– Я хочу уйти, – срывающимся голосом крикнул ей Пий, но так тихо, что сам не услышал своего голоса. Снизу в живот ударила волна страха, такого страха, что, Пия буквально парализовало, ни руками, ни ногами он не мог даже двинуть и чувствовал, как что-то ядовитое, как змея, ползет у него внутри снизу к груди, отравляя все, что встречалось ей по пути, отчаяние в груди буквально заливало и душило Пия. Он ничего не мог поделать, а просто наблюдал, как это чудовище буквально пожирает его.
– Да успокойся ты, – дошло до сознания Пия, голос спокойный, будничный, – не суетись. Пий только сейчас, услышав этот голос, почувствовал, как ясно и свободно его сознание. Он осознавал себя и, в то время как весь его организм буквально переворачивало, корежило, от действия яда, проникающего в него, сознание его было спокойно и, даже некое подобие теплой волны проникло сверху ему в грудь, создав короткую иллюзию радости. И тут Пия буквально преобразило, он как-то спонтанно начал действовать, не понимая, что он делает, не имея плана и цели. Пий почему-то начал вставать, хотя стоять практически было не на чем, под ногами все ползало, шевелилось, но Пий со злостью, переходящей в ярость, вдруг приказал: «Ну-ка, всем стоять!», он поднялся на ноги, держа в руке палку на уровне пояса наперевес и, обращаясь, даже не к женщине, или этому морю тварей, а к какому-то неведомому ему врагу, как говорят самому себе, полушепотом произнес: «Так, сударыня, как я не рад нашей встрече, но позвольте заметить, что мне крайне не нравится, все, что здесь происходит, и потому, – Пия захлестывало невероятное возбуждение, он прямо весь трясся все крепче сжимая палку, в груди проснулась и вырывалась наружу уже ярость, и все равно тихим, беззвучным голосом Пий продолжил говорить самому себе, – вам конец, вы пришли ко мне, вот здесь я вас и похороню. Потому, что я считаю, что вас не должно быть». Сверху раздался сильный, красивый женский голос: «Не я, а ты сюда пришел!». Пий не унимался: «Все возможно, не спорю, но, если вы сударыня не уберетесь, мы подеремся». Пий начал продираться к ней, но как только Пий замахнулся палкой, неожиданно для него, все это скопище в панике бросилось в разные стороны от Пия и, сразу же все пришло в движение, раздалось оглушительное со всех сторон шипение, река понесла эту женщину от Пия вперед, стремительно удаляясь от него, и превращаясь в точку зеленоватого света. Сразу стало светлее, сквозь туман начало пробиваться солнце, и Пий увидел, что он стоит прямо у входа в башню транспортатора. В руке он сжимал камень, Пий подержал камень перед глазами, разглядывая его, потом аккуратно положил на землю, не оборачиваясь, вошел в башню, не останавливаясь в открытую дверь транспортатора, дверь за ним закрылась.
Пий вышел из транспортатора и сразу хотел войти в него обратно, но не успел, дверь закрылась. Он обернулся, подвал или склад – Пий видел такие сооружения в хрониках третьей эпохи – железобетонные стены и низкие потолки серого цвета. От стены отделилась тень и подошла к Пию: «Следуй за мной», – хриплым тихим голосом произнесла тень. Францисканец какой-то, подумал Пий, впереди него, не спеша шел человек весь укутанный с головы до ног, ни лица, ни рук, ни ног не видно, все спрятано в рукава, под капюшон, это, наверное, хабит, точно францисканец размышлял Пий. Они долго шли в полумраке по железобетонному лабиринту, ни окон, ни дверей, только стены, неровный пол и низкий потолок. Наконец францисканец остановился и указал на одежду, лежащую на полу: «Раздевайся, оденешь это. Капюшон не снимать» – приказал он. Пий повиновался. Францисканец забрал одежду Пия и ничего не сказав ушел. Пию было очень плохо, он устал, все тело ломило и ныло, внутри у него все было отравлено, его сильно мутило, к тому же он очень ослаб. Как только ушел францисканец, Пий напялил на себя этот огромный мешок с рукавами из очень грубой материи, туда могло поместиться три Пия, закрылся капюшоном и поскорее лег в углу, свернувшись калачиком. Пий закрыл глаза: «Наверное, это конец, вот и все Пий, прощай, – думал он, – как же мне худо, хоть бы на минуту отпустило, чем же она меня так отравила». Его начало выворачивать с желчью и кровью, но облегчения не было, а только вдобавок, начала очень сильно болеть голова. И, все-таки, Пий, видимо, ненадолго забылся, потому что, когда он открыл глаза рядом с ним стоял глиняный кувшин и миска, в которой лежал кусок хлеба. Пий лежал, скрючившись, на боку, смотрел на еду, но пошевелиться не мог. Не то, что есть, у Пия не был сил даже хоть что-то воспринимать вокруг, тяжелые веки сами закрывались: «Сейчас, погодите, я отсюда уйду и там покой, все пройдет» – шептал про себя Пий. Сквозь дрему не отчетливо ему слышался тихий хриплый голос: «Ешь. Иначе умрешь». Его снова мутило, выворачивая кишки наружу: «Да уж поскорей бы. Я так долго не выдержу, такое мерзкое состояние, что хуже уже не бывает». Через некоторое время, опять раздался настойчивый голос: «Тогда пей». Видимо францисканец стоял где-то рядом. Пий облокотился на локоть и протянул руку к кувшину: «Ладно, если ты так настаиваешь, попью, чтобы доставить тебе удовольствие, а то скажешь еще потом, что вот гость пошел, его к столу приглашают, а он не желает», – Пий уже не соображал, мысли, как какой-то неуправляемый поток несся через его голову, а он только смотрел на него. Пий сделал несколько глотков. Во рту было так мерзко и противно, что Пий даже не чувствовал вкуса воды, просто что-то холодное потекло ему внутрь, а там внутри так все ныло и выворачивало, что он начал даже улыбаться, думая про себя: «Нет ну надо же …, представитель Землян, оправили в гости, посмотрите на него. Вот сейчас жена бы увидела». Пий сжался в комок, он приготовился и ждал, что от воды сейчас станет хуже. Прошла минута или десять в ожидании, но в животе вдруг начало все успокаиваться, исчезла боль, стало тепло и спокойно, не мутило. Пий замер и боялся пошевелиться, чтобы, не спугнуть этот минутный подарок покоя. «Ешь», – опять раздался рядом голос. Пий повиновался без вопросов и уговоров. Он просто протянул руку не вставая, взял кусок хлеба, откусил несколько крошек и начал жевать. Пий крепко спал. Проснувшись, он сел, опершись о стену спиной, вытянул ноги. Чувствовал он себя хорошо, боли не было, не мутило. Оставалась еще слабость, но в целом все прошло. Теперь он мог соображать, вспоминал последние события, пытался разобраться, что же с ним произошло и где он сейчас. Но вокруг все было не знакомое и более неприглядной картины, он представить не мог. Может это какая-то ошибка, куда он попал, во всяком случае, на Земле подобных сооружений уже давно нет, с усмешкой подумал Пий. Из темного угла отделилась тень, и францисканец тихо произнес: «Иди за мной». «Откуда ты появляешься, ты, что все время рядом или тут потайные ходы, – размышлял Пий, – ну, во всяком случае, ты меня вылечил, за это тебе спасибо». Они опять долго шли по бесконечным коридорам, ни окон, ни дверей, Пий еще был очень слаб, он еле плелся из последних сил за францисканцем и когда уже хотел сказать, что он сейчас упадет, тот неожиданно остановился и сказал: «Жди тут. Капюшон не снимать». Пий опустился на пол и лег на спину.
– Как твое имя? – раздался громоподобный мужской голос. Пий аж подскочил от неожиданности. Видимо он находился в очень большом помещении, потому что голос отдавался эхом, как в огромном зале.
– Пий с планеты Земля, – ответил Пий. Капюшон был такой большой, что Пий видел только пол под ногами.
– Землянин, ты обвиняешься в том, что, будучи приглашенным на планету Айэльфа, ты попытался помешать проведению свадебного процесса между двумя инопланетными расами. Ты согласен с этим обвинением?
– Нет, конечно, никому я не пытался мешать, у меня и в мыслях даже такого желания не было. Это ошибка. – Пий не понимал, что происходит, какое обвинение, от кого?
– В данном случае множество свидетелей по Королевской линии, прибывших на церемонию, утверждают, что ты угрожал им мечом, выкрикивая, при этом, что не подпустишь и убьешь всякого, кто посмеет приблизиться к воротам. Ты признаешь это?
