— Или ведьму. Так будет гораздо удобнее.

Они медленно продвигались вперёд в том же направлении, который выбрали изначально. Локи всегда оставался на полшага впереди, чтобы учуять опасность раньше остальных и успеть преградить дорогу. Ему не нравилось чувство ответственности, которое вынуждало постоянно помнить, что в данный момент он отвечает не только за свою безопасность, но и за безопасность Тора и даже Брюса Беннера.

Город не позволял расслабиться ни на секунду. Он окружал со всех сторон, давил грубой магией и снова вынуждал ощущать себя как в ловушке. Сильнее всего раздражало то, что колдовство в данной ситуации действительно было бесполезно — пришлось ориентироваться по еле заметной среди облаков светящейся точке на небе. Определив местонахождение солнца, Локи вдруг резко остановился и направился в противоположную от него сторону — он хотел добраться до настоящих построек, которые служили укрытием. Как только удастся их отыскать, ведьме больше не будет смысла прятаться.

Они передвигались в полном молчании. Только один раз Локи подпрыгнул от неожиданности, когда топающий позади Тор с грохотом провалился в неглубокую яму — иллюзия же показывала ровную прямую дорогу. Спохватившись, Брюс принялся помогать ему подняться и отряхнуть одежду.

— Что? — Тор не сразу заметил, что Локи стоял в стороне и широко ухмылялся.

— Ничего. Шагай аккуратнее.

Он воспринял его слова буквально и нагло вцепился в руку, чтобы идти след в след. Локи не противился, тем более что чем дальше они продвигались, тем сильнее его заботил не Тор, а меняющаяся магия. Сомнений не было — мидгардская ведьма находилась уже близко. Однако окружающая обстановка не казалась хоть сколько-нибудь знакомой, поэтому Локи остановился и огляделся вокруг. Здесь концентрация магии была очень сильной, но продолжать двигаться вслепую было опасно. Если в прошлый раз Локи явился сюда в виде иллюзии, то сейчас крайне не хотел получить со спины удар.

— Ведьма здесь, — коротко сказал он. — Говорите с ней, иначе, если продолжим путь, рискуем наткнуться на яростную защиту.

Единственным подходящим на роль переговорщика был Брюс Беннер, который добровольно смирился со своей участью.

— Ванда, — прочистив горло, обратился к ней Брюс. — Наверное, ты не очень хочешь с нами говорить, раз выстроила такую защиту, но, пожалуйста, послушай: мы не причиним тебе зла. Мы хотим договориться. Локи передал, что ты согласна сотрудничать — именно это мы и пришли сказать! Тор согласен перейти в другую реальность, чтобы восстановить баланс, а ты сможешь остаться здесь, с Вижном.

Тор с умным видом закивал.

— Именно так. Я и сам не против… поменять место жительства, — он покосился на Локи. — Давно пора.

Показав ему большой палец, поднятый вверх, Брюс продолжил:

— Ты нужна нам, чтобы закрыть брешь, — и сбивчиво забормотал: — Никто не винит тебя в том, что произошло!..

…Зря.

Локи, медленно обходивший пустую улочку по кругу, остановился и сокрушённо качнул головой. Не стоило упоминать о том, что на плечах ведьмы может лежать вина. Это было равносильно красной тряпке для быка и выглядело так, будто они заранее пытаются оправдаться за то, что на самом деле считают её виноватой. Ощутив резкие перемены в витающем аромате магии, Локи заметил, как подёрнулась алой рябью иллюзия вокруг.

Она всего лишь защищалась. Она знала, что стала причиной больших бед, и не верила, что достойна прощения. Когда-то так же рассуждал и Локи, считая, что лучше принять всю ответственность за совершённые действия и даже не пытаться оправдываться, хотя он мог бы. Мог бы рассказать о влиянии скипетра на его разум, о большой обиде и желании всего лишь облегчить свою боль; об одиночестве, которое сжирало изнутри, и неспособности доверить кому-то собственные мысли, боясь быть непонятым и отвергнутым; о страхе, что уже поздно что-то менять. О гордости. В конце концов, о любви, которая становилась пусковым механизмом.

Локи понимал причины самозащиты ведьмы сильнее, чем того бы желал. Он понимал её боль, её одиночество, её поиск выхода из глубокой ямы, которая становилась только больше, и её выбор — выбор в пользу своих чувств, который можно было посчитать эгоизмом. Именно поэтому она даже не пыталась дать себе возможность повиниться и попытаться что-то исправить, потому что считала: исправлять уже поздно. Легче быть именно таким, каким тебя видят окружающие, чем прыгать выше головы и доказывать обратное.

Иллюзия рябила всё сильнее. Воздух закипал от напряжения. Брюс молчал и растерянно оглядывался. Мотнув головой, Локи заорал:

— Хватит! — и испугался собственного голоса — настолько яростно он прозвучал. — Ты ведь понимаешь, чем всё закончится, если продолжишь!

Грохот стоял такой, что впору было зажимать уши, вот только это бы не помогло — даже звук сейчас оставался только иллюзией. То же самое касалось отвратительного горького запаха и трескающихся стен домов вокруг. Земля тряслась под ногами и расходилась мелкими плитами, а в прорехах между ними сияла алая магия. Пытаться подавить чужую иллюзию своей магией было бы глупостью высшей степени — Локи даже не мог предположить, как отреагируют руны на вмешательство извне, однако ничего другого ему не приходило в голову. Раскинув в стороны руки и пытаясь сохранить равновесие, он призвал дремавшую внутри магию и молниеносно направил её в руки. Кончики пальцев привычно закололо. Зелёные витки вырвались наружу и устремились к алому дыму, стремясь его подавить.

На несколько мгновений действительно стало лучше. Земля начала успокаиваться, грохот стихал, но эффект получился лишь временным. Следующий подземный толчок оказался настолько сильным и внезапным, что сбил Локи с ног. Повалившись на спину, он потерял контроль над своим колдовством, и сдерживаемая им чужая иллюзия буквально взорвалась жаром, окутав всё вокруг мощным выбросом магии.

Потеряв из виду Тора и Брюса, Локи сложился пополам от пронзившей боли, которая оказалась настолько сильной, что он истошно заорал. Жара было слишком много, в ушах стоял непрерывный звон, а алые вспышки напрочь его ослепили. Магия, рождённая из Камня бесконечности, была многократно грубо усилена рунами — с подобным трудно справиться даже такому, как Локи, а он был наделён магией с самого рождения. Ведьма действовала поспешно и без раздумий — её не волновали последствия. Её волновало только здесь и сейчас. Нечто подобное Локи испытывал в момент падения в бездну с разрушенного моста Асгарда. Было только «здесь и сейчас» и никакого «после».

Комментарий к 6. Фантасмагория

Мы подобрались к финальной части!

========== 7. Агапэ ==========

*Агапэ - мягкая, жертвенная, чистая любовь.

Он потерял счёт времени. В конце концов боль, грохот и крики напрочь лишили его сил, и Локи впал в полубессознательное состояние. Разум прояснился достаточно скоро, потому как первым, кого увидел Локи, открыв глаза, был Тор. Он растерянно озирался по сторонам и выкрикивал его имя, а Брюс только-только поднимался с земли. Локи уже хотел было обвинить его в невнимательности, как заметил ведьму, сидевшую на камне, в нескольких шагах от себя. Её глаза светились алым пламенем, которое опоясывало и руки. Ванда больше не выглядела той, кого застали врасплох — выражение лица было жестоким и серьёзным, а сведённые к переносице брови делали черты лица острее.

Посмотрев на Тора, Локи вдруг понял, что он его попросту не видел. Осознание этого заставило сесть, превозмогая боль и ломоту в теле.

— Даже ничего не спросишь? — она усмехнулась, поигрывая аккуратным ножом, который Локи обычно носил с собой за голенищем сапога.

Стоило признать, что он не отследил момент, когда ведьма подобралась к нему вплотную. Опасная ситуация, которую Локи имел оплошность допустить. Впрочем, Ванда не собиралась пускать нож в ход, а, скорее, просто желала продемонстрировать своё превосходство. Гораздо больше Локи интересовало другое: почему они оба были невидимы остальным. Бросив беглый взгляд на Тора, он, указав на него пальцем, предположил: