Фотография Коди, который улыбался и выглядел так непривычно, потому что за время жизни рядом Кириан практически не видел его улыбки.

— Коди — сын Витара? — повторил Кириан, не до конца веря, но понимая, что так кусочки мозаики вполне складываются в верную картину.

— О да, — кивнул отец и, расплывшись в улыбке, сказал: — Коди Бернаскони. Звучит, не правда ли?

Кириан не ответил, продолжая прислоняться рукой к холодильнику.

— Забавно, что вы двое действительно похожи, словно родные братья, — уже тише признал отец. — Поначалу я сам едва не убедил себя в этом, как убедила себя Майя. Торговец умеет подбирать души.

========== Глава 9. Старый город ==========

После часа поисков на крыше девятиэтажки, в школе, в сквере и на ближайших улицах Кириан обнаружил Коди в закусочной Луизы. Он сидел за дальним столиком у стены, где не было окна, а свет от ламп практически не добирался. Перед ним стоял большой стакан воды, а напротив сидел Малти, подперев подбородок рукой. Тёмно-синяя бандана с белыми разводами прятала топорщащиеся волосы-косички, из кармана рабочего фартука торчали блокнот и ручка.

Посетителей было мало — середина дня всегда несла в себе пустоту.

Расстегнув молнию на куртке, Кириан неспешно подошёл к столику под внимательным взглядом Малти.

— Подвинешься? — спросил он, и Малти милостиво отсел к стене.

Коди не поднимал взгляд, упорно барабаня пальцами по стакану. Присутствие постороннего человека мешало Кириану сосредоточиться, но он решил не прогонять его, надеясь, что перед Малти Коди не станет больше убегать.

— Поговоришь со мной?

Коди упрямо пожал плечами.

— Он и со мной говорить отказался, — встрял Малти. — Что у вас там, снова семейные разборки? А раньше были такими тихими и милыми ребятами. Что? Молчу-молчу.

Выставив руки в примирительном жесте, Малти прислонился головой к стене с отделкой под кирпич и прижал к груди большой овальный поднос, спрятавшись за ним до самого носа.

Кириан попытался дотронуться до руки Коди, но тот резко выпрямился, пряча их под столом.

— Хоть посмотри на меня.

— Зачем ты пришёл?

— Забрать тебя домой.

— Домой? — Коди нервно рассмеялся. — Как только возвращается отец, то место перестаёт быть мне домом! И ты хочешь забрать меня туда, чтобы я слушал, как отец уговаривает маму уехать, параллельно напоминая, какое я чудовище?!

— Ты не чудовище, — опередил Кириана Малти, устремив на него указательный палец. — Не слушай бред, что слышишь вокруг — люди бывают глупы. То, что твой отец считает тебя чудовищем, не значит, что в итоге так должен считать и ты сам. Твоя жизнь только твоя.

Ему удалось немного успокоить Коди, и Кириан с благодарностью кивнул Малти.

— Как… как ты это пережил? — непонимающе покачал Коди головой, откинулся на спинку двухместного диванчика и закрыл бледное лицо ладонями.

Малти выразительным взглядом будто спросил разрешения у Кириана говорить о насущной проблеме. Выбора не оставалось — уж лучше Коди услышать всё от того, кто это пережил, чем доверять грязным слухам с улиц.

— Я думал, что не смогу, — признался Малти, вздохнув. — Думал, что будет лучше, если умру, и всё закончится, но сил причинить себе вред у меня не было. И я решил дожидаться логичного конца предоставленного мне времени. Я даже успел смириться, стал по-другому смотреть на голубое небо, понял, что каша по утрам не такая и гадкая. А потом пришли воспоминания.

На этих словах Коди убрал руки от лица, напряжённо посмотрев на Малти.

— Воспоминания о первой жизни. Обрывки, приходящие в основном во снах. Порой я мучился чувством дежавю и наяву, пытался вспомнить, почему только что пережитый момент кажется таким знакомым. Подвох в том, что не всегда вспоминаются хорошие вещи, — он уткнулся подбородком в край подноса. — Когда я вспомнил маму, как она умирала от болезни, то решил, что хватит. Но и сам умирать к тому моменту я передумал, во мне что-то щёлкнуло, — Малти изобразил щелчок пальцами. — Связь с Торговцем не остаётся на всю жизнь. Всему приходит конец.

Коди продолжал неотрывно смотреть на Малти, пока не задал следующий вопрос:

— И ты решил убить?

Он нехотя кивнул в подтверждение.

— Но… как?

— Воспоминания и боли от метки постепенно лишают разума, и убийства уже не выглядят такими страшными. Но Торговец помогает — здесь всё по-честному. Помогает убрать следы, меняет убийство на самоубийство. Если, конечно, никого постороннего не было рядом — живые неподвластны Торговцу. Никто не станет за тобой гоняться, ему нужен лишь сам факт смерти, чтобы забрать новую душу.

— Но я буду помнить, — бесцветно сказал Коди.

— Но ты будешь помнить, — подтвердил Малти.

— Не верю, — обречённо прошептал Коди.

— Когда станешь что-то вспоминать, в голове начнётся борьба прошлого и настоящего. Можешь даже путать, что реально, а что — нет. Решишь, что сходишь с ума.

— Он не готов к таким подробностям, — глядя на Коди, сказал Кириан, на что Малти, картинно округлив глаза, возразил:

— А я бы всё отдал в своё время, чтобы хоть кто-то рассказал, что меня ждёт и к чему нужно готовиться. Ещё воды? — и он встал из-за столика, протиснувшись между стеной и диванчиком, приветствуя только что вошедшего мужчину.

***

Аина жила вместе с седовласым отцом через пару домов от пекарни. Первый этаж старенького трёхэтажного здания с восемнадцатью квартирами — по три на каждом этаже, в двух подъездах. Её отец часто жаловался, что ветхие трубы протекают, половину замков на почтовых ящиках давно выкорчевали с корнем хулиганы, а ночами через щели в оконных рамах слышны завывания ветра.

Коди оказался здесь впервые. Поднимаясь по лестнице, он жался к стене, посматривая на облупившуюся штукатурку на потолках, и не держался за грязные деревянные поручни.

Аина открыла дверь сама, улыбнувшись и пропуская гостей внутрь.

— Только тихо, папа спит, — она поднесла к губам указательный палец и подмигнула Коди.

Юркнув в маленький коридор, Коди сразу привалился к стене около выключателя, внимательно осматривая помещение, в котором оказался.

На Аине был надет домашний спортивный костюм серого цвета, а волосы собраны в растрёпанный пучок на макушке. Сама она выглядела немного сонной, на щеке виднелась отпечатавшаяся полоса — видимо, от подушки.

Коди отказывался возвращаться домой. Ничего другого не оставалось, кроме как попросить Аину приютить его на несколько дней, пока всё не утрясётся. Кириан понимал, что просит об опасном деле — всё-таки отец говорил правду о смертях и невозможности ясно мыслить, как подтвердил сегодня Малти. По пути они зашли в аптеку и купили обезболивающую мазь и бинты, которые Кириан сунул в карман Коди. Тот заверил, что справится с перевязкой самостоятельно, пусть это и займёт немного больше времени.

— Если придётся, поможешь ему с рукой? — шёпотом попросил Кириан, но Коди услышал:

— Эй!

— Не спорь — на всякий случай, — пояснил он.

Аина напомнила о спящем отце, упомянула, что именно поэтому свет в коридоре не зажжён, повернулась к Кириану и тоже шепнула:

— А как твоя рука?

— Быстро заживает, — и покрутил кистью. — Тебя точно не затруднит?

Она мотнула головой.

— Если только Коди не смутит ночевать в комнате моей сестры. Папа был против, чтобы её сильно меняли. Мы оставили всё, как и было, только убрали игрушки, личные вещи вроде тетрадей и плакатов на стенах. В остальном комната вполне подходит для гостей. Я убираюсь там раз в пару недель, всё чисто.

Кириан вопросительно посмотрел на Коди, который увлечённо рассматривал носки ботинок, но заметил его взгляд.

— Я не против, — пожал он плечами.

«Видимо, считает, что угодно лучше, чем сейчас возвращаться домой», — подумал Кириан, но остался с ним солидарен. Он и сам не захотел бы возвращаться в такой ситуации.

— Если что-то случится — звони. Номер ты помнишь.

— Записная книжка никогда не подводит, — Аина кивнула на спрятавшийся в углу тумбочки телефон, около которого и лежала упомянутая книжка. — Твой номер на первой странице.