Повелитель Четырёх Берегов если и не был непосредственным инициатором строительства первенца вохейской индустрии, то весьма благосклонно относился к прожектам "прогрессистов", то есть, тех кланов знати, которые сделали ставку на промышленное развитие и дружбу с Ирсом. И, разумеется, нельзя бросить и тени подозрения в том, что божественный властитель, правящий милостью богов и под защитой богам равных предков, способен принять ошибочное решение.
Мне с моим скромным опытом преобразований, было, в общем и целом, понятно, что осуществление столь амбициозного и масштабного проекта неизбежно пойдёт через ту часть тела, которой многие думают вместо головы. Лучше бы Тишпшок-Шшивой для начала дал добро на заводик мощностью на порядок скромнее - шума вышло бы меньше, но и бардака с позором тоже. А уж потом, когда выросли бы из вчерашних крестьян и "сирот" кадры металлургов, можно замахиваться хоть на два таких гиганта по меркам бронзового века.
На ирсийцев, которых на заводе было несколько десятков, Охрана Царских Печатей собак вешать даже не пыталась. Что и понятно: трогать граждан столь могущественного государства, которое даже тюленеловы побаиваются, опасно, а обвинять, чтобы потом просто отпустить, это себя на посмешище выставить. К тому же, на самом деле обитатели Заокраинного Запада честно выполняли условия контракта, налаживая работу огромного хозяйства, попутно пытаясь выдрессировать во что-то похожее на металлургов пригнанных к домнам и мартенам кузнецов-кустарей и неграмотных обитателей десятка деревень, царским указом превращённых в заводских рабочих - и личным примером, и разъясняя самые азы.
А вот у "прогрессистов" и местных ремесленно-технических кадров головы полетели. Тушхи, опоздавшие вовремя примкнуть к поборникам индустриализации, теперь могли только радоваться тому, что буря прошла мимо них. Обвинения были стандартными: злокозненное вредительство (хотя на деле, самое большее - обыкновенные головотяпство и неграмотность), разумеется, в интересах палеовийцев (обвинять нынешних союзников кабиршанцев и укрийцев, с которыми дружба против тюленеловов, политически неправильно, а всякую вассальную мелочь вроде Тоута, кроме того, ещё и несолидно). Ничего удивительного, что неуклюжая попытка каких-то нищебродов стащить "оружейные" трубы на фоне такой кампании осталась без должного внимания.
Самое удивительное, что массовые посадки и даже казни (а вохейцы на счёт этого ещё те затейники) несильно повлияли на работу металлургического комбината. Даже, наоборот, с середины второго года функционирования производство пошло в гору, да и качество продукции улучшилось - то ли полуторалетнее обучение персонала, наконец-то дало плоды, то ли страх расправы ускорил обучение работников и подтянул дисциплину, то ли действительно, сажая наугад, прихватили или распугали каких-то саботажников, может быть, и не палеовийских шпионов, но действующих в интересах "консерваторов".
Порадовавшись за успехи своих оружейников, перехожу к следующему посланию. "Давай письмо Хиштту" - командую секретарю. К стыду своему, я до сих пор не освоил в должной мере ту самую грамотность, которую стремлюсь внедрять: читать худо-бедно умею и "народное" вохейское письмо, и его тагорову адаптацию для туземцев, а вот пишу с ужасными ошибками. Кутукори же одинаково ловко и понимает письменную речь, и сам пишет на обоих языках. Конечно, разобрать корреспонденцию мне вполне по силам, только времени уйдёт много. Так что пусть молодой бунса читает. А уже тем более переносит на бумагу под мою диктовку ответы.
По мере того, как секретарь озвучивал письмо, настроение, и без того не очень, падало уж и вовсе ниже пола. А сообщал представитель "Оловянной компании", посол Пеу-Даринги и глава моей разведсети в Шщукабе в одном лице, ни много, ни мало, что бизнесу на перепродаже чибаллы приходит конец. Причём беда грянула совсем не оттуда, откуда её можно было ожидать. Ни запрета на продажу стратегического металла кабиршанцами или вохейцами, ни неожиданного разоблачения афёры благородного семейства Тушха не случилось. Всё произошло по воле его величества рынка.
Повелитель Четырёх Берегов втянулся в игры с индустриализацией по полной. Когда строился и запускался при помощи ирсийцев сталеплавильный завод, Тишпшок-Шшивой рассчитывал, по имеющейся у меня информации, многократно перекрыть потребности государства в металле, а в идеале заменить "скилнским" железом в большинстве изделий бронзу, требующую импортного олова. Сначала так и шло: в самом Вохе рынок наводнили стальные топоры, ножи, серпы, наральники и прочие нужные в хозяйстве вещи. Да и при изготовлении оружия бронза начала уступать место производимому на царском комбинате металлу: рядовые воины и небогатые благородные предпочитали новый материал, а клинки и секиры из жёлтого сплава буквально на глазах превращаются в символ высокого статуса владельца, которому понты дороже денег.
Спрос на олово в позапрошлом году упал, на чём мы неплохо "наварились", перепродав в Тагиру свыше двенадцати тысяч "четвертей" - на фоне затоваривания рынка Тушхам удалось пробить увеличение квоты в полтора раза, но всей ею воспользоваться не удалось из-за банальной нехватки тоннажа нашей флотилии, и даже аренда кораблей по всему югу Шщукабы не помогла. Хиштта, судя по тональности его писем, сильно тогда переживал из-за этих "потерянных" тысяч портретов "старшего брата" Солнцеликой и Духами Хранимой. Я же отнёсся к упущенной выгоде философски: всех денег не заработаешь.
Но уже в прошлом году цены неожиданно подпрыгнули выше прежнего, и, хотя разрешённый для Пеу-Даринги объём оставили в те же пятнадцать тысяч "четвертей", закупить удалось почти в два раза ниже. Нынче же агентам Хиштты продали за бешеные деньги всего пять тысяч слитков. Причём дальше будет ещё хуже.
Во второй части письма тенхорабит, неожиданно нашедший своё призвание в торговле, подробно объясняет - почему. Да, теперь чибалла идёт в качестве ингредиента только в элитное оружие. И даже пушки вохейцы начали делать стальные. Но, оказывается, есть немало сфер, где новый металл не выдерживает конкуренции с бронзой. Кроме этого, олово требуется и в чистом виде - правда, бывший ученик и спутник Шонека не знал в точности, куда именно оно уходит в таких количествах. Я тоже с трудом мог представить, для чего нужно столько мягкого металла. Ну, допустим, чёрная металлургия потянула за собой электротехнику: завод, с запланированной мощностью в полмиллиона "мер" и пятью тысячами работников, по моим представлениям, требовал механизации и электрификации хотя бы части производства, иначе как удастся добиться такой выработки. Какая-то электростанция имелась в Шущим-Вохе ещё в нашу поездку трёхлетней давности: освещение царского дворца жутко слепящими, если смотреть прямо на них, дуговыми лампами, намекает. А по информации, собранной Хишттой, довольно крупную ГЭС, запустили недалеко от завода чуть позже первых домен - разумеется, с помощью тех же ирсийцев.
Однако на обмотку генераторов и провода идёт медь. А олово то куда вохейцы используют? В то, что оно тоннами употребляется для пайки электрических соединений, было сомнительно. На Земле, помнится, широко применяли оловянную посуду, и даже пуговицы. Но никто из наших информаторов от Икутны до Укрии не отмечал массового появления чашек и кружек из чибаллы. Впрочем, не суть важно. Главное, что вохейцы выметают в Кабирше всё под чистую: и олово, и медь, ну и заодно и серебро с золотом. А вызросшие цены на эти металлы они компенсируют массовым экспортом железа - это внутри страны стальная штамповка дешевеет, на внешних рынках она всё ещё идёт практически по прежней цене бронзовых аналогов. А те уж вообще теперь не по карману большинству прежних потребителей.
Да, хреново жить в эпоху перемен: не успели приспособиться к обесцениванию ракушек, бывших совсем недавно главной статьёй торговли Пеу с заморскими странами, так и новый источник валюты просуществовал всего пять лет.
