2018 г

ЗНАЧИТ, ТАКОВА СУДЬБА Слабо динькнул сотовый, давая понять, что на электронную почту пришло письмо... Я лениво покосилась на столик у стены, на котором и возлежал аппарат, но вставать с мягкого ложа, пройти два метра... Не хочу! Решение пришло моментально, едва рука нащупала лежавший рядом ноутбук, в котором торчала забытая модемка – я открыла его, вошла в свою почту, где скопилось множество непрочитанных писем и, позёвывая, принялась неторопливо читать одно за другим. Реклама... Нет, это мне на фиг не нужно, убрать! Опять реклама... ещё одна... О, предложение посетить новую клинику и бесплатно пройти обследование... и ещё одно такое же – косметический салон “Гильотен” (интересно, а они хоть в курсе, в честь кого вообще назвали свою забегаловку?) “выбрал вас из множества желающих (в каком же я состоянии была, если даже не помню, когда и как страстно возжелала стать их клиентом?!) и теперь предлагает абсолютно задаром (ага, вот только бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке... а потом пришмякнет так, что весь ливер наружу выползет!) все процедуры – пилинг, маникюр, педикюр, массаж и прочее-прочее-прочее! Ну да, ну да... тоже мне – нашли дурочку с переулочка, подумала я, припоминая похожий случай с одной моей знакомой, которая купилась на такую вот точно халявушку... и в итоге к чистой коже мордочки приобрела нехилый такой довесок в виде кредита на полтора миллиона! Лично я идти по её стопам не собиралась и, удалив весьма сомнительную замануху для имбицилов, открыла последнее письмо. “Уважаемая Наталья Валерьевна! – писал незнакомый мне Александр. – С прискорбием хочу сообщить вам о гибели ваших друзей – братьев Юриев Загорских в результате несчастного случая...” Что там дальше было написано – читалось с трудом, так как буквы внезапно запрыгали и расплылись. Загорские... братья Юрии... Так ведь это же наши братцы-Юрики! Погибли... Как же так, ведь всего лишь месяц назад я разговаривала с Юрием по скайпу, и всё было нормально, никто умирать не собирался! Какие глупости ты говоришь, Натуся... разве кто может предвидеть собственную смерть? “А разве нет? – одёрнула я саму себя. – Вспомни хотя бы Вестницу – двоюродную сестру Юрика! Впрочем, разве можно спокойно жить, постоянно видя мёртвых в живых? Я бы точно не смогла...” Не успела я выключить ноутбук, как заполошно зазвенел-задёргался сотовый на столике и прыгал он так, что волей-неволей пришлось встать. – Ты письмо получила?! – истошно взвизгнула мне в самое ухо Лерка и напрочь отбила в нём слух. Я поморщилась, потрясла головой и, приложив сотовый к другому уху, скорбно попросила: – Не ори так, пожалуйста... Письмо я получила и сама в шоке. Ну ладно Юрий – этот авантюрист по натуре, а вот Юрик... Чтобы он вот так, добровольно да полез в неведомое и опасное для его драгоценной жизни место? – Он, конечно, трус, – согласилась со мной моя подружка. – И лишний раз пальцем не пошевелит... разве что ему пообещают гору сокровищ! – Это вполне возможно. Что, пойдём вечером навестить графа с Дашкой? Наверняка ему уже известно, что там произошло. ...Выяснить графу-вампиру удалось немного. Да, наши непутёвые друзья, одному из которых наверняка навешали нехилые такие спагетти на уши про несметные сокровища в тёмной-тёмной пещере, и в самом деле попёрлись искать острых ощущений на свои седалища в одну из самых загадочных и малоизученных пещер, которую те немногие спелеологи , что осмелились заглянуть в её недра и остались при этом живы (а это бывало большой удачей, так как порой не спасало даже самое суперновое снаряжение), прозвали Чёрной – и за извечную темноту, царившую в ней, наверное, с сотворения мира, и за коварный нрав, который уже стоил жизни десяткам смельчаков. И погибли братцы-Юрики (во всяком случае, один из них) далеко не сразу – не всегда падение с высоты на камни ведёт к мгновенной смерти... – Откуда они... ну, спасатели... или те, кто их нашёл, это узнали? – помолчав, спросила я. – Один из наших непутёвых друзей погиб мгновенно – пробил голову и разорвал грудную клетку о камни, а с такими травмами, даже если немедленно оказать помощь, долго не живут. Второй умер не сразу, успев перед смертью доползти-таки до друга, – ответил Сен-Жермен и устало потёр виски (видимо, и у вампиров иногда болит голова...). – Кто из них погиб первым – не знаю... но как же, должно быть, было страшно тому, кто остался один – хоть ненадолго, но один! – и как ему было больно... Валерия заплакала. – А похороны... похороны когда? – сквозь слёзы спросила она. – И где? – Их уже похоронили, – сухо ответил граф-вампир, не переносивший женских слёз. – Ещё три дня тому назад. Их... друзья обо всём позаботились, а вот то, что нас оповестили так поздно... Не до того было, да и никто особо не интересовался старыми знакомыми погибших. Скажите спасибо, что хоть сейчас вспомнили, а то мы бы так никогда и не узнали... Помянем? Мы молча кивнули и прошли в столовую, где стараниями Роланда уже был накрыт небольшой стол. Ну-у, это может, по мнению графа, стол был “небольшим”, а для нас, хоть и привыкших к гостеприимству Сен-Жермена... – За чей, интересно, счёт сей банкет? – задумчиво поинтересовалась я, окидывая взглядом гастрономический Клондайк, царивший на столе. – Что? – За чей счёт банкет, спрашиваю? – повторила я. Валерия прыснула, спохватилась и попыталась принять постный вид, но это у неё получилось плохо. – И не стыдно вам, граф, за то, что вы такие поляны накрываете... а бедные дети экономически отсталых стран в это время отчаянно голодают? Вот взял бы и отправил им покушать, проявил, так сказать, благотворительность... – Благотворительность пусть ваш президент проявляет... за счёт своих сограждан! – фыркнул Сен-Жермен. – Он у вас это дело любит – пыль в глаза пускать... И вообще, нечего превращать поминки в балаган, садитесь за стол. Живо! Посидели мы часов эдак до двенадцати ночи, вспоминая все свои прежние похождения – и как познакомились с Юриком, и как колдун Крысяка превратил его в девчонку, и как Юрик вызвал сначала привидение, а потом мантикора, тупо перепутав заклинания вызова единорога с заклинанием вызова этого чудища... но пользы от Манти было куда как больше, чем от рогатого жеребца!... и как мы вытащили из параллельного измерения его двойника Юрия и многое-многое другое... Потом Лерка случайно глянула на часы и переполошённо ахнула, обнаружив, что их стрелки сошлись на двенадцати – а дети-то дома одни, а дети-то, небось, голодные-холодные! – и мы, попрощавшись, поспешили к своим чадам, которые, как оказалось, преспокойно сделали уроки, посмотрели телевизор, поужинали без напоминания и, умывшись и почистив зубы, легли спать. Я немного почитала, потом, чувствуя неодолимую сонливость, выключила свет и словно провалилась в темноту... Ей не зря дали такое название – в этом братцы-Юрики убедились лично почти сразу же: даже свет мощных фонарей не мог рассеять вечный мрак, что царил под сводами Чёрной пещеры. Юрий уже раз сто пожалел, что вообще поддался на уговоры своего вечно непоседливого двойника (вот уж кто настоящий авантюрист, зря я своего Юрчика в этой нехорошей склонности подозревала!), который как младенец повёлся на болтовню в Интернете о том, что где-то в глубинах этой самой пещеры хранятся несметные сокровища, заныканные гитлеровцами во время отступлений... и, вполне возможно, что и сам Наполеон мог там отметиться! ...Путь сюда оказался неблизкий и совсем не такой лёгкий, как Юрик представлял, да и в самой пещере... Временами пол был ровным и почти гладким, как хорошо укатанная дорога, но чаще всего ноги то и дело проваливались по щиколотки (а то и выше) в промоины, наполненные гнилостно попахивающей водой. В одном месте им даже пришлось брести почти по пояс в небольшом озерке, что нежданно-негаданно преградило им путь и Юрик противно ныл, жалуясь на возможную простуду (водичка-то холодная!), вызывая у Юрия стойкое желание прибить страдальца. – А вдруг тут водятся акулы? – округлив глаза, спрашивал зануда. – Вдруг они меня съедят, а?! – Подавятся! – не выдержал Юрий. – А если и не подавятся, то стойкое отравление им точно гарантировано... О, а вот и твоя акула плывёт! – Где? Где?! – завертелся в панике Юрик, глянул вниз и на время заткнулся, рассмотрев небольшую полупрозрачную, почти бесцветную рыбку, у которой вместо глаз были плотные белые наросты. Рыба оказалась слепой... Да и зачем здесь зрение, подумал Юрий, шаря ослепительным лучом по стенам, на которых лепились отвратительные на вид слизняки, в этом царстве вечной тьмы? Вполне достаточно слуха и обоняния... Он нащупал в кармане болт, бросил его в стену, с которой тут же сорвался один из слизней и шлёпнулся в воду, где тотчас же плеснул рыбий хвост. – Вот и пожива... – усмехнулся Юрий, выбираясь из воды и помогая выбраться вконец обессилевшему Юрику, которого почти волоком втащил на нагромождение каменных глыб, которые некогда рухнули с высокого свода – от землетрясения ли это случилось или из-за чего другого, но мужчина предпочёл бы, чтобы этого более не произошло... во всяком случае, пока они ещё тут. Немного передохнув, он предложил своему двойнику развести костёр и пообсохнуть, но Юрик внезапно заартачился – так его тянуло как можно скорее взглянуть на желанные сокровища – и, в конце концов, Юрий поддался на уговоры. ...Пол пещеры вскоре круто пошёл вниз, влажные подошвы начали скользить по мокрым камням и только сейчас Юрий понял, что совершил большую глупость – и то, что пошёл на поводу у Юрика и то, что не купил специальную обувь для скалолазов (надо было бы, да вечно жадный Юрик денег пожалел!), но убиваться и ругать себя за уже сделанное было поздно... да и некогда – мужчина продолжал скользить вниз всё быстрее и быстрее и, хоть он и сумел извернуться и бросить стальной крюк с привязанным к нему тросиком, спасти это уже не могло ни его, ни Юрика. Крюк, лязгнув, лишь на несколько минут задержал падение, зацепившись за скалистый выступ, но тут мимо с визгом пролетел Юрик, верёвка, надёжно связывающая их вместе, натянулась, крюк, державшийся на одном честном слове, соскользнул, и Юрий с криком полетел вниз, в непроницаемую тьму... ...Лишь каким-то чудом Юрий выбросил второй крюк, и вот он-то отлично выполнил свою работу, уже на излёте зацепившись за какое-то углубление в камнях. Резко натянувшаяся верёвка дёрнула мужчину за пояс и он невольно вскрикнул от боли... однако что значила эта ничтожная боль по сравнению с тем, что ждало бы их на дне пещеры, где наверняка таились сотни острых обломков? Юрий немного передохнул, под верещание своего двойника раскачиваясь на туго натянутом тросике, нашарил фонарь и направил его луч вниз, пытаясь рассмотреть, что же там. Светлое пятно заскользило по острым камням, жутковато и причудливо изламываясь на режущих глаз гранях и мужчина содрогнулся, на миг представив себя и Юрика там, внизу, проткнутых насквозь... и тут луч фонаря отразился от чего-то блестящего, разбившего его на множество разноцветных бликов, словно некогда кто-то уронил на дно пещеры огромное зеркало, которое раскололось на сотни тысяч сверкающих кусочков и от этого зрелища сердце Юрия на секунду замерло, а потом вновь забилось с удвоенной силой. Откуда-то из-под ног послышался восхищённый вздох и мужчину начало раскачивать из стороны в сторону – его двойник, тоже увидевший сияние, моментально пришёл в себя и начал ёрзать, не в силах справиться с желанием как можно скорее добраться до этого блестящего. – Неужели?.. – прошептал Юрий и, не договорив, ухватился за моток троса и принялся осторожно отцеплять виток за витком, постепенно спускаясь на дно пещеры. Первым внизу очутился Юрик, который, освободившись от верёвки, кинулся куда-то в сторону, потом и ноги Юрия коснулись камней и он, словно внезапно лишившись сил, рухнул... на россыпи золота и драгоценных камней, сияющих в свете фонарика ослепительно яркими звёздами! Усталость пропала как по мановению волшебной палочки – Юрий, стоя на коленях, трясущимися руками набирал полные пригоршни золота и, словно сойдя с ума, подбрасывал его вверх и с радостным смехом подставлял голову и плечи под хоть и твёрдые, но такие приятные “капли”. Юрик скакал вокруг козликом, разбрасывая золотые монеты аки сеятель – зёрна, потом со всего размаху шмякнулся в золотые волны, даже не поморщившись от боли, хотя наверняка крепко ушибся. Постепенно радость поутихла и мужчины принялись торопливо набивать рюкзак и карманы монетами, украшениями и просто драгоценными камешками, выбрасывая все свои вещи. Вот рюкзак набит доверху так, что даже клапан застегнулся с трудом и Юрий остановился в раздумье – подниматься вверх вместе с тяжеленной ношей было бы чистой воды самоубийством, ведь верёвка не стальная, да и крюк может соскользнуть... – Юр, и что нам теперь делать? – робко потянул его за рукав Юрик, до которого тоже дошла вся тяжесть сложившейся ситуации. – Мы же... – Ну какой же я болван! – внезапно расхохотался тот, хлопнув себя ладонью по лбу, отчего Юрик перепугался ещё больше. – Верёвка-то длинная! Поднатужившись, он подтащил рюкзак поближе к тросику, конец которого, свившись кольцами, лежал на золотом “ковре”, привязал его, попробовал узел на прочность и, довольно кивнув, принялся осторожно подниматься, велев Юрику ждать спокойно и не истерить понапрасну. Вот уже половина пути осталась позади, вот спасительная площадка... Юрий с трудом перелез через её край и, привалившись к стене, с облегчением вздохнул, почувствовав себя наконец-то в безопасности. Сейчас ему хотелось только одного – наверх, к небу и солнцу... но расслабляться пока нельзя. Передохнув, он помог своему двойнику добраться к нему, потом они вдвоём затащили тяжеленный рюкзак и пустились в обратный путь. Опять было подземное озеро, ямы, наполненные гнилой водой... Лучи солнца, ударившие в глаза, показались нестерпимо ослепительными после непроницаемого мрака пещеры, кое-как освещённой лучами фонарей. Юрий радостно засмеялся, подставляя лицо лёгкому ветерку, а потом... “Всё красное... Почему мир стал красным... и полным боли?..” Ведь ничего этого на самом деле не было. Юрий очнулся лишь через пять часов после страшного падения в бездну и дико болезненного удара об острые камни. Фонарик, выпавший во время падения из его руки, каким-то чудом не разбившийся, застрял в расщелине и луч его, направленный куда-то вбок, с жуткой чёткостью освещал небольшое пространство и в его изредка мигающем, постепенно гаснущем свете мужчина увидел... Юрика, который безжизненно распластался на острых камнях, повернув окровавленное лицо в его сторону и немигающе глядя куда-то вдаль. – Юрка... – шёпотом, точно боясь разбудить, позвал Юрий, но тот даже не шелохнулся, всё так же незряче продолжая смотреть в его сторону. Превозмогая дикую боль и с трудом волоча непослушные, ставшими неживыми ноги (позвоночник был сломан), мужчина пополз к нему, ранясь об острые как бритвы обломки, но совсем не чувствуя этого. Вот он уже настолько близко, что можно дотронуться до бледного лица Юрика, вот пальцы скользнули по холодной коже, покрытой липкой, остывшей уже кровью, коснулись открытых глаз... Юрик всё так же смотрел и смотрел куда-то – безразлично, пусто и Юрий всё понял, подумав при этом, как же будет мучительно умирать в полном одиночестве, и от этой мысли у него вырвался рыдающий крик: – Нет... нет... Не-е-ет!!! Фонарь мигнул в последний раз, погас, и всё провалилось в кромешную, первозданную тьму... Крик всё ещё звучал в ушах, когда я проснулась в холодном поту и с дико бьющимся сердцем... Долго сидела в постели, пытаясь понять, кошмар ли мне приснился по причине чрезмерно развитого воображения, или... или же душа Юрия как-то сумела поведать мне о том, что произошло с ним и Юриком, ведь не зря же говорят, что люди, которых связывала искренняя привязанность друг к другу (пусть даже очень давно), зачастую способны чувствовать, что с близкими их сердцу людьми произошло что-то нехорошее... Вот и мне несколько дней назад (как раз тогда, когда, думается, и погибли братцы-Юрики...) было как-то хреново, но я приписала всё повышенному давлению, усталости... а оно вон как получилось. Тут же скрипнула дверца шкафа. – Не спится, подруга? – мой домашний призрак наполовину выплыл из своего жилища. – О своём бывшем горюешь? – Сон страшный приснился... – нехотя призналась я. – Скажи, полтергейст непутёвый, ты можешь заглянуть в Тот мир и узнать, как там... – Зачем? Так ли уж нужно тревожить души усопших? – печально спросил призрак. – Поведал тебе Юрий о том, как он погиб и хватит, не надо ворошить прошлое и прах! Ложись лучше спать, более твой сон никто и ничто не потревожит. – А откуда ты... – Мёртвые всегда связаны друг с другом. Иногда эта связь хрупкая как весенний ледок, иногда сковывает похлеще чугунных цепей... но в любом случае я всегда знаю, что происходит в царстве Смерти. А теперь ложись, клади свою бедовую головушку на подушку, укрывайся одеяльцем и постарайся выбросить из головы всё, что тебя тревожит. Утро вечера мудренее! Так я и сделала, хоть и думала, что теперь долго не смогу уснуть... но уснула и крепко проспала почти до семи часов утра, а при свете солнца сон уже не пугал, полностью растворившись и оставив после себя лишь послевкусие печали... Но жизнь-то продолжается, подумала я, вскакивая с кровати, застилая её и спеша на кухню, чтобы приготовить завтрак Алиске и Алёнке, которые всё ещё нежились в постельках, хотя давно пора было вставать, и если Юрий и Юрик так рвались в эту треклятую пещеру... Что ж, значит, такова их судьба.