2019 г.

И СНОВА НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ... ЗАВЕРШЕНИЕ ИСТОРИИ – Хватит дома сидеть как сычи! Пора в поход, на природу! – громогласно изрекала Лерка внимательно слушавшим её Алиске, Эдьке, Алёнке и Дашке. Я возвела очи к потолку и, вздохнув, подумала, что эта её фраза мне знакома почти что до колик. Один Бог знает, сколько раз подобным образом она вытаскивала всех нас “подышать свежим воздухом”? Много, ой как много... и обычно все её благие намерения кончались большими неприятностями (хоть, в конце концов, всё завершалось вполне благополучно...). Правда, было одно приятное исключение из правил – когда мы все (ну, кроме Чёрного и Сен-Жермена) попали в страну Сказку, познакомились там с Бабой-Ягой – милейшей старушкой, помогли боярину Синьбородову избавиться от бессовестно обиравших его бывших жён (без криминала!) и найти новую любовь – Мальвину. Но это, как говорилось выше, исключение из сложившихся правил, чем привычно-будничное происшествие… – Завтра с утра и отправимся! – завершила свой страстный монолог Валерия и я поняла, что за думами пропустила всю речь (а ведь бедняжка-ораторша наверняка долго и тщательно готовилась, извела массу бумаги, заучила написанное наизусть... и никакого восторга со стороны слушателей!). – А то смотреть на вас больше не могу, жертвы городского смога! Тут уж все присутствующие с нескрываемым удивлением воззрились на рыжую болтушку, силясь понять, где это она в нашем тихом и провинциальном городке смог нашла... впрочем, и та сама поняла, что малость перегнула со своими воззваниями и выглядела сейчас как Ленин на броневике, который, протянув вперёд руку, изрёк: “Вехным путём идёте, тховаищи!”... и только тут обнаружил, что впереди зияет вход в непроглядно-тёмный туннель, в глубине которого что-то ворочается, утробно рычит и неприятно пахнет и желающих идти туда что-то не находится. – Ладно, мы всё поняли! – поднялся Роланд с кресла и потянулся. – И морды лица у нас бледные, и глаза от нехватки кислорода затуманенные... Когда пойдём, завтра? – Завтра суббота, у нас с Наташкой дел домашних по уши будет, а вот в воскресенье – пожалуйста, – подумав, ответила Валерия. – При себе иметь рюкзаки, спальные мешки и продукты питания, ясно? Ещё бы не было ясно, подумала я, выходя на улицу с Алиской и Алёнкой, которые радостно щебетали в предвкушении приключений, которые непременно должны быть во время похода. Дашка-Мальвина, которая шла рядом и, хоть и была почти взрослой девушкой (правда, по возрасту она скорее уж тётенька), тоже радостно подпрыгивала, от души радуясь хоть небольшому, но всё же развлечению. Я посмотрела на развеселившуюся Дашку и вздохнула, немного успокоившись за неё, потому что девчонка в последние дни была сама не своя – смурная ходила, плакала втихомолку, когда думала, что никто её не видит, частенько (очень даже частенько) приходила к нам в гости и возилась с моими дочками, с радостью соглашалась присмотреть за ними, когда я куда-нибудь уезжала по делам, во время наших прогулок по парку странными глазами смотрела на встречавшиеся нам по пути семейные пары с детскими колясочками... – Я бы тоже хотела, чтобы у меня была семья! – как-то, после очередной прогулки, вырвалось у неё. – Дашуня, ты что? – обеспокоенно спросила я. – Ведь у тебя и так есть семья – все мы... и граф тебя любит! – Это не то... – вяло отмахнулась Дашка. – Клод, он, конечно, хороший, но я совсем о другом... Нет, ты меня не поймёшь! После таких разговоров девушка ходила ещё более вялая и скучная, потом всё вроде бы приходило в норму... до следующего такого же разговора. Графу я, конечно, о своём беспокойстве за Дашуту говорила, но тот лишь беспечно отмахивался: мол, переходный возраст у девочки и нечего панику зря разводить... только какой такой переходный возраст, когда по возрасту она уже давно не подросток и, к тому же, практически нежить? И вот теперь я слегка расслабилась, надеясь, что всё у Дашки будет хорошо и во время похода она поразвеет свою грусть-печаль... – Чего хандришь? – подтолкнул меня локтем в бок Роланд, который уже успел догнать нас. – Грусть-тоска снедает? – Да вот, Алиске и Алёнке в школе дали задание – нарисовать несуществующее животное. Совсем с ума они там сошли, в этом министерстве образования – что ни день, то задание: то коллаж по правилам русского языка сделай, то стих о временах года наклёпай... у нас, что, лицей времён Пушкина?! – Ну, и как? – с интересом спросил Рол. – Справились твои дочурки с заданием? Ну, про Алёну спрашивать не буду, а вот Алиса... – А как же! – даже оскорбилась я. – Алиска у меня девочка способная... она им хнару нарисовала! – Хнару? – приподнял брови парень-вампир. – Ну, хнара... Появляется эта зверушка из неупокоенных должным образом останков преступников, представляет собой человеческий череп на скелете лисы или собаки. Ядовита, двигается быстро... и неприличные частушки поёт! – Совсем как твой домашний призрак, – хмыкнул Роланд. – Если бы эта тварюшка существовала на самом деле, то они бы отлично спелись. Я фыркнула, представив себе это “милое домашнее животное”... да, с такой зверушкой каждый день будешь бодренькая, живенькая, весёленькая... в поисках пятого угла в собственной квартире. А что, ведь в случае чего и хозяйку снямкать сможет! – Ага, адреналину по самые уши! – словно угадал мои мысли Рол. – Точно... Ну, чтобы уж совсем скучно не стало, стану выпускать погулять время от времени, а сама буду сидеть на балконе и любоваться сверху на то, как окружающие шибко жизни радуются! В моём чрезмерно богатом воображении тут же вспыхнула до дрожи упоительная картинка – хнара, деловито виляя полуистлевшим хвостиком, медленно прогуливается вдоль нашей пятиэтажки, ласково поглядывая на изредка встречавшихся жителей этой самой пятиэтажки... и ничего, что в скором времени этих самых жителей совсем-совсем не останется, зато с первого взгляда понятно, что у питомца хор-роший аппетит и огромная любовь ко всем представителям вида homo sapiens! – Блин, я такая вся филантропная, аж самой жутко! – Это да, этого не отнять, – согласился парень-вампир. – Слава Тьме, что в нашем мире этих зверушек не существует, а то бы на Земле возникла острая нехватка населения. Ладно, пошутили и хватит. Ты мне скажи, палатку брать будем? – Будем, конечно, будем! – запрыгала Алиска. – Дядя Роланд, а хищники нам встретятся? – А то! Конечно, встретятся – тётя Лера, например. Она, когда по утрам просыпается, пострашнее любого гризли бывает! – хмыкнул Рол и тут же оглянулся – нет ли поблизости обсуждаемой им особы, а то ведь та скора на расправу – бац! – и ухо вспухло! Впрочем, Лерка провожать нас не вышла, так что парень-вампир немного расслабился, не теряя, впрочем, бдительности. ...Остаток субботнего дня прошёл в сборах. Алиска и Алёнка что-то уж подозрительно быстренько упаковали “всё жуть как необходимое” и я, решив проверить, всё ли они аккуратно уложили, заставила дочурок открыть рюкзаки... и, как оказалось, правильно сделала, потому что вместо самого нужного и необходимого в походе эти прохиндейки малолетние умудрились насовать всё сплошь ненужное – планшеты, ролики, блютуз-наушники и прочую фигню, так что для действительно полезных вещей места совсем не осталось. Я быстренько, невзирая на возмущённые вопли, повыбрасывала все эти “остро важные для современной молодёжи прикиды”, как выразилась Алиска. В ответ я поинтересовалась, не думает ли она вместо чистых носков таскать эти самые ролики, деловито уложила в рюкзаки нужное в любом походе – полотенца, зубные пасту и щётки, расчёски, несколько смен белья и прочие, действительно важные, вещи. Надувшаяся Алиса умудрилась всё-таки протащить блютуз-наушники и те впоследствии ой как нам пригодились. – Погода-то какая! – щурясь на солнце, сказал Роланд. – Как раз для выхода на природу, да? О, а вон и Лерка плывёт, нагруженная по самое “не могу”... Лер, ты что это такая хмурая? Сама же позавчера всех нас на это путешествие подбила! – Да я не из-за этого... – вяло отмахнулась Лерука, безо всякого усилия снимая с плеч весьма объёмистый рюкзак и аккуратно ставя его на землю. Любопытный Рол тут же ухватил рюкзачок за лямки, попытался было его приподнять, но тихо выпучил глаза и благоговейно прошептал: – Истинно некрасовская женщина! Как там у него говорилось: “Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт”, да? Правда, такую ношу не потянет ни один конь – сдохнет от перегрузки сразу же. Так что ты такая смурная? – Да все эти критики, блин... – отмахнулась моя подружка. – Достали! И стиль у меня не тот, и пишу-то я не о том... Не о том я пишу, видите ли! А о чём мне ещё писать, ежели наш городок так облюбовали гости из Потустороннего мира? О свежепосаженных деревьях в сквере “На здоровье”? Так тот кретин из администрации, что должен отвечать за зелёные насаждения, взял, да и приказал спилить все молодые и здоровые акации, дабы на их месте понасажать чахлые прутики... Ну да, надо же как-то за уворованные деньжата отчитаться! – Не любишь ты критиков, Лера! – отечески пожурил её Роланд. – Ну, никакой в тебе филантропии! – Ты прав, Рол, вот такой хреновый из меня филантроп, – согласилась Лерка. – А насчёт критиков... Почему же, я их очень даже люблю, даже обожаю... когда они лежат кучкой у моих ног, проткнутые насквозь каким-либо видом холодного оружия – саблей, копьём, шампуром для шашлыка... Вилами, наконец! На худой конец, сойдёт и осиновый кол – оно даже вернее будет! – Сплошная доброта! – хмыкнула я и огляделась. – А где Дашка? Не захотела идти или же добрый дядюшка Сен-Жермен не отпустил? – Если в этом промедлении виноват Клод, то, боюсь, придётся нам справлять по нему поминки... – озабоченно сказал парень-вампир. – Кто-нибудь из вас блины печь умеет? Мы, разгневанные таким неверием в наши кулинарные таланты, собрались было прямо тут и сейчас эти самые поминки и провести, но только не по графу, а по не в меру нахальному Ролу, но в этот момент вдали показалась тоненькая фигурка и вскоре к нам подбежала Дашутка – встрёпанная, запыхавшаяся, в легкомысленной кепочке поверх голубых кудряшек. – Граф не отпускал? – спросила я и немного хмурое личико девушки внезапно озарила озорная улыбка: – Попробовал бы только! Нет, я банально проспала – всю ночь смотрела “Дешёвые ужасы”. – Эту хрень? – сплюнула Лерка. – Чушь невообразимая, из всех этих Дорианов Греев, ведьм, оборотней и прочих персонажей мне только монстр Франкенштейна и нравится... единственный симпатичный и здравомыслящий тип из всего этого бестиария! – Да, глаза у него действительно красивые – золотые, – согласилась я. – И черты лица правильные... – Эй, вы что, совсем?! – возмутился парень-вампир. – Мы так и будем сидеть тут, на солнцепёке, пока вы этого бедолагу заочно догола не разденете, чтобы убедиться в прочих его физических достоинствах? Мы спохватились и, быстренько порасхватав свои вещи, пустились в дальний и нелёгкий путь. Лесок встретил нас солнечными бликами в листве деревьев, щебетом птиц и свежим цветочным запахом – таким сильным, что Алиска, Эдька и Алёнка поневоле расчихались. – Вот они – дети, взращённые Интернетом! – вздохнула Лерука. – Понятия не имеют, что такое свежий воздух и прелести отдыха на природе! Иди сюда, горе ты моё, – подозвала она Эдьку и платком вытерла тому нос. – Привыкай, это настоящие цветы, а не освежитель воздуха... – Здесь остановимся? – спросил Рол, тащивший сразу два рюкзака – свой и Дашкин и поэтому уже давно мечтавший о привале. – И от дороги недалеко, и... – Чтобы как бухарики, на виду у всех, да? – ворчливо отозвалась моя подружка. – Ты ещё бутылку самогона нам поставь, для полноты картины! Ошарашенный Рол на время заткнулся, а воодушевлённая этой маленькой, но победой Лерка продолжила свой путь, а все остальные послушным стадом поплелись следом. Так бы мы всё шли и шли и неизвестно, сколько бы ещё протопали за местным вариантом Сусанина, но внезапно тому (вернее, той) дорогу преградил высоченный завал из сучьев, обомшелых стволов деревьев и вырванного с корнем сухого кустарника – словом, из всего, что только растёт в лесу. – Что-то мне это напоминает... – вполголоса пробормотал парень-вампир и, в два прыжка взлетев на самый верх древесной кучи-малы, радостно воскликнул: – Скорее, все сюда! Подстёгиваемые почти детским восторгом, прозвучавшим в его голосе, мы поскидывали рюкзаки и осторожно поползли вверх, цепляясь за всё, за что только можно было уцепиться и, когда добрались до верха завала, то... – Ура-а-а!!! – не своим голосом завопила Валерия и, не обращая внимания на грозящие ей занозы, царапины и возможную порванную одежду, словно по снежной горке (как Суворов с Альп!) скатилась прямо на сочно-зелёную траву, мягким ковром устилавшую полянку, посреди которой стояла... избушка на курьих ножках, когти которой сделали бы честь любому орлу. Через пару минут внизу стояли уже все и избушка, увидев нас, издала радостное “кудах-тах-тах!” и исполнила своими окорочками нечто вроде джиги-дрыги. – Ух, ты! – по-детски восхитилась Дашка, стаскивая с головы кепочку. – Это что такое? – Это что? Прошу любить и жаловать – избушка на курьих ножках, в которой живёт Баба-Яга – костяная нога, которая кушает непослушных детей! – А я несъедобная! – поспешила напомнить Дашутка. – Это печке говорить будешь – съедобная ты или несъедобная! – фыркнула Лерка. – Мухоморы тоже несъедобные, но если правильно приготовить, то... Но Дашка её не слушала, она обходила избушку по кругу, заворожённо рассматривая массивные куриные ножки, на которых вся эта конструкция и держалась. – Если это только ножки, – начала было она, – то какого же размера должна быть сама курочка? Договорить она так и не успела, потому что скрипнула дверь и на порожке показалась сама Баба-Яга – старая наша знакомая. – Радость-то какая! – заворковала она, топая ногой, отчего избушка тут же присела, и ступеньки крылечка оказались вровень с землёй. – Приехали, голубчики мои! А это никак ваши деточки? Приговаривая, Яга проворно спустилась вниз и с жаром принялась нас обнимать, тормошить, чмокать в щёчку, что-то приговаривая, попутно вытирая слёзы радости. Алиска, Алёнка и Эдька, которые ей были представлены, тоже получили свою дозу объятий и поцелуев, а когда очередь дошла до Дашки, то Баба-Яга всплеснула руками и радостно воскликнула: – Охтиньки мне, никак, к боярыне Мальвине Синьбородовой в гости сестричка её приехала?! Вот она обрадуется-то и детки её тоже! – Что, уже и потомство имеется? – округлила глаза Лерка. – А то как же! – покивала бабка. – У Гаврилы Синьбородова и жёнушки его уже пятеро ребятишек – один другого краше и все мальчишки! Я только вздохнула, представив себе ораву синеволосых сорванцов... А что делать, ежели что со стороны папы, что со стороны мамы такой сплошь синекудрый подбор генов? – Да нет, она сама по себе, – поспешил вмешаться Роланд, видя, как смутилась бедная Дашка, родители которой, как вы помните, объявили свою родную дочку нечистью, а потом убили... и поплатились за это злодеяние. – Но мы обязательно к ним заглянем, погостим. – Ой, да что же это я? – вдруг спохватилась бабка. – Проходите, гости дорогие! ...Опять был ароматный чай, который Бабе-Яге приносили её верные гуси-лебеди, пирожки с капустой и мясом, душистое варенье из лесной земляники и черники, вкуснейшие ватрушки, помазанные сверху блестящим желтком, опять Рол выставил на стол “городские гостинцы” в виде шоколадных конфет, зефира, вафель и сгущённого молока, чем несказанно обрадовал бабку, которая была большой лакомкой, а шоколадок в царстве сказочном, как сами понимаете, и днём с огнём не сыскать... – А где ж друзья ваши, братья Юрии? – спросила Баба-Яга и, узнав, что те погибли в пещере, в которую сдуру полезли в поисках острых ощущений (и сокровищ тоже), всплакнула и достала откуда-то покрытую пылью пузатую бутылку – помянуть ушедших в мир иной. – Как у вас тут вообще? – спросила Лерка, когда чувствительная бабка немного успокоилась. – Как кот учёный поживает? – У кота учёного от этой его учёности последние мозги набекрень поехали! – фыркнула Баба-Яга. – Мало ему было российских певцов, так он иностранные песни исполнять вздумал... с его-то произношением! Пока он Леди Гагу и Рианну выдавал – все терпели, так ведь он за “Рамштайнов” принялся! У русалки уж какое терпение безразмерное было, так и оно лопнуло – ушла, бедняжка, обратно в Русалочье озеро, а вместо неё кикимора поселилась. Уж им-то, кикиморам, всё равно – что Децл, что Хворостовский, что Басков, потому что на их уши медведь наступил, и не просто наступил, а от души потоптался! – На ком, на Баскове? – На кикиморах... ну, и на Баскове немножко. В общем, узнали мы много-много, почти всё, что произошло в царстве-государстве Сказка за время нашего отсутствия, а произошло тут многое: царевич – самый младший сынок царя Гороха (ну, тот самый, которого мы в прошлый раз встретили у озерца с Царевной-лягушкой) крайне “удачно” женился – на той самой лягушке, к которой его стрела попала. Нет, сначала всё было вроде хорошо – лягушка, сбросив шкурку, превратилась в сногшибательную красотку и так зажигала на свадебном пиру, что сам царь-батюшка возгорелся желанием вновь вступить в брак... а потом всё пошло наперекосяк и опять же из-за царевича, который сдуру спалил лягушачью кожу и в итоге его красавица оказалась совсем не красоткой (шкурка-то нечто вроде оберега была, который царевне-лягушке следовало носить ровно три года, три дня и три месяца – для наиболее полного результата)... но, раз женился, то терпи, какой бы жабой твоя супруга не оказалась! Второй царевич (половинчатый), глядя на ТАКОЙ исход дела, мысленно плюнул и напрочь оказался от услуг царского волшебника, который предлагал ему помочь воссоединить половинки. А что? Править царством-государством можно и так – даже удобнее: одна половинка на троне сидит, правит, а другая по царству рассекает, за порядком следя... И тут ты, и там! Детей, правда, в этом случае не будет, но и это не беда – была сама царица, а детки у неё и без помощи законного супруга появятся, как сплошь и рядом всегда бывало (и не только у царей). Лерка, внезапно вспомнив про русалочий хор, который она тогда так и не услышала, поинтересовалась у Бабы-Яги, на месте ли чешуйчатохвостые исполнительницы русских народных песен и сильно расстроилась, узнав, что те отправились на заграничные гастроли и вряд ли скоро вернутся. – Нашла из-за чего расстраиваться! – вяло отмахнулась бабка, когда огорчённая Лерка поведала ей причину своей печали. – У нас тут другая беда: Кощей, негодяй костлявый, украл с моего огорода подсолнушек, что я из хрустального семечка растила... – Подумаешь, подсолнух! – дёрнула плечом недовольная Валерия, которой не потрафили в её сердечных переживаниях. – У нас их в огородах растёт – считать замаешься, а вы расстраиваетесь по пустякам! – Так подсолнушек этот не простой, а волшебный и у того, кто его семечко съест, любое желание исполнится! Сам-то Кощей Бессмертный давно ничего в пищу не принимает, но у него прихвостней-людей полным-полно, что под его дудку пляшут, и все его приказы беспрекословно исполняют. – Ну, думаю, он не такой дурак, чтобы волшебные семечки слугам своим вот так просто дать попробовать, – подумав, заметил Роланд. – Где гарантия, что они исполнят именно ЕГО желания, а не свои собственные? – И то верно! – встрепенулась бабка. – Я об этом и не подумала... Что ж, тогда Кощей просто спрячет подсолнушек в сундуках своих, и вся моя работа-забота зазря пропадёт. Мы погрузились в невесёлые думы.. Да-а, подсолнух, семечки которого исполняют желания – это ох как круто и хорошо бы вернуть это чудо Бабе-Яге, а та в благодарность даст нам хотя бы по семечку... но как быть с Кощеем, который вряд ли вот так запросто вернёт похищенное? Можно, конечно, попробовать взять его замок штурмом, только всей боевой силы, что у нас на данный момент имеется – это Роланд и Дашка, а последнюю на боевые действия брать опасно, потому что неизвестно, в какую сторону она свой смертоносный визг метнёт и кому больше всех достанется – Кощею Бессмертному или нам – борцам за правое дело? – Вернём мы вам подсолнушек! – внезапно хлопнул себя по коленям парень-вампир и поднялся. – Оружия у нас, правда, нет, но... – Оружием Кощеюшку не взять, только умом и хитростью, – покачала головой бабка. – Сами знаете, он бессмертный, а про иголку в яйце и прочую чушь сам придумал и в разные тайные места сундуков понасовал, дабы богатырей приезжих работой занять, да и самому потешиться. – А я-то думала... – протянула Лерка. – Ладно, придумаем что-нибудь по ходу дела! В путь мы отправились рано утром, нагруженные всякими вкусностями от Бабы-Яги – для нас и для семейства Синьбородовых, потому что путь к замку Кощея Бессмертного лежал мимо их усадьбы. – Надеюсь, на этот раз те эльфы нам не встретятся, – сказала я, поправляя на плече лямку котомки, – а то мы эти пирожки до адресата не донесём, а если и донесём, то в сильно помятом виде... – Эльфы?! – восторженно выдохнула Алёнка, буквально бредившая благородными и прекрасными эльфийскими рыцарями Альвенмарка из саги Бернхарда Хеннена. – И они тут есть? – Есть, как же им не быть. Только, Алёнушка, ты будешь сильно разочарована, увидев именно ЭТИХ длинноухих, слишком уж контраст велик между книгами и реальностью. Алёнка надулась и дальше шла молча, но, как я подозревала, всё равно надеялась на то, что эльфы нам всё-таки встретятся и будут они сильными, храбрыми и, конечно же, офигительно красивыми. Впрочем, надеялась она зря и все мы беспокоились тоже зря, потому что здешние эльфы-разбойники нам так на пути и не попались – то ли ушли сами, отчаявшись награбить деньжат с не слишком уж богатых путников, то ли царь Горох, выведенный из себя частыми жалобами пострадавших граждан на бессовестный грабёж со стороны не в перу зарвавшихся эмигрантов, приказал всех их выловить и посадить в темницы царские. Впрочем, всё это было нам скорее на руку – и карманы никто не вывернет, и бабкино печево не пострадает, а то уж больно жалко... нет, не печево, а самих разбойников, потому что, если Баба-Яга узнает, кто столь невежливо с её пирожками обошёлся, то всё – хана, кранты и кол осиновый в... ну, вы поняли, куда именно! Вскоре вдалеке показалась вершина дуба – возвышалась она над всеми прочими деревьями как Останкинская башня над бревенчатыми избушками, но сворачивать туда мы не хотели, опасаясь того, что кот учёный вздумает исполнять нам тяжёлый рок, да и с кикиморой встречаться нам тоже было как-то не с руки: особы этой породы нечисти неприятные, своевольные, некультурные, скользкие... а ну, как поколдовать вздумает, а у нас дети! Так что к дубу мы приближаться не стали а, обогнув его, направились дальше – к озерку, что находилось неподалёку, дабы посмотреть на лягушек-самосвах, что гордо называли себя царевнами, но на листьях водяных лилий никого не наблюдалось – то ли все невесты наконец закончились, то ли женихи... ...Встретили нас в усадьбе Синьбородовых, что называется, с распростёртыми объятиями – боярин Гаврила Романович, прекрасно помнивший о том, кто спас его от не в меру обнаглевших бывших жён и подсказал, какая именно ему нужна жена, вышел встречать долгожданных гостей с хлебом-солью вместе со своей дражайшей половиной – красавицей Мальвиной. – Что ж вы так долго не заглядывали? – ласково попенял он нам, спеша в обеденный зал, где уж был накрыт богатый стол, ломившийся от изысканных кушаний и за который нас усадили со всеми надлежащими в таком случае почестями. – Совсем нас забыли, а я-то вас помнил, скучал, всё у бабушки Яги выспрашивал, когда мои благодетельницы к нам вновь придут. За гостинцы спасибо большое, пирожки у Бабы-Яги вкуснейшие... Куда хоть путь держите? – К Кощею, – коротко ответил Роланд, который в пиршестве участия не принимал, а сидел в углу, увлечённо листая какую-то старинную книгу в кожаном переплёте, что преподнёс ему боярин Синьбородов. – Дело у нас к нему имеется важное. – К Кощею?! – ужаснулась Мальвина, сложив под пышной грудью белые ухоженные руки. – Так ведь этот злодей с вами и разговаривать не станет – посадит в темницы сырые, и никогда вы оттуда на волюшку больше не выйдете! Зачем своими жизнями рисковать зазря? Себя не жалеете, так хоть о детях подумали бы! – Ничего, авось всё и обойдётся. – улыбнулся парень-вампир и быстренько перевёл разговор на другую тему. После сытного обеда Алиска, Алёнка и Эдька вместе с отпрысками боярина Гаврилы убежали играть во двор, я, Лерка и Рол пошли к боярину Синьбородову в его кабинет – поглядеть на диковины заморские, что ему сам царь-батюшка подарить изволил, а Мальвина разговорилась с Дашкой, которая сразу ей приглянулась и, узнав, что та круглая сирота и живёт у графа, что приютил девчушку, мигом предложила ей остаться у неё заместо дочки, а то пятеро сыновей – это, конечно, хорошо, но девочка-помощница и подружка душевная тоже ой как надобна. Бедная Дашка, не знавшая материнской любви и которой тоже очень понравилась Мальвина, но которая любила дядю Клода, сразу почувствовала себя лошадкой из притчи – ну, та, которая, оказавшись между горой душистого сена и кучей овса, всё не могла выбрать, что бы ей в первую очередь попробовать... да так и умерла от голода! ...Спохватившись, что прошло уже много времени, а до замка Кощея Бессмертного ещё идти и идти, Роланд приказал нам собраться во дворе и, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы направились дальше. Боярин Гаврила предложил было нам карету, чтобы гости дорогие своих ножек ходьбой не трудили, но парень-вампир отказался, потому что вряд ли нужная нам дорога будет ровной и гладкой, а трястись на колдобинах неохота никому, пусть даже и сидя на бархатных подушках. Заплаканная Мальвина по-матерински расцеловала погрустневшую Дашку и помахала нам платочком на прощание. – Вот кому бы следовало быть твоей мамой! – весело сказала Лерка, и не подозревавшая о разговоре Дашуты с Мальвиной и что та ей предложила. – И внешне вы похожи... Уж в этой семье ты выделяться точно не будешь! – Хорошо бы... – скупо ответила Даша, отвернулась, быстро пошла вперёд, скоро оторвавшись от нас, и скрылась за поворотом. – Эй, ты только далеко не уходи! – крикнул ей вслед Роланд. – Замок Кощея недалеко, не было бы беды... И словно накаркал: едва мы тоже зашли за поворот, как увидели застывшую статуей Дашку, вокруг которой стояли воины в чёрных одеждах и целились в неё из луков. – Ты почему не кричала? – прошипела Лерка. – Сама ведь знаешь, что... – Ну да, один или два, конечно же, погибли бы, а остальные обязательно бы меня застрелили, – холодно ответила девушка. – Я хоть и нежить, но отнюдь не бессмертная. Тебе надо, ты и кричи! – Что вы от нас хотите? – спросил Роланд, пытаясь заслонить всех нас своим телом, но это у него получалось плоховато – нас было много, а тело защитника всего одно. – Грабить нас собрались? Так это зря, денег нет ни полушки! – Вас всех ждёт Кощей Бессмертный, – ответил один из лучников – видимо, самый главный, так как только у него на богато расшитом поясе висел меч, остальные могли похвастать лишь кинжалами. – Следуйте за нами. Делать было нечего, пришлось подчиниться, ибо Роланд мог бы, конечно, расшвырять их всех, но с нами были дети, и с этим приходилось считаться, потому что их подвергать опасности было нельзя. Конечно, Кощей – совсем не та компания, но... ладно, что-нибудь придумаем! Чёрные стражи Кощея Бессмертного молча проводили нас до самого замка, что стоял на вершине горы и вскоре, пройдя сквозь открытые ворота из тяжёлого морёного дуба, оббитого толстыми железными полосами (интересно, и ЭТОТ замок Рол собирался брать штурмом? Зря не дали ему этого сделать – и сами бы повеселились, и Кощея бы развлекли...), мы уже поднимались по крутой мраморной лестнице, усыпанной странными чёрными самоцветами, в покои, стены которых украшала тонкая резьба, изображавшая переплетённые между собой человеческие скелеты и освещённые множеством свечей в роскошных золотых канделябрах в виде костлявых рук, что эти самые свечи сжимали, где нас уже с плохо скрываемым нетерпением поджидал сам хозяин. – Я – Кощей Бессмертный! – гордо представился сухонький старичок, сидевший на троне, мастерски сработанном из костей – надо полагать, из тех самых, что прежде составляли скелеты не в меру зарвавшихся любителей халявных сокровищ – причём сработанном так, что было неясно, то ли трон растёт из костей, то ли кости из трона... Да, дизайнер у Кощея был что надо, только вкус у него какой-то несколько однообразный. Впрочем, каков заказчик, таков и дизайн! – Вы вампир, да? – с любопытством спросил Эдька. – Почему вампир? – растерялся Кощей, ожидавший чего угодно – истерики, испуганных слёз, мольб о пощаде – но никак не спокойного вопроса от ничуть не испугавшегося десятилетнего мальчишки. – Ну, вы же бессмертный... – По-твоему, только вампиры бывают бессмертными? – аж захлебнулся возмущением Кощей. – Вот как вы их только воспитываете? – это уже был пинок нам, родительницам (тоже мне, педагог со стажем нашёлся!). – Вампиров они знают, зомби – тоже, а герои русских народных сказок для них – ничто! Нет, ну до чего дошла современная молодёжь, никакого уважения к сказочной старости! Тут ты в корне не прав, подумала я, такую старость, как у тебя, надо не просто уважать, а вставить в золотую рамочку и преклоняться каждый день, поскольку СТОЛЬКО даже вампиры не живут! – Так что у вас ко мне за дело появилось такое срочное? – немного успокоившись, спросил Кощей. – И не делайте удивлённых лиц, знаю я, что вы не любопытства ради ко мне полцарства прошагали. Здесь, в лесу, любой ворон – шпион мой верный и мне всё-всё ведомо. Сокровища несметные, небось, покоя не дают? – Подсолнух отдай! – прямо сказала Даша и Кощей Бессмертный, прищурившись, с любопытством посмотрел на храбрую девчонку: – Красавица-то какая... Подсолнушек Бабы-Яги, значит, вам нужен? Что ж, возможно, я его и отдам... А что вы мне взамен дадите? Мы растерянно переглянулись. – Что ж вы, пришли ко мне и думаете, что вот так, запросто, получите цветок волшебный, ничего взамен не предложивши? Золота у вас нет, каменьев драгоценных – тоже... разве что эта красавица голубовласая за меня, бессмертного, пойдёт? – Охренел совсем, пень старый?! – взвизгнула Лерка. – Ты на себя-то в зеркало давно смотрел? Тебе на кладбище прогулы давно ставят – все книги бухучёта переполнили пометками, а ты о утехах плотских думаешь! – Смотрел, и что? – подбоченился Кощеюшка. – Волос, правда, нет и не будет уже, зато зубы все на месте... и все свои, не то что у вас, у современной молодёжи – вставной на вставном! Лерука побагровела до звона в ушах, а я подумала, что Кощей – язва ещё та и спуску явно никому не даст... и шутник он тоже большой, если судить по весёлому блеску запавших глазок в глубоких глазницах. В тот же миг Кощей Бессмертный захохотал так, что под ним заскрипел трон из костей: – Что, поверили, что я и в самом деле жениться собрался? Да сами посудите, на кой ляд мне эдакие глупости творить? Жена, знаете ли, создание прожорливое – ей, сколько золотых украшений и нарядов роскошных не дари, всё мало будет... да так никаких сокровищ не хватит! Чего уставились? Да-да, знаю я вас, вертихвосток – вы любого миллиардера по миру голышом пустите! Оскорблённая таким несправедливым обобщением, Лерка надулась, а я осторожно спросила: – Так что там насчёт подсолнушка, отдадите вы его нам? Просто Баба-Яга так старалась, так ухаживала за ним, а вы... – Да отдам я эту фигню хрустальную, отдам, – досадливо отмахнулся Кощей Бессмертный, – только выкуп мне за него нужен, а то пойдёт слушок по царству нашему, что Кощей совсем размяк, богатства свои направо и налево раздавать начал... а она мне нужна, такая реклама? – Нет у нас ничего... – растерянно развела я руками, но тут неожиданно вперёд выступила Алиска и, открыв сумочку-торбу, достала оттуда... блютуз-наушники! – И что это? – брюзгливо поинтересовался Кощей, вертя в костлявых ручках непонятную для него вещицу. – На корону не похоже, на ошейник – тоже... и что мне с ней делать? – А вот сейчас... – расхрабрившаяся Алиска надела Кощею наушники, включила их и Бессмертный расплылся в широкой улыбке: – Это кто же так поёт сладостно? Голос вроде есть, а вот самой певицы нигде не видно... как так? – Кого ты ему включила? – тихо спросила я дочурку. – Только не говори, что “Виагру”! – Не-а, это “Травиата”. Там, конечно, и современная попса есть, но я в карту памяти много и старых песен закачала... как чувствовала! Кощей меж тем полностью ушёл в новое для него развлечение и нам пришлось напомнить ему о нашем присутствии и об обещанном. – А-а, подсолнух... – покивал рассеянно Кощей, слушая Алиску, которая стала объяснять ему, как всё надо включать и выключать. – Да-да, сейчас... Эй, слуги мои верные, – крикнул он неожиданно гулким басом. – Принесите-ка из подвалов моих вазу золотую, в которой подсолнух хрустальный стоит... да побыстрее! Чёрные тени в глубине зала дрогнули, метнулись куда-то, и через пять минут перед нами уже стояла роскошная ваза из золота, в которой красовался действительно хрустальный подсолнух – весь-весь из чистейшего и прозрачного хрусталя, даже тонко вырезанные семечки. – Не поняла, – медленно сказала Валерия. – Это что же, ЭТИ семечки надо лузгать, чтобы желание исполнилось? Так ведь зубы жалко, их и так у меня немного осталось! – Пошутила над вами бабка, – покивал Кощей. – Я и сам на эту байку купился, людей верных послал, чтобы они мне сей цветок чудодейственный достали... Сами видите, как обмишурился! Берите этот подсолнух вместе с вазой (дарю, не жалко!) и идите домой, не мешайте мне музыку чудесную слушать. ...Когда мы уже были далеко от замка Кощея, я спросила дочку: – Надолго хоть ему зарядки хватит? – Дня на два-три, а там... – Алиска весело улыбнулась. – Ничего, Кощей – дядька умный, что-нибудь да придумает! – Добыли-таки мой подсолнушек? – всплеснула руками Баба-Яга, встречая нас и с радостью оглаживая хрустальные лепестки. – Как же вы его у Кощея-то выманили? – Дедок большим меломаном оказался, – весело сказал Роланд. – Вот мы и поменялись... Ты нам только скажи, бабуся, как эти семечки грызть надо, чтобы желание исполнилось, а? Они ж хрустальные! Баба-Яга задорно улыбнулась и, бережно достав подсолнух из вазы, неторопливо прошла на задний двор, где у неё был небольшой огородик. Мы проследовали за ней и увидели, как бабка поднесла хрустальный цветок к обрубку стебля, торчавшему из земли, тот засветился, срастаясь со своей хрустальной половиной... и цветок ожил, раправив ярко-жёлтые широкие лепестки! – Вот это да! – вырвалось у Лерки. – Как это? – Цветок мой волшебный будет лишь тогда, когда в земле-матушке растёт, которая ему жизнь дала и силу, – улыбнулась бабка и, пригнув золотую голову подсолнушка, аккуратно вынула несколько семян, которые и отдала нам – каждому по одному семечку. – Больше не дам, – строго сказала она. – И не потому, что жалко, а потому, что начнёте выгадывать, раздумывать, высчитывать... Загадывайте то, что желаете сейчас больше всего и не жалейте ни о чём. – А у нас, в нашем мире, эти семена действовать будут? – спросила я. – Вот чего не знаю, того не знаю, так что загадывайте прямо здесь и сейчас, чтобы волшебство зазря не пропало! Пока я и Лерка медлили, размышляя, чего бы нам хотелось больше всего, Дашка быстро очистила семечко и проглотила его. – Что загадала, Дашуля? – весело спросил Роланд. – Сейчас узнаешь... – отвернувшись, ответила та. – Сейчас... – Даша! – не на шутку встревожилась я. – Ты что это задумала? Ой... Лица Дашки, которая по-прежнему стояла, отвернувшись от нас, видно не было, но вот её руки и ноги, до этого снежно-белые, начали розоветь, обретая оттенок живого человеческого тела и Дашка, счастливо всхлипнув, резко повернула к нам порозовевшее личико с алыми губами – совсем как у обычного человека, только волосы остались прежние – серебристо-голубые. – Ты что наделала? – неприлично громко взвизгнул Роланд. – Зачем?! – Зачем? – переспросила девушка. – Да мне надоело быть нежитью, понимаете, надоело! Я хочу прожить простую, пусть и короткую, человеческую жизнь, хочу, как и все девушки, выйти замуж, родить детей... и состариться потихоньку, глядя на внуков и правнуков. Знаете, ведь нет ничего хуже, чем быть вечно молодой и бессмертной и пережить тех, кто тебе так дорог! – А... а как же граф? Ты о нём подумала? – тихо спросила я и разгоревшееся было лицо Дашки сразу омрачилось: – Граф... Да, он очень хороший и добрый... – сказала она наконец. – Но я хочу жить с обычными людьми и тётя Мальвина уже предложила мне... – Значит, ты предашь того, кто приютил тебя тогда, когда ты была совсем маленькой? – жёстко спросила Лерука. – Это нечестно, это просто подло с твоей стороны! – Подло было использовать меня в той войне с нежитью Подземного мира! – крикнула, покраснев, Дашка. – Я бы могла рассказать ещё очень много интересного, но знаю, что вы меня не поймёте... Прощайте! И она, круто развернувшись, быстро зашагала прочь. Роланд было рванулся за ней, но Лерка остановила парня-вампира: – Пусть идёт, коли так... Не знаю, надолго ли хватит у неё терпения играть в счастливую семью, но, боюсь, она быстро раскается в содеянном... только уже будет поздно. – Тут ты не права, – неожиданно не согласилась с ней Баба-Яга, которая уже успела поговорить с нашей спутницей и знала всё, что с той произошло. – Если ваша Дашенька была лишена семьи и простого человеческого счастья, то вечная жизнь может казаться ей насмешкой и проклятием... особенно, если она к этому никогда не стремилась и не желала. Пусть идёт, не надо её удерживать... А я долго смотрела вслед ушедшей Даше и, если честно, немного жалела её. Бессмертие – это, конечно, хорошо, вечная юность – тоже... но и шоколадные конфеты быстро приедаются, если их есть каждый день в неограниченных количествах и поневоле захочется простого чёрного хлебушка. Конечно, это не совсем верный пример, но всё же... Тем временем и все остальные защёлкали семечками, загадывая желания, и только парень-вампир стоял безучастно, сжав в кулаке волшебное семечко и опустив голову. – Рол, ты чего застыл? – подтолкнула его локтем в бок Лерка. – Что, желаний так много, что и не выбрать сразу? – Я вампир, – хмуро ответил Рол. – Я не могу его съесть, даже если бы и захотел... но я не хочу. На! – вдруг протянул он семечко Алёнке. – Загадай, что хочешь! – Только не вздумай просить, чтобы она вернула вашу Дарью обратно! – предупредила Баба-Яга, мигом сообразив, что парень-вампир не просто так отдал девчонке волшебное семечко. – Желание уже исполнено и другим семечком тут уже не помочь… да и согласится ли Даша вернуть всё назад, ты об этом-то подумал? Загадывай, Алёнушка, для себя, что душе твоей угодно, а дядю вашего не слушай. Расстроенный Роланд отошёл в сторону, а донельзя довольная девчонка щёлкнула семечком и зажмурилась, проговаривая в уме своё желание. – Всё! – сказала она. – Теперь наушники, что остались у Кощея, будут работать вечно! – Чего?! – возмутилась Алиска. – Ты потратила желание на такую чушь? – И ничего не чушь! – покраснела Алёнка. – Пусть дедушка порадуется... – Молодец, Алёнушка! – внезапно расхохотался Роланд. – Наказание ты ему придумала – во! Сколько там песенок закачано, а? – Почти три тысячи... – растерянно сказала Алиска. – И всё, небось, одна попса? “Дискотека Авария”, Глюкоза, “Виагра”, да? – откровенно веселился парень-вампир. – Это же не удовольствие, а чистая китайская пытка водой! Ладно, не обижайся, – поспешил он успокоить надувшуюся девчонку, – вкус у тебя неплохой, только Кощея немного жаль, ему же теперь всё это слушать! Уже стоя на самом верху кучи из поваленных деревьев, мы оглянулись и помахали провожавшей нас Бабе-Яге, которая стояла у своей избушки на курьих ножках и утирала слёзы. Рол аккуратно помогал нам спускаться, показывал, куда лучше ставить ноги, а сам то и дело поглядывал вдаль. – Дашку ждёшь? – тихо спросила я. – Нет, Рол, она свой выбор уже сделала, а было это сиюминутным желанием или нет – решать уже не нам и осуждать девочку не надо. – Да я всё понимаю, просто мне жаль Клода, ведь он так её любил... – вздохнул парень-вампир и лёгкими прыжками начал спускаться вниз. – А ты что загадала? – спросила я Лерку, когда мы уже приближались к городку. – Бриллиантовое колье и шубку из шиншиллы? – И куда я в ней, в этой твоей шиншилловой шубке ходить буду? Наш городок провинциальный, это тебе не столица, чтобы всем пыль в глаза пускать. Не-ет, я загадала, чтобы у нас здесь больше ни одна нечисть не появилась, чтобы было тихо и спокойно... Надоел мне этот экстрим во как! – Молодец, – подумав, согласилась я. – Только... про что же ты теперь писать будешь, если у нас наступит тишь да благодать? – Ничего, тэму я всегда найду! – отмахнулась моя подружка. ...Дома меня, Алиску и Алёнку ждало чудо из чудес – шикарнейший ремонт во всех комнатах, включая и ванную с туалетом. Скажете, что это слишком банальное желание? Возможно, для кого-то так оно и есть, но, если учесть, что работаю я одна и зарплата у меня небольшая, то не такое уж оно и банальное. Алёнка с восторгом обнимала полные собрания сочинений Кира Булычёва, Владислава Крапивина и Астрид Линдгрен, восхищалась великолепными альбомами для рисования и красками, что к ним прилагались, а Алёнка, которая смотрела на её радость с некоторой насмешкой, внезапно смущённо кашлянула и нежно-нежно проворковала: – Мамуличка! – Ну, чего тебе? – Я тут тоже кое-чего загадала... Нарочка, входи! Увидев, как в зал входит лисий скелет, кое-где прикрытый полуистлевшей шкуркой и увенчанный человеческим черепом, на котором болтались редкие пряди чёрных волос, я едва не лишилась дара речи. Хнара (а это была именно она) вежливо вильнула хвостиком, вопросительно глядя на меня чёрными глазницами, в самой глубине которых тлели красные угольки-глаза. – Хорошо, что... хм... что хоть не пахнет... – откашлявшись, сказала я наконец. – Милое у тебя желание, ничего не скажешь... Душевное такое, доброе! – Мне она сразу понравилась, как только ты мне её нарисовала! – согласилась со мной Алиска, присаживаясь на корточки и ласково гладя жуткое создание по спинке, отчего та (клянусь, сама слышала!) замурлыкало. – Она с нами жить будет, ладно? И вот попробуй отказать ребёнку, когда рядом стоит такая “милая” зверушка! ...На Сен-Жермена было больно смотреть, так ранило его предательство Дашки, которую он очень любил и всячески баловал, считая чуть ли не своей дочкой. Граф-вампир осунулся, потускнел, даже его золотые кудри, по которым в своё время безнадёжно вздыхал Юрик, и которым так отчаянно завидовала Лерка, поблекли. Он сразу как-то отдалился от нас, словно винил в том, что мы позволили уйти его любимице... но разве ж в этом есть наша вина? Чёрный и Роланд, что он всё же допускал до своей скорбящей персоны, пытались объяснить, что это именно Дашке вожжа под хвост попала, а все остальные к сему никакого отношения не имеют, но Клод упёрся как баран в новые ворота и по-прежнему отказывался разговаривать со мной и Леркой. Ну, и фиг с ним, перебесится и сам за нами пошлёт! Хнара, появления которой так желала Алиска, оказалась вполне милой особой, на нас не покушалась, человечинкой не баловалась и очень полюбила ежевечерние прогулки с хозяйкой вокруг пятиэтажки. Гуляла она спокойно, ни к кому не приставала, была на поводке, но всё равно – каждое её появление на улице вызывало такую бурю отрицательных эмоций, что только держись! Вот когда сбылась моя гаденькая, но мечта – я сижу на балконе, отдыхаю, а внизу вальяжно прогуливается ночной кошмар собственной персоной – хнара! Соседи, только-только привыкшие к призраку и его ночным матерным песнопениям, впали в истерику и тут же сообщили в полицию о том, что в нашей квартире спрятан труп. Полиция, надо сказать, на звонок отреагировала быстро и, когда работники правопорядка вломились в нашу квартиру, то на пороге их встретила сама причина вызова – встретила вежливо, умильно повиливая хвостиком и ласково улыбаясь во все тридцать два... Этого хватило вполне, чтобы полицейские – по вере своей мусульмане – дружно перекрестились и, попятившись назад, скрылись за дверью и больше нас никто не беспокоил. Призрак и хнара, как и предрекал парень-вампир, отлично спелись и теперь по ночам на нашем балконе исполнял неприличные частушки уже дуэт – у хнары оказался отличный слух и звонкий нежный голосок. Да-а, думала я, порой просыпаясь посреди ночи и слушая нежнейшие рулады в ночной тишине, жизнь настала такая, что просто охренеть можно... а если быть точнее, то охнареть! Что уж там загадал Эдька – не знаю, но вот Леркино желание исполнилось стопроцентно – больше в наш городок не сунулся ни один представитель мира нечисти. Может, она по-прежнему и лезла в соседние городки, но в нашем воцарились тишь да благодать, отчего было даже немного скучно. Впрочем, нам вполне хватит и трёх вампиров, а призрак, василиск и хнара отлично компенсируют нам нехватку острых ощущений. Жаль, конечно, что Манти от нас свалил в своё время, а то был бы полный боекоплект... ну, да ничего, и так сойдёт! Иногда я езжу на велосипеде за окраину нашего городка и, остановившись там, долго всматриваюсь в сторону леса – не покажется ли тоненькая девичья фигурка с голубыми волосами, но пока что никого так и не увидела – видать, у Дашутки всё сложилось хорошо и, хоть мне и жаль Клода, но я всецело на стороне девушки, так как она совершенно права в своём страстном стремлении к простому человеческому счастью... А вам оно разве не нужно?