Вот он тот деспот, которого я так хорошо знаю, да вот только сейчас, уже узнав его настоящего… Что-то не вязалось в его словах и мимике. И только я открыла рот, чтоб напрямую спросить что не так, как в дверь громко и настойчиво постучали.

— Откройте! Это Имперский следователь. Мне нужно задать вам пару вопросов.

Взгляд на входную дверь, потом напряженный на меня. И я поняла его с полу слова.

— Я буду с братом в гостиной. — И тихонечко поднявшись со стула, направилась туда, где уже перестал шуршать карандаш.

В гостиной, брат напряженно прислушивался к тому что происходило за дверью. Ему, как и мне не понравился тон имперского следователя. Таким тоном обвиняют по меньшей мере в убийстве, или в измене родине, а по большей, в убийстве самого императора.

Стук снова повторился. И был явно настойчивее первого, а профессор не сильно спешил открывать. Брат тихонечко поднялся с облюбованного им места, и сел рядом со мной на диване, прижавшись как можно плотней. Да, с таким мы сталкивались впервые. И обоим было как-то не по себе.

Входная дверь скрипнула, чего я не замечала за ней раньше, и поступь тяжелых уверенных шагов проследовала из коридора на кухню. А уже там, видимо заняв для себя удобную позицию, следователь начал вести свой допрос.

— Где вы были сегодня между шестью и девятью утра? — грозный, как и подобает всем следователям, он даже своим тоном голоса подавлял, что уж говорить о позе, наверное.

— Дома, как и все нормальные люди в это время. — вымораживающее холодным тоном ответил профессор.

«Да-да, только я считалась ненормальной, видимо, раз в это время бежала к вам и откачивала от той дикой порции яда, что успела вас отравить.» — иногда я думаю что в стрессовой ситуации все мы мысленно немного ехидничаем.

— Кто-то может это подтвердить? — после небольшой паузы еще более грозное и вопрошающее.

Тишина, небольшая заминка, а потом уверенный ответ.

— Нет.

Акари под боком дернулся, и посмотрел на меня так, что было понятно и без слов — «А разве ты в это время не была у него?»

Я на это лишь пожала плечами, и одними губами произнесла — «Видимо так надо.»

Брат мне не поверил, и уставился на дверь, ожидая продолжения. И оно не замедлило себя ждать.

— Значит, алиби на это время у вас нет. — Довольно произносит следователь.

— А должно быть? — все так же спокойно отвечают ему.

— Желательно. — И звук, скрежещущего стула по паркету. — Скажите, а какие отношения у вас с господином Сотрусом Уэйном?

Я чуть не поперхнулась, услышав фамилию этого ужасного человека. Наверное больше чем господина, Александра Горриса, я ненавидела только его дальнего родственника, профессора, чтоб он помер, Уэйна.

— А в чем собственно суть вопроса? — Пауза. — Все прекрасно знают, что мы с ним состоим в дальнем родстве. Но видимо это не то что вы бы хотели знать.

— Да, не то. Есть сведенья, что вы с ним нередко конфликтовали в последнее время. Это так?

— Скажите следователь, а как вас зовут? — От такого тона, у меня мурашки по коже побежали. Так должен разговаривать убийца со своей жертвой перед ее смертью, а не подозреваемый на допросе.

Что-то тяжелое упало на пол, и следователь ответил, перед этим прочистив горло.

— Сейчас это не важно. Отвечайте на вопрос. — Мне тут же представился, хиленький лысеющий мужичонка, хотя нет, скорее уж, молодой человек. Прыщавый юнец, что только выпустился из академии, и ему тут же дали очень серьезное, и громкое дело. Он весь горд собой, ведь его, отличника с медалью наконец-то оценили. Да вот только не подозревает юнец, что его невинную овечку отдали на заклание матерым волкам.

— Важно, имперский следователь. Ох как важно. — усмехнулся профессор, или я очень надеялась что это он, так как совершенно не узнавала голос говорившего. Да и его тон тоже. — Сейчас в мой дом, попал незнакомый мужчина, без каких либо опознавательных знаков, по крайней мере, мне он их не показывал. Он не представился, ворвался ко мне в дом, и начал мне угрожать. Как я должен поступить, по закону?

— Как минимум, обезвредить, и передать в руки властям, а если неизвестный окажет сопротивление, то его можно либо покалечить, либо убить, и разбираться потом. Любой подданный империи является потенциально опасным, будь он магом или нет. — Заучено ответил следователь. — Вы к чему клоните профессор?

— Клоню к тому, многоуважаемый, что неизвестный тип, пытается предъявить мне обвинения в чем-то о чем я явно не в курсе, и в это замешан, человек, что не раз пытался меня скомпрометировать.

— Так вы признаете, что у вас с господином Уэйном существовал конфликт? — тут же уцепился следователь за свое. Что-то прошуршало, и мужчина тут же исправил свою ошибку.

Снова проскрипел стул по полу, а потом торжественно и с придыханием, незнакомец произнес.

— Калим Орвей, старший следователь припортового городка Сколлберг. Александр Горрис, вы обвиняетесь в убийстве господина Сотрусса Уэйна, найденного мертвым сегодня. Следствие установило что смерть произошла между шестью и девятью утра этого дня. У вас нет алиби, некоторые улики указывают на вас, а так же, есть свидетели которые могут подтвердить, что вы состояли с убитым в конфликтных отношениях, и даже однажды, грозились того убить. Прошу не оказывать сопротивления, и идти за мной.

Дальше, мое тело, действовало мозгу на опережение, и прежде чем успело произойти что-то еще, я вскочила с дивана, оставив крайне удивленного брата сидеть в одиночестве, вбежала в кухню, и набрав побольше воздуха в легкие чуть ли не прокричала, в лица удивленным мужчинам.

— Все сегодняшнее утро, профессор Горрис провел со мной. Я его алиби!

Надеюсь, я хуже своим заявлением не сделала, по крайней мере, господину Горрису. Но тогда это казалось единственно правильным решением, а сейчас, сидя в своей спальне на постели, я не могла понять, чему так разозлился упомянутый профессор. Даже не дав мне что-либо объяснить следователю, он за руку вывел меня из кухни и выгнал нас с братом из дома, а сам остался объясняться с представителем правопорядка.

Я сопротивлялась, хотела вернуться, еще что-то кому-то доказать, но именно мой брат повел себя по взрослому. Спокойно, я бы даже сказала — с достоинством оделся, помог одеться мне, и взяв меня за руку, вывел на улицу уводя в сторону дома. Дома он помог раздеться, отвел в спальню, усадил на постель и сев рядом и успокаивающе гладил меня по голове, пока я сидела уставившись в одну точку, пыталась упорядочить в голове творящийся хаос из обрывков разговоров и событий.

Сколько мы так просидели, я не знаю. Я долго пыталась понять, правильно поступила или нет? Может действительно, не надо было лезть не в свое дело? Но как можно оставаться в стороне, когда человека обвиняют в том, чего он не совершал?

— Эмми? — Брат перестал гладить меня по голове и обеспокоенно заглядывал в глаза, встав напротив. — С профессором же все будет хорошо? Знаешь, мы с ним тут поговорили, пока ты спала… он хороший… Правда хороший. Даже не отругал за то что я взял его книжки почитать.

Я удивленно посмотрела на брата, а тот, потупив взгляд, шаркнул ножкой.

— Ну… ты долго не выходила из его спальни, а мне было ну ооочень интересно, что же у него за книжки, ведь они так сильно отличаются от тех, что у нас дома… Там даже буквы другие. Вот я и подумал, что если возьму одну посмотреть пока тебя нет, то ничего плохого не случиться. А потом, когда я вытаскивал третью или четвертую, пытаясь в них хоть что-то прочесть, он и появился бесшумно рядом…

Не знаю какой ужас отразился у меня в глазах, но Акари тут же поспешил меня успокоить.

— Не, не-нененене…. Он меня не ругал, даже не посмотрел грозно! Просто сел рядом, спросил, откуда я тут, а получив ответ, посмотрел на книжки, что я вытащил. Представляешь, у него есть книги с Земли, и других миров! — Глаза ребенка горели неподдельным восторгом. — Он их собирает. Ко-ллек-ци-о-ниру-ет, вот! У него их много! А некоторые из них он мне даже начал читать! Представляешь, он умеет читать по земному! Он крутой! У меня еще не было друзей, которые умеют читать по земному.