Но даже имеющие все допуски в случаях, когда такой поиск уже попахивал шпионажем, предпочитали лазить по сети, находясь на территории самого Ирса - во избежание лишних осложнений в отношениях с чересчур могущественным соседом. Благо, въезд на Западный материк для тюленеловов не составлял особого труда - сотни их постоянно прибывали туда кто на учёбу, кто по коммерческим либо дипломатическим делам. Вдобавок, подавляющая часть информации научно-технического, экономического и военно-политического характера не является секретной как для собственных граждан, так и для "гостей" с островов.
Вот только непонятно, чего больше для государственных интересов Палеове от такой открытости ирсийцев - вреда или пользы. Поскольку возможность шпионить практически в открытую компенсировалась крайней нестойкостью тюленеловов против разлагающей пропаганды чужеродного образа жизни. Причём невозвращенцами, перебежчиками и двойными агентами одинаково массово становились и профессионалы из спецслужб, и получающие попутные задания по сбору нужных родине сведений "штатские". Не помогали ни тщательный отбор в разведку и "выездные" группы граждан из рядов элиты, которая и без того обязана быть абсолютно лояльной к существующему режиму, ни угроза расправы над изменниками или их близкими.
Впрочем, была ещё вероятность того, что все эти постоянные предательства в палеовийской верхушке, по аналогии со сталинскими процессами против "врагов народа", внешнее проявление внутриполитических разборок, по итогам которых проигравших и судят как "ирсийких шпионов". Офицеры с "Далекоплывущего", правда, птицы невысокого полёта: либо мелкая аристократия, либо выходцы из зажиточных крестьян-хультов - "выездными" такие становятся очень редко. А кто приобретал данный статус - вырывался из прежнего окружения. Так что точного ответа - реальные "изменники родины" все эти осуждённые за шпионаж, или же "липовые" - пленные дать мне не смогли. Знакомые и знакомые знакомых, обвинённые в работе на Ирс или бежавшие туда, которых допрашиваемые сумели вспомнить, могли как действительно совершить вменяемые им преступления, так и попасть под раздачу заодно со своими боссами из Сильномогучих Мужей и иже с ними.
Как бы не обстояло дело в реальности, ближайшим следствием всех этих "шпионских" скандалов было нарастание градуса шпиономании и паранойи не только в соответствующих органах, но и среди низших со средними слоёв палеовийского социума. Причём, поскольку наиболее благоприятные условия для изменнической деятельности были именно у палеовийской элиты, само собой в народе сформировалось расхожее представление о том, что богатые да знатные сплошь изменники и предатели, думающие только о том, чтобы повыгоднее продать родину.
Как столь негативный и даже уничижительный образ власть имущих и "капитанов промышленности" (зачастую соединяющих эти две ипостаси в одном лице) в головах рядовых хультов и чаимов сочетается с их же искренней верой в величие родной страны и ультрапатриотизмом вкупе с державным шовинизмом, оставалось только догадываться.
Впрочем, одним взаимоисключающим параграфов больше, только и всего. Если честно, такое ощущение, что из подобных шизофренических построений и состояло мировоззрение рядовых палеовийцев. Чего стоит хотя бы декларируемое режимом Сильномогучих Мужей восстановление кастовой системы, попранной царями. Рядовые хульты, разумеется, всецело одобряли провозглашаемое возвращение к старым добрым порядкам. Но требования, предъявляемые индустриализацией, фактически сводили всё к голым лозунгам, а на деле, насколько можно судить по уже полученной информации, размывание перегородок между двумя категориями свободных в части образования и доступа к тем или иным должностям продолжалось. После Революции Единения скорее происходила ликвидация накопившего при царях перекоса в пользу чаимов, массово становящихся квалифицированными рабочими и даже руководителями в промышленности, в то время как хульты прозябали в деревенской глуши. Ну а непрекращающаяся внешняя экспансия вела к постоянному разбуханию армии и флота. Молодёжи из высшей касты для пополнения вооружённых сил быстро стало не хватать, так что волей-неволей пришлось привлекать к военной службе чаимов, пусть и в качестве рядовых.
Я в очередной раз просматриваю принесённую Кутикори сводку по состоянию палеовийских армии и флота. Пустых мест в ней пока больше, чем заполненных. Но с помощью объявившихся среди пленных тенхорабитов, надеюсь, пробелы ликвидируем. Вот сейчас набросаю список вопросов, на которые нужно получить ответы в первую очередь.
Уже довольно поздно, пора закругляться. Завтра снова дел полно. Остаётся только последний на сегодня документ. Задумчиво верчу в руках письмо за подписью Тинчо Горшечника. Всего полгода назад, получив послание тоутского Вестника, я поставил бы на уши всю тенхорабитскую сеть от Укрии до Икутны. Сейчас же даже и не знаю, что делать.
Целых четыре года десятки людей шли по следам таинственных работорговцев, похищавших людей с Пеу. И наконец-то, недавно удалось установить личности сразу троих предприимчивых господ, решивших подзаработать на вполне респектабельном в бронзовом веке промысле.
По иронии судьбы, распутали всю цепочку к тому времени, когда двое торговцев давно уже перестали плавать к нашим берегам, и "компромат" на них совершенно бесполезен - договоров о выдаче преступников в Шщукабе не предусмотрено. Да и какое это преступление - похитить и продать при случае чужака.
Третьим, к моему немалому удивлению, оказался участник нашей "Оловянной компании" Бухшук-Мишка. Вот этого то жука за жабры взять вполне реально. Совсем без штанов за столь невинную шалость торговца, конечно, не оставишь, но "отжать" в качестве компенсации его долю в прибыльном бизнесе - вполне возможно.
Да только смысла особого в этом нет: со следующего года торговлю чибаллой всё равно придётся сворачивать, так что достанется нам вместо приносящего несколько тысяч золотых портретов Тишпшок-Шшивоя пая сущая пустышка. А в нагрузку к ней - урон репутации Пеу как безопасного для чужеземных купцов места и вполне неиллюзорные убытки в торговле с Вохе и Тагирой. Ну и возможные проблемы для моих людей во Внутриморье: "обиженный" "дикарями" негоциант скорее всего захочет получить компенсацию путём ареста имущества "Оловянной компании" где-нибудь на Икутне или Тоуте. Раньше, случись такая коллизия, можно было бы рассчитывать на "крышу" в лице семейства Тушха. Но ныне мои "друзья" моими же стараниями попали в монаршью немилость.
Что-то, конечно, с Бухшука вытрясти можно. Вот только на фоне грядущих проблем с палеовийцами это сущая ерунда. Потому, выйдя из задумчивости, быстро диктую Кутикори письмо Хиштте, чтобы тот разбирался с разоблачённым работорговцем самостоятельно: что там можно выжать из ситуации по максимуму без выноса сора из избы. С паршивой овцы хоть шерсти клок....
Конец второй части. Окончание обязательно будет
