Арик взял её лицо в свои руки и пристально посмотрел на Геари.

— Послушай меня, Мегеара. Боги не ведут себя бескорыстно. Никто из них не будет помогать кому-нибудь, не получив при этом своей выгоды. Спроси себя, чего Аполлими хочет от тебя.

— Свободы.

Мужчина покачал головой.

— Всё не так просто, дорогая. Аполлими жаждет мести, и ей всё равно, кто при этом пострадает. Если её когда-нибудь освободят, она разрушит весь мир. Целиком. Никто не сможет остановить её. Именно поэтому она под замком, и поэтому все хотят, чтобы она там и оставалась. — его взгляд стал более напряженным. — Она никогда не сможет освободиться.

Геари это поняла. В этом был смысл. И, тем не менее, она была так близка к своей цели. Её отец был прав, и она могла бы доказать это безоговорочно. Она могла бы обелить его репутацию…

Но какой ценой? Стоило ли оно того?

И Аполлими в её голове всё ещё соблазняла обещаниями возмездия.

«Месть губит только того, кто её ищет».

Геари задумалась, вспомнив эти слова своего деда, сказанные после её возвращения в Штаты, в Нью-Йорк. Во Вторую Мировую Войну во время празднования дедушкиного дня рождения вся его семья была безжалостно убита нацистами, проводившими случайный рейд. Её дед был ранен, ослеплён и оставлен умирать. Ему было всего девять лет.

Пока мальчик был без сознания, защищённый безжизненными телами своей семьи, загадочный незнакомец пришел и спас его. Этот человек перевязал его раны и благополучно привёз деда Геари в Америку, чтобы тот смог начать новую жизнь.

Будучи сердитым на всех подростком, Геари однажды спросила деда, думает ли он хоть когда-нибудь о тех, кто отнял у него всё.

Её дед с любовью похлопал её по руке.

— Конечно, я думаю, Мегеара. С тех пор у меня не было ни одного дня рождения, когда бы мне не слышалась пальба. Когда бы я не видел, как они вышибают дверь в наш дом, чтобы всех нас убить. Последнее, что я видел перед тем, как они ослепили меня — умирающую мать, пытающуюся защитить меня. То, как тащат мою четырнадцатилетнюю сестру, чтобы изнасиловать и убить. Ты и правда полагаешь, малышка, что я не вспоминаю постоянно тот день и не задумываюсь, почему выжил только я? Что, может быть, лучше бы я тоже умер? Тем не менее, я здесь и благодарен судьбе за все. Если бы я тогда умер, то тебя бы не было на свете.

Обида и злость за деда обжигали её изнутри.

— Я бы им отомстила. Я не смогла бы жить, пока они не расплатились бы за свои преступления.

Дед понимающе кивнул Геари.

— Я тоже об этом думал, и после войны даже забронировал билеты для путешествия обратно в Европу, чтобы найти их.

— Но ты не поехал.

— Нет. Мой ангел-хранитель, — так дед называл того, кто привёз его в Америку, — Снова пришел ко мне, как будто знал, что я задумал, и сказал, что воздастся нам по делам нашим, и будем мы прокляты или спасены. Выбор за нами. Он сказал, что спас меня в тот день не для того, чтобы я так глупо погиб. И также он сказал, что месть губит только того, кто её ищет. Если я все-таки решу поехать, он не будет меня останавливать. Но он спросил меня, стоят ли те жизни, которые я собирался отнять, той жизни, которую я веду здесь, без ненависти и печали. Поэтому я решил остаться и освободиться от прошлого. Да, оно преследует меня, но не управляет мной. И именно потому, что я здесь остался, я встретил твою бабушку, и все вы согреваете моё сердце и избавляете от печали. Единственное, о чем я жалею, что никогда не видел красоту твоей улыбки своими глазами.

Со слезами на глазах дед улыбнулся Мегеаре и похлопал по сердцу.

— Но я чувствую её красоту здесь и знаю, что нет в мире более милых и прекрасных детей, чем ты и твои кузины. Несмотря на то, что мне причинили непоправимое зло, я рад, что не отвечаю на боль еще большей болью, а оставляю за собой любовь и дружбу. Да воздастся каждому по делам его. Пусть это будут добрые дела.

Геари прочистила горло, когда на неё нахлынули воспоминания, а на глазах выступили слёзы. Она так сильно любила своего дедушку Тео. Он был хорошим человеком, и она не хотела причинять ему боль, если это было в её силах. Он потерял достаточно людей в своей жизни. Она не позволит ему похоронить ещё одного любимого человека.

— Раскопки завершены.

Брови Арика недоверчиво приподнялись.

— В самом деле?

Геари кивнула.

— Я думаю, что взрыв на лодке был предупреждением, да? Я считаю, мы должны оставить ее в покое, пока ещё кто-нибудь не пострадал.

— Ты думаешь, Тори тебе это позволит?

Дельное замечание, но оно не имело значения.

— Я отправлю её домой, если она хоть что-нибудь скажет.

— И она поедет?

— Пинаясь и крича.

Геари съежилась при мысли о том, какой разгневанной будет девушка. Но лучше быть живой и сердитой, чем мертвой и довольной.

— Иногда нам не хочется того, что будет для нас лучше, — это было ещё одной фразой, которую постоянно говорил её дедушка, — Но мы так или иначе должны будем сделать это.

Арик никогда не перестанет удивляться Геари. Он настолько привык к людям, которые думали только о себе, что её альтруизм сбивал с толку. То, что Геари готова отказаться от того, что так много для неё значит, чтобы защитить кого-то…

Это было удивительно.

И поскольку Арик знал, как много это значит для Геари, он хотел, чтобы она это получила. Нельзя так близко подобраться к своей мечте, но так и не достичь её. Ему это казалось жестоким.

Пусть это будет его прощальным подарком. Перед смертью он жаждал увидеть выражение радости на лице Геары, когда она выполнит обещание, данное своему отцу.

— Как насчет компромисса?

Девушка с недоумением посмотрела на него.

— Разве это возможно? Ты сам сказал, что все боги противятся этому.

— Мы можем попробовать. Мы вместе вернёмся на место раскопок и поднимем парочку случайных предметов, существование которых никому не повредит, но этого будет достаточно, чтобы доказать, что твой отец не был сумасшедшим, а затем скажем Тори, что вести там раскопки небезопасно. Скажем ей, что было частичное обрушение, и мы едва спаслись. Мы можем отключить прямой эфир и сделать так, чтобы это выглядело реальным. Потом мы можем сказать, что Атлантида должна остаться на дне океана, чего и намеревались достичь боги.

Геари была ошеломлена весомостью этого довода. До тех пор, пока реальность не обрушилась на неё.

— Мне придется дать координаты места в отчёте о результатах исследования.

— Солги. Кто об этом узнает? Ты можешь дать им координаты любого места. Скажи им, что раскопки остановились на берегу Миконоса.

— А вдруг кто-нибудь другой начнет там раскопки…

— Они ничего не найдут и останутся живы. Люди искали Атлантиду на протяжении одиннадцати тысяч лет, но так и не нашли. Это всего лишь ещё одна часть истории. У тебя же будут неопровержимые доказательства существования Атлантиды. Никто не сможет против этого возразить.

Сработает ли это? Всё было слишком хорошо, чтобы казаться правдой.

— Ты уверен, что боги успокоятся?

— Думаю, да. Только мне нужен от тебя номер Кэт.

— Зачем?

Арик поколебался, прежде чем ответить. Он не хотел выдать Кэт и её взаимоотношения с богами. Если бы Кэт хотела, чтобы Мегеара знала об этом, она бы сама ей рассказала, не он.

— Нам понадобится ещё один дайвер. На всякий случай. Она более рассудительна, чем Тедди, и я думаю, она поймет наши причины держать все в тайне.

— Дельное замечание. Ты хочешь, чтобы я ей позвонила?

Это не соответствовало плану Арика оградить Геари от этого. Ему необходимо объяснить всё Кэт до того, как они вернутся. Последнее, что ему сейчас нужно — это чтобы и она тоже пыталась их убить.

— Я бы предпочел сделать это сам.

Отступив назад, Геари настороженно посмотрела не него.

— Есть что-то, связанное Кэт, о чем ты мне не говорил? — подозрение в её взгляде возросло. — Она одна из вас?

— Нет.

Это было чистой правдой. Кэт была единственной в своём роде.