— Откуда, черт возьми, она знает все это, папа? Ей восемнадцать.

— Лукас, она была лучшей в своем классе. Все медицинские учреждения на планете хотят, чтобы она работала на них.

— Что ты имеешь в виду? Да, она выпустилась рано, но это…

— Лукас, она закончила медицинскую академию в Монтре.

— Что? Нет. Этого не может быть.

— Она врач. Она просто пытается решить, хочет ли специализироваться на жертвах ожогов.

— Как я мог этого не знать? — голос Лукаса звучал так, будто его трясло.

— Потому что ты не хотел этого. С тех пор, как прошел вызов! Ты держал дистанцию до такой степени, что отрезал себя от всего, что связано с Викторией.

— Ты знаешь, почему.

— Да, но ты дошел до крайности, — предупредил Уильям.

— Я понимаю. Но я не мог этого выносить по-другому. Я мог остаться и быть вовлеченным в жизнь Тори, но не участвовать!

— Зато теперь вы стали незнакомцами. Это помогло?

— Нет, — Лукас сделал глубокий вдох. — Она прекрасна, папа.

— Да, это так. И внутри, и внешне. И она не заслуживает того, чтобы твой дурной нрав выплескивался на нее. Она знает, что делает, сын. Позволь ей, доверься ей.

— Ей всего восемнадцать лет. Как я могу ей доверять?

Уильям понял, что они только что коснулись сути проблемы. Лукас не доверял чувствам Виктории.

— Тебе придется выяснить это самому, Лукас… — Уильям сомневался, стоит ли вмешиваться, но, черт возьми, она ему как дочь!

— Что?

— Я не знаю, что у вас происходит, и некоторые моменты — не мое дело…

— О чем ты вообще говоришь?

— Ты сказал что-то Виктории, но я не знаю, что. Теперь она сомневается во всех нас, включая Кассандру, и я этого не потерплю. Если ты решил, что она не для тебя, это одно, но она всегда будет частью нашей семьи.

— Я никогда не говорил ничего другого! — воскликнул Лукас.

— Тогда исправь то, что натворил. Если ты действительно ее любишь, то не захочешь потерять из-за недоразумения.

* * *

Виктория сделала глубокий вдох и открыла люк в каюту Лукаса. «Я могу это сделать. Это всего лишь Лукас. У него просто началась черная полоса в жизни», — уговаривала себя девушка. Ее любимый безмятежно спал на диване, а на столе стояла нетронутая миска с супом. Вздохнув, Тори вылила все в раковину. Если бы это был кто-то другой, она без раздумий залила бы ему это в глотку. Но не с Лукасом. Девушка не могла заставить себя сделать это, даже сейчас.

Взяв сканер, Тори начала считывать показания, проводя им по рукам мужчины. Она нахмурилась. Мышцы начали затвердевать, и скоро понадобится реабилитация. Девушка зевнула. Недостаток сна, наконец, догнал ее, и она калачиком свернулась в кресле. Не успев ни о чем больше подумать, она мгновенно заснула.

* * *

— Что ты собираешься делать?

Виктория открыла глаза и обнаружила себя, сидящей возле костра.

— Дедушка?

— Привет, дружочек, — Джейкоб Чемберлен улыбнулся внучке.

— Что происходит?

— Ты всегда забрасываешь меня своими вопросами.

— Как же я буду учиться, ничего не спрашивая?

— Ты поняла, что я имею в виду. Так что ты собираешься делать?

— О чем ты?

Джейкоб указал пальцем вниз. Опустив глаза, Тори увидела в своих руках ястреба.

— Дедушка, он прекрасен! — она залюбовалась удивительными глазами птицы.

— Да, это так, но он ранен.

Виктория заметила сломанное крыло.

— Что же случилось?

— Я не знаю, это же ты его нашла. Так что ты собираешься делать? — терпеливо спросил дедушка в третий раз.

— А что я могу сделать?

— Ты собираешься помочь ему исцелиться? Ты ведь знаешь, что сможешь?

— Это причинит ему боль.

— Это правда.

— Он улетит, как только исцелится.

— Да.

— И я никогда его больше не увижу.

— Возможно.

— Что же мне делать, дедушка?

— Я не смогу тебе помочь, дружочек. Чтобы он стал сильным воином, ты сама должна исцелить его. Чтобы вылечить его, тебе придется причинять ему боль. Но причинив ее, ты можешь навсегда потерять его доверие. Или же позволишь ему остаться, удержишь его рядом с собой и будешь каждый день смотреть, как он страдает от беспомощности и знания, что никогда не полетит снова.

— Это было бы жестоко.

— Страшнее, чем причинить ему боль?

— Нет, — тихо прошептала она.

— Итак, ты готова рискнуть и потерять его, когда он больше не будет нуждаться в тебе?

— Ты оставил меня одну, дедушка… — слезы полились из глаз Виктории.

— Никогда. Я всегда был рядом с тобой. Ты моя душа, дружочек. Я люблю тебя.

* * *

Виктория медленно открыла глаза. «Где я? Где дедушка?» Она села и судорожно оглянулась. Тихий храп привлек ее внимание. Лукас мирно спал. Ей снился сон о дедушке и ястребе, раненом ястребе, ястребе с красивыми глазами. Лукас.

Тори подошла посмотреть, как он. Она понимала значение своего сна и того, что пытался сказать ей дедушка. Достаточно ли она сильна? Достаточно ли она его любит? Даже если он не любит ее в ответ? Достаточно ли ее чувств, чтобы желать лучшего для него, даже когда это не лучшее для нее? Просканировав его руки еще раз, девушка подняла гарнитуру, которую он уронил на стол и, подойдя к комму, соединилась с доктором Магнесом.

— Сейчас я приведу майора. Ему нужно снять повязки. Сейчас. Подготовьте манипулятор, — отложив гарнитуру, она увидела, что Лукас проснулся и смотрит на нее.

— Что случилось?

— Ничего. Пока. Мышцы рук и пальцев начали затвердевать, а нам нужно, чтобы они были гибкими. Твое желание исполнится, майор, бинты снимут. Давай одеваться.

* * *

Магнес ждал их в медблоке. Зная нетерпеливый характер Зафара и его бурные реакции на любое медицинское вмешательство, доктор готовился к предстоящей буре. Когда же майор вошел в смотровую, то выглядел спокойным и отдохнувшим. Чемберлен следовала за ним, и по выражению ее глаз стало понятно, что девушка готовится к худшему.

— Ну, Зафар. Давайте снимем так надоевшие вам бинты.

— О, как вовремя, а то все уже чешется.

Лукас сел на раскладушку.

— Это хороший знак, он означает ваше исцеление.

Магнес осторожно снял бинты и порадовался, что на коже нет инфекции. Он взглядом нашел Викторию и убедился, что девушка в курсе происходящего. Лукас внимательно смотрел, как снимают повязки. Он был убежден, что готов ко всему, но увидев последствия аварии на своих руках, испытал шок. Кожа была красной и сырой, а там, где пламя въелось слишком глубоко, зияли воспаленные раны. Руки были опухшими, с рваными кусочками кожи и волдырями, но шокировали именно пальцы. Они сильно болели и были неестественно согнуты под другим углом.

Виктория внимательно наблюдала за Лукасом. Ее сердце заныло от понимания того,

через что ему придется пройти, чтобы вернуться в строй и снова сесть на истребитель.

Ее сон оказался верным.

— Что случилось с моими пальцами? — лицо Лукаса застыло нечитаемой маской.

— Ничего необычного.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Посмотри на них! — взорвался мужчина.

— Майор, сухожилья сжались из-за травм, поэтому и нужна реабилитация. Где ваше оборудование, доктор?

Магнес жестом указал на стол позади себя, продолжая осматривать раны Зафара.

— Доктор Магнес, — привлекла его внимание Тори. В ее голосе не было ни одной эмоции. — Я могу поговорить с вами снаружи, пожалуйста?

— Через минуту.

— Нет, доктор Магнес, сейчас, вы вернетесь уже через минуту, — девушка вышла первой. Когда доктор плотно закрыл за собой дверь, она заговорила. — Что это за машина, черт возьми!

— Это наша аппаратура для реабилитации, — Магнес был крайне удивлен.

— Для какой реабилитации? Гребаный истребитель! — Тори сердито сделала два шага и встала перед доктором.