моей родине, в Туманной долине, рождаются люди со способностью к магии, которая может творить невиданные вещи, если носитель достаточно силён. Остальной мир нас невзлюбил, потому что попросту боялся, — Локи оставил склянки в покое, обернулся и наконец посмотрел Тору в глаза. — В том числе и Солнечная деревня. Вот почему мне приходится скрываться в таком месте, как эта лачуга.

Рассказ Локи не удивил Тора. В конце концов, он уже давно пришёл к таким выводам, но предпочитал ничего не спрашивать, ожидая подходящего момента. И вот он настал.

— Пытаешься меня напугать?

— Отнюдь, — возразил Локи. — Пытаюсь воззвать к твоему рассудку.

— Локи, я думал о тебе и твоём происхождении, наверное, каждый день с тех пор, как мы впервые встретились. За это время, знаешь ли, можно принять даже самые жуткие вещи, а то, что ты маг, больше меня не страшит.

— Но страшило?

— Я не встречал раньше магов, — пожал плечами Тор. — Слышал россказни, что все маги — злые и творят ужасные вещи. И даже несмотря на то, что твоя магия была призвана кого-то убить, я не верю, что ты злой.

В глазах Локи отразилось столько горечи, что Тору стало не по себе. Он медленно подошёл к нему, остановился, но прикасаться не решился — ни в коем случае, пока Локи сам не позволит. Сейчас хватало одного зрительного контакта, от которого по телу разливался привычный жар, и, если бы Тор не знал истинную причину его появления, списал бы всё на ухудшение состояния.

Но спрашивать разрешения на касание не пришлось — Локи поднял руку первым и положил её на щёку Тора, ласково проведя пальцами по виску. Разомлев от секундной ласки, Тор с трудом собрался с мыслями.

— Паутинную кобру можно перепутать с чёрной коброй?

Пальцы Локи замерли.

— Вполне, если не присматриваться к раскрытому капюшону.

Тор тяжело вздохнул и быстро поймал руку Локи своей, опасаясь, что тот уберёт её.

— Сегодня в деревне умер человек. Говорят, его укусила чёрная кобра, но противоядие не помогло. Я видел место укуса… Такое же, как было у меня.

Локи весь напрягся, и Тор почувствовал это напряжение ладонью.

— Ты хорошо смотрел за своей питомицей?

— Я её не отдавал, — сдавленно сказал Локи.

— Эй, эй! — Тор вдруг уловил страх из-за того, что он мог решить, будто его подозревают. — Я не обвиняю тебя, слышишь? Даже не вздумай так решить! Но если ты её не отдавал…

Не дослушав, Локи скрылся в дальней комнате — той самой, куда он когда-то не впустил Тора, но теперь дверь осталась открытой. Тор поначалу не решался последовать за ним, стараясь уважать право Локи на секреты и тайны, однако любопытство и волнение взяли верх. Щека ещё горела от прикосновения. Хотелось поскорее разобраться с внешними проблемами и решить их собственную.

Тор лишь переступил порог и притворил за собой дверь. Комнатка была ещё темнее — окна, заколоченные изнутри, практически не впускали солнечный свет. Только благодаря нескольким щёлкам здесь не царила полнейшая темнота. Видимо, в основном тут лежали вещи давно покойных бывших хозяев: много мешков, старая перекошенная мебель и горы непонятного хлама. Локи стоял возле дальнего угла около какого-то большого открытого сундука и молчал.