Дал, что взяли

И оставил им – их же.

Не неизменен путь струящейся воды

Движеньем определяет ход времен

На месте зрит мудрец величие движенья

Там оставаясь, где был поставлен

Определен ли взгляд безликого в природе

Тому лишь кто молчит в беззвучие своем

Он выдает себя, и зрит, и мыслит

Тому лишь дар – кто сам, увиден был собой.

Пока не подошел к краю бездны в том месте, где недавно был туман – перед ним зияла внизу до горизонта кромешная темнота. Еще шаг и он мог бы упасть вниз, но он остановился на самом краю, все так же неотрывно смотря на лик ночного Солнца. И вот оно поднялось над планетой, и начало светится, все ярче и ярче, пока не приобрело ослепительный блеск, именно блеск зеленовато-голубого свечения и начало освещать небо, на котором в космосе, в бесконечном пространстве всей Вселенной, как на ладони проступали контуры гигантского наисложнейшего кристалла, а планета и ночное Солнце были его внутренним центром. И когда кристалл завершил свое проявление, ночное Солнце внутри себя неожиданно вспыхнуло, породив волну. На поверхности появились всполохи, молнии, началось кипение его поверхности и в этот момент зазвучали звуки по всему миру, как какой-то музыкант на гигантском органе взял финальный торжественный аккорд, поражающий своей монументальностью и величием, а человек стоял и громким голосом на распев читал:

Цветущие поля…

И воздух опаён моей любви к тебе

От радости, идущего по берегу реки

От ветра, Солнца – Вечного сиянья!

Сквозь тучи проглянула сущность

Движением назад живет никто

Ищу я впереди ничтожно мало

Щедрот душевной боли – Ничего

Везде я был, когда тебя искал

Я видел все, когда был рядом с Вами

Прощаясь, с вашими спокойными руками

Я возомнил не весть что вдруг

Но сразу же забыл

И вот прошел я через много лет

Забвение, нужду познав, и радость

Я счастия искал – и находил, не раз

Но тщетно все и все осталось там же

Как та звезда на небе полным звезд

Вы мне сказали – радость наполняет душу

Ничтожность мне дана, чтобы познать себя!?

И сразу же обрел дар речи ОН – безликий щедрый муж!

И с последним словом, совпавшим с окончанием аккорда, океан планеты КО-НА вспыхнул излучающим светом, все кристаллы на дне разом засветились, переливаясь всеми возможными оттенками, сложив при этом фигуру или знак, и одновременно зажглись все грани Вселенского кристалла и по ним потекли реки голубоватой энергии. Стояла торжественная тишина, а ночное Солнце стало тихо клонится к закату, свет от него ослабевал и также стали исчезать контуры Вселенского кристалла, и наступила ночь. Человек подошел к машине, залез в кабину, свернулся калачиком на сиденье, как ребенок, и уснул, с внутренней радостью, улыбаясь во сне. Стояла глубокая тишина.

Аналитик: Вторая часть игрового материала, которую мы запустили, на волне усиленно проведенной рекламной компании, прошла на самом высоком уровне. Открывшиеся перспективы виртуального пространства, значительно превзошли все наши ожидания и расчеты. Практически без затрат перед нами открылись две миссинные ветви для игроков, где они могут выбирать либо корабли разведчики, либо научно-исследовательские миссии, что дает нам возможность безграничного материала для дальнейшего внедрения игровых модулей, объединенных в единую глобальную игровую виртуальную систему управления.

Полковник: Надо признаться, мы не ожидали такого развития событий и результатов экспедиции. Докладываю – полет прошел блестяще, значительно превзойдя задание, которое было поручено машине и человеку. Машиной собраны образцы кристаллов и доставлены на землю, проведены сверки расчетных координат и подтверждены данные о планетах с очень высокой долей вероятности, обладающие природными, энергетическим и другими ресурсами с уникальными свойствами, которые по нашим данным составляют единую энергетическую систему, доступ к которой нами сейчас прорабатывается в деталях. Также могу сообщить, что данные о возможностях физического перемещения в подпространстве осталось засекреченным и информация не вышла за пределы узкого круга посвященных лиц. Нами взяты под полный контроль все игровые миссионные модули на уровне подсознания через единую систему виртуального пространства. С этого момента вся единая для всех информация подается дозированно и в нужном нам контексте.

Мыслитель: Ну, что … Ты этого добивался?

Голос: Чего именно ты имеешь ввиду, как ты говоришь, я добивался?

Мыслитель: Я имею ввиду Человека…Ты что замыслил его покинуть, когда он все сделал, что Ты хотел?

Голос: А что он сделал?

Мыслитель: Не Ты ли все это с самого начала спланировал? Да, Ты великий комбинатор и Тебе равных нет, но, я опять спрашиваю – что станет с Человеком?

Голос: Пусть отдыхает, он заслужил это.

Кстати Ты знаешь, как Тебя теперь зовут? – Хозяин!

Голос: Да, слышал, ну и что из этого. Какими только именами они Меня не называли, припомни, все едино.

Мыслитель: Он что, Тебе совсем не дорог или Ты его не любишь?

Голос: А ты любишь себя, скажи, ведь он задавал тебе этот вопрос?

Мыслитель: Он не задавал вопросов, он отвечал на них и в этом его трагедия. Ты дал мне власть над мыслями, над чувствами, но скрыл сущность Человека. Как я по-Твоему должен был поступить?

Голос: Должен? Кому ты что должен? Разве не ты предал его, сделав Человека рабом и, разве не ты проложил им путь к познанию? А теперь просишь меня изменить все? Нет!

….

Мыслитель (сам с собой): Человек, придя к опустошению, нашел в себе источник силы, которая давала ему ощутить нечто, что не существует в повседневной жизни. А есть ли она эта идея, как он назвал ее – Мечта! Как он говорил о ней? – Смотри! Вот Она! Но на что указывал Человек? Я знаю теперь, что не стихи он читал кристаллам, а этот напев – его песня в этом Мире, некая невидимая нить или ручей, связывающий все Миры в единое звучание. Как он говорил – с первого звука, ноты, или чего-то в этом роде складываются все напевы этого Мира. Ему было что спеть, даже находясь за гранью смерти. Люблю ли я себя? Не знаю, но это шанс, Он никогда не говорит ничего просто так. Начинать надо с первой ноты, первого звука моей песни – начала моего Мира:

Все же есть причина, по которой человек есть движение Мирового Океана

Есть стремление и есть поток

И нет другого пути

И нет источников вне этого потока

Он есть движение жизни

И природа – есть его созерцание.

Было довольно холодно, шел редкий снег. Пий шел по набережной и размышлял о том, что сегодня на фоне серого неба ветки деревьев особенно четко прорисованы, что ли. Так на серой бумаге тушью и пером и, почему у старых мастеров, взять хотя бы масло, прорисовка деталей паутины веток так выразительна. Как ни странно, но это мастерство почему-то сегодня забыто. Его, что, невозможно передать или воспринимать, видеть так же как они? На самом деле ни о чем таком Пий не размышлял – он просто пытался занять себя, хоть чем-нибудь. Да, раньше его это интересовало, он много и с интересом изучал подобные вещи, а сегодня он просто вспомнил об этом. Были интересы, надежды. Он уже не мог больше сидеть и смотреть бесконечно в окно, постоянно заниматься какими-то незначительными текущими делами и, вообще, он не мог больше продолжать так жить, ничего не делая. «Все необходимо менять или разнообразить» – так он говорил себе. Он говорил это таким тоном и чувством, как будто выносил себе приговор и, одновременно представляя себя судьей. Он пока не смог еще разобраться в происходящем, но ясно было одно, что все, что сегодня он знал, понимал, все, что являлось для него важным и значимым или имело какой-то смысл осталось, как ему казалось, вчера. А сегодня… – сегодня у него хандра, а точнее мучительного ощущения недовольства собой. То ли возраст такой наступил, то ли усталость накопилась – не важно – ну наконец-то, вот оно, он нашел то определение, которое наиболее подходило к сегодняшнему его состоянию – не важно. Все вокруг являлось второстепенным, не значимым – не важным.