— Моя работа — защищать.

— Ага, свою задницу. А моя — приглядывать за своей командой, один член которой мертв. — Демон сделал шаг вперед, чтобы убедиться, что М'Адок осознал его ярость. — Ты знаешь, что я никогда не уклонялся от убийства кого-либо или чего-либо. Но это… Это другое. Я не собираюсь напрасно терять другого брата. Это выходит из-под контроля. — он колебался, прежде чем добавить последний комментарий. — Сейчас они в доме Солина, под его защитой. Уверен, ты его тоже помнишь.

Конечно же, он помнил. Они с Солином сражались больше одного раза. Оба были ранены в этих боях.

Но то было не здесь и не там.

М'Адок крепко сжал руки за спиной. Соблазн послать молнию в голову Демона был слишком велик, но он не мог позволить, чтобы Демон узнал, что это больше, нежели обычный удар, или что его провал расстроит М'Адока в любом случае. Он все время должен оставаться совершенно спокойным. Демон хотел бы получить предлог, чтобы настроить богов против М'Адока, и М'Адок знал это. Он ходил по лезвию ножа.

Он склонил голову.

— Спасибо за услуги, Демон. Теперь я убедился, что в следующий раз мне нужно будет связаться с Фуриями, и на задание я вызову одну из женщин, потому что они более злые и компетентные.

Этот укол не ускользнул от Демона, он усмехнулся.

— Однажды, М'Адок, ты узнаешь, почему меня прозвали Демоном.

А в один прекрасный день Демон узнает, почему М'Ордант и Д'Алериан называют М'Адока Фониасом-Истребителем.

В то же время у М'Адока было дело, с которым нужно было разобраться, и он хотел убедиться, что в этот раз все будет сделано правильно. Пусть у Арика будет несколько дней покоя, пусть он немного расслабится. И, когда его защита ослабнет, М'Адок воспользуется этим в полной мере.

Арик улыбнулся, когда Мегеара застегнула его рубашку. Пусть они и спали вместе, но это действие казалось каким-то более интимным. Её руки были изящными и нежными, когда она продевала пуговицы через петли. От её мимолетного прикосновения у Арика затвердели соски, а температура тела подскочила на несколько градусов. Запах Геари витал в воздухе, и все, что Арик хотел сделать — это забрать её куда-нибудь, где они смогли бы быть наедине всю оставшуюся вечность.

Геари взглянула на него.

— Ты в порядке?

— Да, а что?

— Ты странно на меня смотришь.

— Я просто думаю, как восхитительно привлекательны твои губы, — и прежде, чем осознал, что делает, Арик снова поцеловал её.

Геари со вздохом растаяла в объятиях Арика. Ощущение его стального тела посылало электрические импульсы по ее телу, ей безумно захотелось сорвать с него одежду и в очередной раз заняться с ним любовью. Если бы только она могла. Но сейчас у них было много чего, над чем следовало подумать.

Страшная мысль промелькнула в голове Геари, и она отстранилась.

— Как ты думаешь, они же не будут преследовать Тори, чтобы добраться до меня?

Арик, нахмурившись, притянул её обратно.

— Что, прости?

— Долофонийцы. Они не схватят её, чтобы заставить меня или тебя прийти за ней. Или схватят?

К её облегчению, Арик покачал головой.

— Не их стиль. Они убивают только тех, за кем их послали. Они не беспокоятся о случайных прохожих, только если свидетели не напали на них. У них вообще-то присутствуют своеобразные нормы морали, что довольно удивительно для богов и убийц.

— Тогда зачем они преследуют меня, если не хотят таким образом добраться до тебя?

— Кто-то хочет твоей смерти.

От бесстрастного тона Арика холод прошел по телу Геари.

— Напомни, что мы еще должны поработать над твоей тактичностью. — Геари покачала головой, пытаясь понять. — Кто, вообще, может желать мне смерти? Я же ничего не сделала.

— Ты вела раскопки в районе Атлантиды. Поэтому взорвали лодку. Ни при каких обстоятельствах боги не хотят, чтобы покой в этом месте был нарушен. И все они готовы убить, чтобы сохранить этот секрет.

— А что это за секрет?

— Полагаю, причина, по которой Атлантида была уничтожена. Даже мы не знаем, что случилось, когда она исчезла. Что бы там ни произошло, это случилось быстро, и те, кому известна правда об этом, скрывают её с того самого момента.

Геари наклонила голову, вспоминая свои исследования.

— Платон писал, что боги разрушили Атлантиду в наказание за людскую гордыню.

Арик презрительно усмехнулся.

— Платон описывал легенду о народе, уничтоженном задолго до того, как родились его предки. Он даже не подозревал о правде. Любой, подобравшийся слишком близко к информации об Атлантиде, не доживал до того, чтобы рассказать об этом кому-либо еще.

Пронзенная болью, Геари сделала шаг назад.

— Значит, поэтому моя семья мертва? Мы подобрались слишком близко.

Арик кивнул, произнося с сочувствием:

— Мне жаль, Мегеара. Но это так. Твоему отцу удалось обнаружить настоящее местоположение.

Одинокая слезинка покатилась по её лицу, но Геари быстро смахнула её.

«Приди ко мне, Мегеара, и месть падёт на головы тех, кто обидел тебя, тех, кто отнял твоих любимых. Приди, дитя, и мы вместе воздадим им по заслугам. Они забрали у нас дорогих нам людей из мелочного тщеславия. Помоги мне, и я помогу тебе».

Это был тот же самый сердитый женский голос, который Мегеара всегда слышала в этом месте.

— Аполлими? — прошептала она имя.

«Да, это я. Я буду защищать тебя, если ты послушаешь меня. Я могла бы спасти твоего отца, но он отказался от моей помощи, и они убили его. Я могу не дать тебе умереть молодой».

— Она говорит с тобой? — шёпотом спросил Арик.

Если бы кто-то другой задал Мегеаре этот вопрос, она бы категорически это отрицала.

— Она говорит, что боги забрали у неё того, кого она любила.

— Её сына. По крайней мере, так утверждает Зевс. Её муж, Архон, убил Апостолоса, и в горе она уничтожила всю свою семью целиком.

Но это не логично.

— Тогда почему она хочет отомстить не своим богам, а греческим?

— Потому что Аполлон уже давно заявил, что именно он убил Апостолоса. В те времена Греки и Атланты были в очень напряженном перемирии. Они воевали друг с другом на протяжении веков. Атланты пытались убить сына Аполлона, но ему удалось извлечь ребенка из чрева королевы, прежде чем она родила, и заменить его другим, которого они и убили. Затем он забрал своего сына Страйкериуса в Дельфы, где тот был воспитан одной из жриц Аполлона.

Это не логично.

— Если Аполлон спас своего сына, почему он убил ребенка Аполлими?

— Потому что двадцать один год спустя у Аполлона появился еще один сын на греческом острове Дидимос. Наёмные убийцы Атлантиды ворвались во дворец посреди ночи и казнили малыша и его мать, которая была священной любовницей Аполлона. По словам Аполлона, чтобы отомстить Атлантам за их преступления, он убил Апостолоса и наложил проклятие на весь их род в виде ужасной смерти в двадцать семь лет — возрасте его любовницы, когда она умерла. После этого Аполлими и завелась. Как и Аполлон, она хотела отомстить за смерть своего сына, но Аполлон был более могучим богом, он замуровал её в Калосисе, где она сейчас и пребывает, планируя месть ему и остальному греческому пантеону.

Мегеара наклонила голову, уловив странную нотку в голосе Арика.

— Но ты этому не веришь.

Он отвел взгляд.

— Я встречал Аполлими, и я знаю Аполлона… он не могущественнее ее. Я еще никогда не видел бога, который пошел бы против Разрушительницы. Даже собственная семья её боялась, и правильно делала. Говорят, она окончательно уничтожила их меньше чем за десять минут, пока они были вместе в собственном зале. Зная богов, я совершенно уверен, что они не идут спокойно на убой. Вместо этого они все вместе вступают в один конкретный бой, и все же, только одна богиня из целого пантеона остается в живых.

— Аполлими.

Арик кивнул.

До Геари дошла ужасная мысль.

— Значит, она смогла бы выполнить данное мне обещание? Она могла бы спасти тебя и восстановить репутацию отца, никому не навредив.