— Пожалуй, да.

— Я также отношусь к этому серьёзно, Мари. Но без фанатизма.

— Понимаю.

— Тогда мы договорились?

— Да.

— Хорошо, — Ифа оставила быстрый поцелуй на губах своей девушки. — Тогда нам пора в кино.

Мари поняла, что этот разговор с Ифой был ей необходим.

Она и правда чувствовала себя лучше, рассказав своей женщине всё то, что её волновало.

Она настоятельно рекомендовала своим пациентам разговаривать со своими любимыми, а не замыкаться в себе, в поисках лучшего решения.

Иногда девушка чувствовала, будто пациенты открывают глаза ей, а она — им.

Рабочий день Мари подходил к концу, когда с очередной кипой бумаг к ней в кабинет ворвалась Джессика.

Она посмотрела по сторонам, прежде чем присесть на диван, напротив девушки.

— Когда я должна их сделать? — поинтересовалась Мари, перекладывая документы в объёмной папке.

— Не торопись с этим. Они будут нужны мне через пару недель.

— Спасибо, что принесла заранее.

«А это бывает крайне редко».

Обычно Джессика приносила такую же папку и говорила, что у Марии два дня.

— У тебя есть выпить?

Девушка некоторое время молча смотрела на начальницу, пытаясь понять, к чему этот вопрос?! У Мари было выпить в кабинете.

«Но точно ли это не какая-нибудь проверка, а желание Джесс?»

Не так давно она стала невольным свидетелем, как начальница изъяла целую коробку виски из кабинета гинекологии. Со словами: «Вы же женщины, как вам не стыдно столько бухать?», а потом каждой впаяла приличный штраф.

— Мари, я, правда, хочу выпить и знаю, что у тебя есть.

Видимо, лицо Марии рассказало само за себя все её мысли.

— Да, есть. Santa Teresa подойдёт?

— Надо же, элитный ром. Кто это тебе такие подарки делает?

— Один пациент, которому я спасла брак.

— Ты, и правда, хороший психотерапевт, Мари. Благодаря тебе, я уверена, моя клиника никогда не загнётся.

Девушка подала начальнице бокал с напитком, присаживаясь рядом с ней. Скорее всего, Джесс пришла поговорить с Мари не как с подчинённой.

Она пришла к профессионалу. Женщина пила быстро, не собираясь смаковать вкус столь благородного напитка.

— Ты можешь спросить меня о нём, если хочешь, — Мари долго не решалась спрашивать Джесс в лоб, но, сделав это, пожалела, что не спросила раньше.

«Может, Джессика ещё неделю назад перестала бы носить все те идиотские поручения и документы».

— Откуда ты его знаешь? — женщина быстро смахнула слёзы с глаз, делая вид, что у неё всё под контролем.

— Это было случайностью. Он оказался… другом, моей Ифы, — у Мари едва повернулся язык назвать Хасана другом.

«Но, а как ещё?

Сутенёром его представить? Если на Хасана плевать с высокой колокольни, это не значит, что можно подвергнуть огласке свою женщину».

— Почему он приходил к тебе? У него какие-то проблемы?

— Ничего серьёзного, банальная депрессия.

«Врать, так врать».

— Слава богу. Я уже всего напридумала. Знаешь, он очень ранимый человек. И благородный.

— Да? Не знала, — Мари понадеялась, что её слова звучали без сарказма.

«Всё, что сказала о нём Джесс… никак не может быть описанием этого человека.

Ну никак!»

У Мари в голове всё взрывалось от этого.

— Я познакомилась с ним очень давно, в системе. Его родные погибли в каких-то боевых действиях, а младшую сестру считали пропавшей без вести. Он всегда пытался сбежать, чтобы найти её. Он всегда верил, что она жива, и ненавидел психологов за то, что они учили его жить без неё и без семьи. Однажды, он помог сбежать и мне. — Джесс больше не наливала себе, она забрала у Мари бутылку и решила, что пить из горла куда более приятнее в этой ситуации.

— Он упоминал об этом.

— Правда? То есть, он помнит меня? Почему же тогда не подошёл?

— Вероятно, он не уверен, помнишь ли его ты.

— Как я могла забыть?!.. — Джесс не скрывала больше своих слёз. — Он каждый день говорил мне, что я не заслуживаю такой жизни, как в том приюте, и мне нужно скорее убираться оттуда. Хасан продумал план побега для себя, но после того, как меня избили местные девчонки, из-за того, что я не выпила с ними, он заставил бежать меня в тот же вечер. И… всё получилось.

— Как тебя взяли в семью?

— Я бежала практически без остановки, вдоль дороги, пряталась от проезжающих машин, не думала, что мне нужно есть и пить… Когда силы практически покинули меня, я забралась в кузов какой-то машины с мебелью и там уснула. На тот момент я уже была далеко, и меня вряд ли бы нашли быстро, — женщина слабо улыбнулась, делая очередной глоток рома. — Тот мужчина, хозяин мебели и машины, не сразу меня обнаружил. Они переезжали в город с женой и, когда разгружали мебель, увидели меня. Загнанную в угол, чумазую, со сбитыми коленками.

— Ты осталась с ними?

— Да. Они и стали моими родителями. Они не посмотрели на то, что я подросток, не побоялись моего происхождения и отсутствия манер. Я ужасно благодарна им.

— Я думала, они твои родные родители. — Мари помнила открытие клиники и присутствие пожилых родителей Джесс на том мероприятии.

— Я таковыми их считаю. Хасан не рассказывал о своей сестре? Он нашёл её?

— Я не знаю. Думаю, он мог бы рассказать это тебе.

— Как? Выходит, я сбежала и бросила его там… а потом зажила прекрасной жизнью. Увидев его в твоём кабинете, я вспомнила, что такое чувство вины. Столько лет прошло, а я всё ещё в долгу перед ним.

— Поверь, он не жалеет об этом, Джесс. Уверена, он снова бы так поступил, если бы представилась возможность. — Мари не была сначала уверена, что это хорошая идея, но разговор с Джессикой заставил её пересмотреть многие вещи. — Вам нужно встретиться и поговорить.

— Может, ты и права. Ты же хороший специалист у меня.

Джесс прикусила щёки изнутри и задала следующий вопрос на выдохе:

— Слушай, а он женат? — щёки начальницы стали слегка розовыми.

— Джесс?!

— Извини.

«Думаю, дальше они разберутся сами».

Некоторый осадок у Марии всё же присутствовал.

«Может, это человеческий фактор и банальное неумение радоваться за того, кто сделал больно твоему любимому человеку?

А может, это что-то другое…

Ведь Ифа не считает, что Хасан поступал с ней как-то ужасно, и она до сих пор убеждена, что это был её выбор».

Мари стояла в жуткой пробке, когда позвонила Пейдж.

На хмуром выражении лица девушки сразу же расцвела улыбка.

— Да, моя дорогая?!

— Вот, значит, как мы теперь здороваемся? — рассмеялась сразу подруга, — Ну привет! Куда это ты пропала? Я уже собиралась объявлять в розыск.

— На самом деле — никуда. Немного разбиралась с личной жизнью, с работой, да и так, по мелочам… Как у тебя дела? Как Лизэль?

— Лиза начала разговаривать, и теперь она лопочет без остановки.

— Прямо как её мама?!

— Эй! По-твоему, я болтушка?

— Самая настоящая.

— А я могла бы с тобой поспорить. Между прочим, я только с тобой могу так непринуждённо разговаривать и порой нести всякую чушь. Угадай, зачем я звоню? Ты же не подумала, что я соскучилась?

— Если честно, я на это очень рассчитывала.

— Мари-и-и, ну я, правда, очень соскучилась, — протянула Пейдж, словно обиженный ребёнок. — Давай увидимся? Пусть это будут старомодные семейные посиделки у тебя дома?!

— У меня?

— Да! А что? Ты против? У нас с Кевином не очень большая квартира, а в гостиной мы решили поменять двери. Ты представляешь, старые он уже выкорчевал, а новые ещё не поставил и…

— Хорошо-хорошо, ты очень убедительна. Я поговорю с Ифой, и, возможно, мы могли бы посидеть у… нас.

— Опа! Ты живёшь у неё?

— Да.

— И как всё продвигается?

— Нормально.

— «Нормально»? Просто нормально? Ты живёшь с такой сексуальной штучкой, и всё, что ты мне можешь сказать, это: «Мы смотрим по пятницам «Теорию большого взрыва» и ложимся спать чуть позже одиннадцати»???