— Это все, что у нас есть, Виктория!

— Черт! Черт! Черт! Почему я не спросила раньше? Он должен быть на «Фосин».

— Я ничего не понимаю. Мы всегда используем эту машину для реабилитации.

— Для сломанных пальцев и рук, правильно?

— Да, конечно.

— С ожогами нужно работать по-другому. Каждая мышца должна работать — одинаково и систематически — или одна одолеет другую.

Виктория пригладила руками свои волосы.

— Мы же можем запросить другой аппарат?

— Нет времени, вы же видели его пальцы, — закрыв глаза и глубоко вздохнув, девушка приняла неизбежное решение. Ее зеленые глаза остановились на Магнесе. — Мне необходимо разрешение на бурионик, весь, что у вас есть. Регулируемые шприцы под давлением с сапофином, турпидианом, и афритеком в них. Мне нужны скобы, чтобы закрепить пальцы под правильным углом. О, и мне понадобятся защитные перчатки.

— Что ты собираешься делать?

— Ручную манипуляцию.

Доктор побледнел при одной только мысли.

— Ты знаешь, что для этого нужно?

— Да, все только что перечисленное. Я уже делала это раньше. — Виктория показала свои руки. — Преимущество маленьких рук.

— Он будет ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь, — предупредил Магнес.

— Все в порядке, он уже это делает, — Тори вспомнила свой сон. Ее не остановит потрясенный взгляд Магнеса. «Это правильный выбор. Я должна это сделать. Но я не буду делать это здесь. Майор не захочет, чтобы кто-нибудь слышал его крики». — Собери все нужное, Магнес, а я пойду и расскажу ему свой план.

— Он ничего не поймет.

— Сначала нет, но потом он поймет, — девушка вернулась в смотровую.

* * *

— Виктория, что происходит? — Лукас смотрел на ее колебания. — Только правду.

— Тебе нужна немедленная реабилитация, если ты в дальнейшем собираешься пользоваться руками и пальцами в полной мере. Но этот аппарат бесполезен для тебя, — она посмотрела на машину с отвращением. — Придется делать ручные манипуляции.

— О'кей…

— Это долгий и болезненный процесс. Каждая сессия займет от трех до пяти часов. Необходим один сеанс в день. Затем твои руки и запястья будут жестко зафиксированы, чтобы ты не мог ими шевелить.

— Как долго? — Лукас тяжело вздохнул.

— Это будет зависеть от тебя — насколько хорошо ты отреагируешь на манипуляции — минимум две недели. Магнес собирает все необходимое.

— Хорошо, давай начнем.

Виктория придвинулась и слабо перевязала его руки.

— Что ты делаешь?

— Мы будем делать процедуры в твоей каюте.

— Почему?

— Потому что я считаю это необходимым.

Лукас, наконец, осознал происходящее.

— Это будешь делать ты?!

— Да. Магнес не обучен этому.

— А ты обучена?!

— Я делала это и раньше, да, — закончив с бинтами, Тори выпрямилась.

В смотровую вошел Магнес с собранной сумкой, и девушка внимательно осмотрела содержимое.

— Скобы?

Доктор обошел ее, открыл шкаф и вытащил нужное.

— Тебе требуется ассистент?

Виктория серьезно посмотрела на Лукаса. Чем меньше людей его услышит, тем лучше.

— Нет. Я свяжусь с вами, если понадобится, — она положила скобы в сумку. — Готов, майор?

— Чем раньше мы начнем, тем раньше закончим.

* * *

В каюте Лукаса Виктория направилась прямо в ванную. Простерилизовав раковину, она наполнила ее горячей водой, чтобы согреть, а затем налила в нее раствор бурионика. Обернувшись, девушка увидела, что Лукас наблюдает за ней. В его глазах застыл вопрос.

— Мне нужно захватить стул. Ты будешь сидеть?

— А что на счет тебя?

— Мне придется стоять. В чем ты хочешь спать?

— Что?

— Как только лечение закончится, ты захочешь спать.

— Виктория.

— Поверь мне, так и будет. Так что, нижняя часть?

— Да. Виктория… — он ждал, когда она посмотрит на него. — Я действительно полностью доверяю тебе.

Тори задержала на нем задумчивый взгляд. Даже сейчас в нем — раненом и беспомощном — она видела все, о чем когда-либо мечтала. Но этому не суждено случиться, у нее этого никогда не будет. Не после всего, что он испытает от ее рук. Натянуто кивнув, девушка еще раз убедилась, что все необходимые инструменты на месте. Как только Лукас подготовился, она достала шприц с сапофином, отрегулировала нужную дозировку и приложила к его руке.

— Что это такое и зачем?

— Сапофин, он от боли. Ты должен сообщить, если будет слишком больно, — она твердо посмотрела в его глаза. — Я серьезно. Мы должны контролировать боль. Когда ее станет слишком много, я вколю турпидиан.

— О'кей, я крепкий орешек, — пошутил Лукас, пытаясь снять растущее напряжение.

— Никто не может быть настолько крутым, — Тори, не отвечая на его улыбку, сделала укол. — Сядь, — натянув перчатки, она шагнула прямо перед ним, осторожно развернув одну руку. Бросив на мужчину последний взгляд, понимая, что он никогда не простит ей этого, девушка решительно опустила его руку в раствор.

— Что за черт! — Лукас весь напрягся. — Такое чувство, будто руку засунули в кипяток.

— Расслабься, майор.

— Как я могу это сделать? — мужчина с трудом заставил себя не вырвать руку. — И перестань называть меня майором! Черт! Что ты делаешь? — дикая боль пронзила его тело, как будто она забивала ему гвозди прямо в руку.

— Я работаю с твоими сухожильями, расслабляю их.

— Почему бы тебе не вырвать их?

Сердце Виктории сокрушалось от боли, которую она сейчас причиняла любимому.

— Поговори со мной. Расскажи мне о возвращении на флот после Испытания. На какой корабль ты был назначен?

Лукас говорил, пока она разрабатывала каждое сухожилие, каждую мышцу, сквозь стиснутые зубы. Когда он надолго умолкал или колебался, девушка задавала новые вопросы. Она пыталась отвлечь его от боли, находя занятие для разума. Когда мужчина начал дрожать, Тори подняла на него глаза. Он был бледным и вспотевшим, зрачки были сильно расширены.

— Черт бы побрал тебя, Лукас! Я просила тебя, дать мне знать.

— Просто закончи!

Потянувшись к турпидиану, она ввела обезболивающее. Внимательно наблюдение подсказало, когда лекарство начало действовать. Виктория закончила работать с большим пальцем. Оценив всю руку и поняв, что сделала все правильно, она тщательно просушила и перевязала ее, прежде чем закрепить в скобе. Девушка снова простерилизовала раковину, наполнила ее, сменила перчатки и развернула к себе другую руку.

— Виктория…

Оглянувшись, Тори увидела боль на любимом лице. Но она и так все это время чувствовала ее — глубоко внутри — что почти сокрушило ее. Она ничего не могла изменить! И не собиралась. Это необходимо сделать — если Лукас хочет снова летать — чтобы у него была жизнь, о которой он мечтал, даже если в ней не будет Виктории. Борясь с болью в сердце, девушка подняла другую руку.

— Это нужно сделать, — крепко сжав губы, Лукас кивнул. — Обязательно скажи мне, когда понадобится укол, — засунув его руку в раствор, она вздрогнула он его протяжного стона.

— Так что же произошло на Родэм? — когда он не ответил, Тори одернула его. — Давай, Лукас, поговори со мной, я помогу тебе пройти через это. Я слышала, что это была одна из лучших вечеринок.

Медленно он начал рассказывать о каринианском эквиваленте земного Нового года.

Они пришвартовались на космической станции Родэм, и, по слухам, им не разрешили вернуться. Во время рассказа Лукас положил голову девушке на спину, ища небольшого комфорта и силы.

— Лукас, — его затянувшееся молчание беспокоило.

— Что?

Тори повернулась, и его голова уперлась в ее грудь.

— Позволь мне помочь.

Его глаза, наполненные болью, пронзили ее насквозь.

— Я больше не в силах принимать твою помощь! — его взгляд стал пустым.

Сделав ему еще один укол, девушка повернулась к раковине.

— Виктория… — он еще не так глубоко ушел в себя, чтобы не понять, что снова причинил ей боль.